Читать онлайн «Древняя Русь и Великий Туран». Страница 36

Цели христианских миссионеров в Пекине, как православных, так и католических, объективно совпадали. О. Иакинфу предстояло, как я думаю, установление «рабочего контакта» с иезуитами Ватикана, действовавшими в Пекине.

Естественно, в книге Кривцова рассчитываешь увидеть правдивое и яркое описание жизни православного подвижника в Пекине: встречался ли он с иезуитами, как, без словарей и без переводчиков, с нуля начиная, вышел он на вершины синологии, как сложились его отношения с сановниками-мандаринами загадочной страны и мн. др.?

Увы! Первая книга «Путь к Великой стене» заканчивается на стр. 252 словами: «…и отец Иакинф въехал в Пекин, неведомый город его будущего». А начало второй книги «Время собирать камни» такое: «Из Москвы в Петербург ехал он в дилижансе», т. е., возвращаясь после длительной командировки, о. Иакинф приближался к родному дому.

Таким образом, четырнадцатилетний период становления синолога мирового уровня походя проскакивается. Удалось выудить лишь немногое.

О. Иакинф, был, оказывается, заядлым курильщиком.

В Пекине он долго просиживал над переводами китайских книг. Где просиживал и у кого их брал?

Каждый день записывал китайские слова.

«Вот и поставил я себе за правило возвращаться всякий раз с прогулки по городу с запасом новых слов. И чтобы не ошибиться, я их толкование у всех встречных спрашивал. Так за четыре первых года и составился у меня словарь наиболее употребительных слов с русским переводом. А потом принялся я переводить с китайского языка по изъяснению своих учителей, записывал значение каждого встретившегося нового иероглифа и, таким образом, при упражнении в переводах купно и словари составлял»[98].

Это вкладывается в уста Бичурина автором книги. Насчёт наличия у о. Иоакинфа учителей в Китае — это важная проговорка, зафиксированная В.Н. Кривцовым. Значит, в своих переводах с китайского Бичурин следовал «по изъяснению своих учителей». Но ведь по возможной вольности перевода, иероглифических текстов китайскому языку нет равных в мире. Даже в слове, состоящем из одних согласных, как, например, в древнееврейском, не так много вариантов прочтения. А учителя, как известно, помогают не только с переводами… Кем же они были? Ответа нет.

Будучи официальным главой миссии РГПЦ в Пекине, о. Иакинф совершенно не занимался своими прямыми обязанностями. Подчинённые ему люди (попы рангом помельче) бездельничали, дрались на улицах, пьянствовали и развратничали в китайских притонах.

Сохранились докладные записки и на самого Бичурина-Иакинфа, из которых подвижник просматривается, как личность, умеющая приложиться не только к табачку. Дело дошло до того, что чиновники Поднебесной обратились с официальным письмом к губернатору Иркутска с требованием навести порядок в «русском квартале».

Согласитесь, читатель, так не бывает, чтобы руководитель очень серьёзной заграничной пропагандистско-просветительской миссии, на содержание которой государство и церковь тратили огромные деньги, в течение четырнадцати лет внаглую занимался лишь своим «хобби»! Значит, удовлетворение этого «хобби» и было главной задачей Никиты Бичурина, заранее оговорённой на очень высоком уровне!

О пассажире направлявшегося в Петербург дилижанса далее сообщается:

«Вслед за ним едут четырнадцать увесистых ящиков, набитых книгами на китайском и маньчжурском языках, которые он собрал в Пекине — пятьсот пудов, целая библиотека. Наверно, во всей России не сыщешь столько редких книг, касающихся до всех сторон Поднебесной империи. Сколько труда и осмотрительности потребовало от него это предприятие! Он ведь не покупал всё, что попадалось под руку, отбирал издания наиболее надёжные, которые высоко ценятся самими китайскими учёными. Да ещё полнёхонек ящик и собственных рукописей — словарей, переводов, набросков, заготовок. Материалов, собранных им в Китае, хватит, должно быть, на целую жизнь»[99].

500 пудов соответствуют 8 тоннам! При тогдашних способах доставки багажа на такие расстояния — это громадный вес. Но от В.Н. Кривцова не узнать, откуда у священника деньги на покупку дорогостоящих книг и дорожные расходы? Это не случайное умолчание: и два века назад, и сегодня хорошо сработавшаяся команда прохиндеев от исторической науки «лишнего» не скажут.

В начале XIX века стояла задача «накормить» Отечество «китайской» исторической литературой, и они её выполнили. Я полагаю, в деньгах у священника недостатка не было. Книги в магазинах он покупал лишь эпизодически — доставлялись они самими «отцами»-иезуитами непосредственно в православную миссию прямо из их «лабораторий», причём бесплатно и по хорошо продуманным «научным» спискам, составленным в соответствии с китайской «непрерывной письменной традицией». В.Н. Кривцов пишет:

«Благодаря непрерывной письменной традиции, продолжающейся уже три тысячелетия, в бесчисленных исторических памятниках китайских запечатлены события не только самой этой древнейшей империи, но и соседних, сопредельных народов…

Разве можно понять, откуда пришли гунны и докатились до берегов Дуная, откуда хлынули на Русь татарские орды, не извлекши на свет божий свидетельств китайской истории? Он проштудировал в Пекине сотни томов китайских династийных историй, многотомное “Всеобщее зерцало, правлению помогающее”»[100].

В конце XVIII- начале XIX вв. для ордена «Общество Иисуса» начались трудные времена. Причина — интриги «тыловиков» при папском дворе. Сменить в Пекине иезуитов загорелись католики-францисканцы; папа не возражал. Страсти накалились так, что «пекинские» иезуиты попросили у России политического убежища. Император Павел I разрешил не только им, но всему Ордену с его штаб-квартирой обосноваться в Санкт-Петербурге. Россия брала на себя и финансирование Ордена.

17 марта 1801 г. папа Пий I издал указ, разрешающий передислокацию Ордена. Пекинскую «бригаду» Павел I намеревался использовать по дипломатическим каналам в странах Дальнего Востока. 12 октября 1802 г. генералом ордена «Общество Иисуса» был избран некто Грубер, который смог-таки убедить папу Пия I вернуть иезуитов в Пекин. Что и было сделано.

Так что, Иакинф-Бичурин двери пекинских гнездовий иезуитов открывал левой ногой. Они были обязаны полюбить его «по определению». Их он и имел в виду, говоря «…по изъяснению своих учителей». Ему не надо было «записывать значение каждого встретившегося нового гиероглифа» на улице. В его распоряжении были давно обустроенные библиотеки и готовые словари.

Ставится ли жирный крест на всём, что за 200 лет «специалисты» накропали о древней и средневековой истории наших сибирских и дальневосточных территорий? Да, ставится.

Потому что вслед за Бичуриным проглотили иезуитскую наживку много поколений российских «историков», в том числе академик АН СССР А.П. Окладников и так и оставшийся без научных званий, но прославленный Л.Н. Гумилёв, который полагал:

«Основоположником изучения истории и палеоэтнографии Срединной Азии в России был Н.Я. Бичурин (Иакинф). Сделанные им переводы китайских хроник до сих пор остаются надёжным фундаментом для исследований. Ошибки и неточности перевода редки, несущественны и не искажают основного повествования, как показали текстологические работы Н.В. Кюнера, специально сличавшего труды Бичурина с подлинными текстами»[101].

Бичурин для Гумилёва — священная корова. Поэтому его не настораживает «ход» китайской истории. А он, констатирует Лев Николаевич, таков: «…ксчастью (?! — О.Г.), события китайской истории всегда точно датированы» (Там же, стр. 88). А датированы они, как оказывается, по хронологии, принятой в Западной Европе — от Рождества Христова, т. е. согласно версии «Скалигера-Петавиуса». Даже то, что случилось до Р.Х., упорядочено по знакомой всем нам схеме.

Надо же! Здесь бы уважаемому Льву Николаевичу насторожиться. Как получилось, что Китай, презиравший всё «варварское», и Западная Европа, знавшая о Китае лишь понаслышке, жили по одному и тому же хронографу-календарю?! Пишут, Бичурину и другим синологам приходилось рыться в беспорядочном ворохе китайских хроник; если о каком-либо событии или фигуре не было сведений в одном источнике, то они удачно обнаруживались и идентифицировались по другим, поскольку источники «всегда точно датированы». Ясно, видимую беспорядочность хроникам придали сами иезуиты — информационная «деза» для идущих следом «лохов» должна выглядеть правдоподобно.

Они заботились и об ориентации в пространстве будущих синологов:

«Почти непреодолимую трудность представляла проблема исторической географии, ибо китайцы нередко меняли названия многих, даже уездных городов. Но, к счастью (?! — О.Г.), удалось обнаружить сводку переименований в китайской географии Да Цин И-тун-чжи в переводе Н.Я. Бичурина. Этот капитальный источник был издан, как работа, предваряющая историю древних тюрок и других кочевников, а также самого Китая [Бичурин Н.Я. Собрание сведений по исторической географии Срединной и Восточной Азии. Чебоксары, I960]»[102].