Читать онлайн «Ура-путинизм. Кто толкает Россию к гражданской войне». Страница 38

76 процентов лекарств в наших аптеках — импортные, но и оставшиеся 24 процента нельзя назвать отечественными в чистом виде, они выпускаются большей частью из импортных компонентов и сырья, по импортным технологиям. Но даже при этом, как отмечает директор московского представительства АО «Хемофарм А.Д.» (Сербия) Милош Давидович в интервью «Новой газете» (№ 32 от 30 марта 2009 года): «В России лишь 50 фармацевтических предприятий из 528_и работают в полном соответствии с требованиями международного стандарта GMP, который обеспечивает высокое качество продукции. К тому же регистрация препаратов к производству в России занимает до двух лет (в Европе — до четырех месяцев)». По данным Формулярного комитета, среди зарегистрированных в стране препаратов эффективность 70 процентов не доказана в хорошо организованных исследованиях или не очевидна в результате практики применения. Однако они не только продаются и рекламируются, но и попадают в утвержденные закупочные списки, вытесняя оттуда проверенные наукой и практикой жизненно необходимые и дешевые средства.

«За последние 15 лет, — констатирует Л. М. Рошаль, — страна потеряла научный потенциал в области разработки и проектирования производства антибиотиков. Под угрозой исчезновения собиравшаяся десятилетиями уникальная коллекция штаммов микроорганизмов. В стране отсутствует стратегический запас субстанций антибиотиков на случай особого периода. Практически свернута разработка оригинальных препаратов и технологий. За последние годы не было зарегистрировано практически ни одного принципиально нового лекарства. Фактически исчезли НИИ — разработчики лекарств. Сегодня как никогда остро встает вопрос возрождения отечественной медицинской промышленности, но никто этим не занимается» («Российская Федерация сегодня», № 21, ноябрь 2006 года).

Во всем мире признано: рыночные отношения в сфере лекарственного обеспечения несостоятельны. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) настаивает на том, что «государственные структуры должны быть ответственны за регламентирование производства, импорта, экспорта, хранения, распределения, продажи лекарственных средств и снабжения ими». Российские эксперты настаивают, что стране необходима национальная система лекарственного обеспечения. «Отсутствие у большинства граждан страны доступа к лекарствам означает нарушение конституционного принципа равенства», — говорит вице-президент Общества специалистов доказательной медицины, президент Российского отделения Северо-Европейского филиала Кокрановского сотрудничества, профессор Василий Власов.

Перед болезнью у нас действительно не все равны. В обеспечении лекарствами граждане одной страны и даже одной области, и даже одного города, поселка разделены на множество категорий и групп: льготные категории; больные с заболеваниями, требующими особо дорогостоящего лечения; дети; беременные; инвалиды; ликвидаторы-чернобыльцы и т. д. В ряде ведомств своя медицинская помощь, помимо Администрации Президента, Правительства, Государственной Думы, Совета Федерации, это и МВД, и Министерство обороны, и ФСБ, и РЖД, и «Газпром», и МЧС… Многие получают лекарства и в ведомственной системе, и за счет бюджета, например, по программе дополнительного лекарственного обеспечения. Есть льготники федеральные, есть региональные. В некоторых регионах действуют свои программы обеспечения лекарствами разных категорий граждан, а в некоторых вообще нет никаких программ. Есть отдельные программы и подпрограммы для больных с ВИЧ-инфекцией, туберкулезом, сахарным диабетом. Но все эти программы никак не координируются между собой. «Разрозненные программы лекарственного обеспечения не ориентированы на излечение людей от излечимых заболеваний», — говорится в докладе Формулярного комитета Российской Академии медицинских наук.

Все придумано не для лечения тех, кого можно вылечить, и не для поддержания здоровья тех, кому можно помочь, а для удобства тех, кто продает и закупает лекарства. Министерство отчитывается не по количеству спасенных людей, а суммой, освоенной на лекарственное обеспечение. Государственное лекарственное обеспечение превратилось из средства помощи больным в очередной проект освоения (читай: разграбления) бюджетных денег.

В отличие от всего цивилизованного мира и нашего советского прошлого в современной России не действует даже система рецептурного отпуска лекарственных средств. Больные выбирают не то, что лечит, а то, что дешевле, и то, что рекламируют. И не лекарствами уже многие лечатся, а БАДами — биологически активными добавками, которые лекарствами не являются, стандартов для их производства нет, клинических испытаний они не проходят, законодательством не регулируются, а годовой объем российского рынка БАДов, по данным ЦМИ «Фармэксперт», превышает уже миллиард (!) долларов. Прибыль их производства достигает тысячи процентов! Принимая БАДы, рассчитывая на сказочные эффекты, обещанные агрессивной рекламой, люди запускают болезнь, и это один из серьезных факторов роста смертности в стране. Все это порождение Минздравсоцразвития, активно препятствующего утверждению стандартов лечения, жестко регламентирующих обследования и назначения. Профессор Павел Воробьев, руководитель отдела стандартизации в здравоохранении Академии имени Сеченова, признает, что при наличии более 600 проектов, подготовленных специалистами, ни один стандарт не утвержден. Причина? Причина проста и очевидна всем. Коррупция разъела медицину. Чиновники на всех уровнях получают огромные взятки от фармацевтического бизнеса. «Откаты» за закупки лекарств достигают 50 процентов от стоимости партии. Взятки получают все — от руководителей аптек и главврачей до высоких чиновников, от которых зависит включение лекарств в льготные списки и перечни. До 100 тысяч евро доходит «плата» за каждое лекарственное средство при включении его в списки и тендеры. Так без малейшей пользы для больных распыляются миллиарды бюджетных средств. И это, увы, не первый и не последний канал разворовывания казенных денег, предназначенных для укрепления здоровья граждан страны.

В мире хорошо знают, почему Россия за одно и тоже оборудование платит в три — четыре раза дороже, чем европейские страны. Потому что российские чиновники — казнокрады, за взятки в миллионы они легко переплачивают десятки миллионов. Взятки — себе, переплата — из государственного кармана. В ходе внутреннего расследования на фирме «Сименс», отвечавший за продажи медицинского оборудования на российском рынке Сэм Цехман признал, что руководство «Сименса» потратило на взятки семь миллионов евро, чтобы обеспечить контракт стоимостью 28,3 миллиона евро для Института нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко («Новая газета». № 54 от 24 мая 2010 года). Если б то был единственный случай умышленного завышения платы за медтехнику, какие могли быть претензии к министерству. Паршивая овца может затесаться в самое добропорядочное стадо. Но нет же, практика переплат, суммарно достигающая миллиардов рублей, приобрела в ведомстве Татьяны Голиковой повсеместный характер. В Архангельской области для онкодиспансера цена приобретенного 16-срезового томографа составила 69,3 миллиона рублей. В Ангарске за такой же томограф в это же время заплатили в два с лишним раза дешевле — 32,95 миллиона. Поставка двух таких же томографов той же фирмы тем же поставщиком («Дельта-Технология») и, кстати, тоже для онкодиспансера во Владимире обошлась в 43,4 и 45,3 миллионов рублей. Когда оснастить магнитно-резонансным томографом очередь дошла до архангельской городской клинической больницы № 1, то ей все та же «ДельтаТехнология» поставила томограф Siemens Magnetom Essenza за 87,95 миллиона рублей, при том, что на рынке эти томографы продаются за 54 миллиона рублей. Многие европейские, американские купцы предлагают и того дешевле. Точно такой же новый томограф, купленный для Херсонской больницы, обошелся в 9,5 миллиона гривен (36 миллионов рублей). Впрочем, в самом Архангельске две другие фирмы предложили томографы фирмы «Тошиба»: лучший по классу и качеству Excelart Vantage Atlas-X — за 75 миллиона рублей, томограф другой модификации, но не уступающий по своим характеристикам двум первым и того дешевле — за 57 миллионов рублей. Что помешало этим фирмам выиграть тендер? Один пунктик в техзадании: вес магнита не более 4,5 тонны, у конкурентов магнит оказался на 700 кг тяжелее. Да техническое задание слово в слово, цифра в цифру, буква в букву было списано с параметров «Сименса»!

В Каменск-Уральском при стоимости томографа в 22,7 миллиона рублей из бюджета выложили 122,5 миллиона. В Калининграде за томограф переплатили втрое, при цене 20 миллионов, не моргнув глазом, выложили 63 миллиона. В Благовещенске все за тот же чертов томограф переплатили в два с лишним раза, в Ульяновске через сеть фирм-однодневок цена на ангиограф была поднята с 50 миллионов до 85! Компьютерный томограф и аппарат для диагностики сосудов ценой около 72 миллионов рублей из-за мошенничества главы здравоохранения Сахалинской области Васильченкова обошлись казне в 170 миллионов рублей, плюс к тому за поставку трех рентгеновских компьютерных томографов, как выявило следствие, сверх реальных цен переплачено более 18,4 миллиона рублей. 55 миллионов рублей за томограф Emotion 6 выложили руководители здравоохранения Ненецкого автономного округа. В Нижнем Новгороде точно такой же Emotion 6 установлен за 22 миллиона, в Екатеринбурге — за 24,2 миллиона. Для сравнения зайдем на торговые сайты www.deutschmedic.ru и www.knmt.kiev.ua, где цена Emotion 6 одна — 350 тыс. евро, или 15 миллионов рублей. Пятнадцать! Ни миллионом больше. Не 55 и даже не 22, а именно 15…