Читать онлайн «Бандитский Петербург». Страница 13

Правоохранительные органы все усиливали нажим на криминогенные районы: в августе 1926 года начался разгром литовской шпаны, получившей название «Чубаровского дела», – тогда были задержаны, а позднее расстреляны несколько литовских хулиганов, изнасиловавших девушку в саду между Лиговкой и Предтеченской.

Лиговка еще пыталась как-то огрызаться, создав в начале 1927 года «Союз советских хулиганов» под предводительством некоего Дубинина – бандита старой закалки. «Союз» угрожал убийствами и поджогами в отместку за приговор «чубаровцам», в эту «организацию» входило несколько десятков блатарей; но дисциплина у них была слабой, тягаться с окрепшей милицией они уже не могли. Довольно быстро «Союз советских хулиганов» был разгромлен, и его члены ушли в лагеря…

Наступило новое время – время тоталитарного государства, которое брало на себя основные функции насилия по отношению к своим гражданам. Уголовный мир уже не мог конкурировать с безжалостной машиной и начинал перестраиваться. Группировки «жетонов» и «урок» по всей стране сливались (мирно или кроваво) в шайки, базировавшиеся на новых «понятиях».

Наступало время «воров в законе». Но это – отдельный разговор и совсем другая история…

Январь 1996 г.

Для большинства добропорядочных обывателей понятия «вор» и «бандит» если и не абсолютно идентичны, то, во всяком случае, очень близки. Между тем это абсолютно не так. Более того, сферы интересов бандитов и воров постоянно пересекаются, и между ними существуют противоречия непримиримого, идеологического характера, которые разрешаются часто путем физического устранения друг друга. При этом четкого разделения мира организованной преступности на воровской и бандитский нет. Воры и бандиты могут сотрудничать, могут использовать друг друга открыто и втемную, и все же – это две идеологически разные системы; превалирование одной из них в каждом конкретном регионе может оказывать свое влияние не только на характер криминогенной ситуации, но и на сферы бизнеса, экономики и, конечно, политики.

Петербург, например, в отличие, скажем, от Москвы, никогда не был воровским городом. Воровские авторитеты, так называемые воры в законе, если и не отрицались в Питере в открытую, то, по крайней мере, не имели такого влияния, как в Москве или, допустим, в Сочи [1]. Так было. При этом обе системы организованной преступности испытывали большие трудности от внутренних и внешних дестабилизирующих факторов, результатом чего, в частности, стали серии успешных и безуспешных попыток ликвидации крупных авторитетов в Москве и Петербурге.

В Москве с начала 1992 по 1994 г. были убиты такие воры в законе и авторитеты, как Витя-Калина, Глобус, Гитлер, Сильвестр, Михась, Бабон, братья Квантришвили, Федя Бешеный, Моня, Рембо, Француз. В Петербурге прошли успешные ликвидации Нойля Рыжего, Айдара Гайфулина, Коли-Каратэ, Альберта Рижского, Звонника, Андрея Верзина, Клементия, Кувалды, Лобова и многих других более мелких бандитов. Чудом остались живы после дерзких и хорошо подготовленных покушений на их жизнь Костя-Могила, Миша-Хохол, Бройлер, Сергей Васильев, Владимир Кумарин.

Эта кровавая статистика говорит о многом, и прежде всего – о все еще недостаточно высокой степени организованности обеих систем российского мира профессиональной преступности. Чем выше уровень организованности, тем больше заинтересованности в стабильности, тем меньше кровавых разборок и войн, которые наносят прежде всего огромный экономический ущерб всем враждующим сторонам. Стабильность же в преступном мире может наступить тогда, когда будет принята подавляющим большинством единая идеология и единая система правил и законов, регламентирующих жизнь и «работу» профессиональных преступников.

Наш сегодняшний интерес к миру воров в законе далеко не случаен. Из разных источников идет к нам информация о резком усилении влияния воров в криминальном мире Петербурга, усилении настолько мощном, что не исключена возможность скорой переориентации нашего города из бандитского в воровской. А если таковая вероятность существует, то к этой переориентации нужно быть готовым, потому что любые глобальные изменения в какой-либо одной сфере внутренней жизни города обязательно скажутся на других. А для прогнозов нужны знания. Итак, кто же они такие – воры в законе?

Мир воров устроен по своим законам, которые очень трудно понять обычному человеку. Любопытный факт – большинство иностранных журналистов, интересовавшихся ворами в законе, так и не смогли понять, кто же они такие. Это, конечно, не случайно. Говоря о мире воров, нужно практически к каждому предложению добавлять словосочетание «как правило». Это мир, где существуют жесткие законы, которые тем не менее часто нарушаются, есть свое понятие Добра и Зла, своя мораль. Это своеобразное «Зазеркалье», где нет постоянных величин, а внутреннюю логику может до конца осознать только «абориген».

Понятие «вор в законе» – чисто российское [2]. Ничего похожего на Западе нет. Воры в законе – это определенная категория лиц, профессиональных уголовных преступников, которые культивируют и лелеют традиции и законы уголовного мира, перенося устои тюрьмы и зоны на уклад своей жизни на свободе [3]. Они – авторитеты, которые должны безоговорочно признаваться всем уголовным миром. Однако чтобы стать вором в законе, мало быть признанным авторитетом. Например, Александр Иванович Малышев – безусловный авторитет не только в Петербурге, но и далеко за его пределами, однако он никогда не был вором в законе. Вор в законе должен отвечать ряду жестких требований. Он обязан не работать, никогда не служить в армии, не иметь прописки и семьи, не окружать себя роскошью, не иметь оружия, не прибегать к насилию и убийствам, кроме как в случае крайней необходимости [4].

Кстати, в отношении к насилию, как к методу решения различных проблем, наверное, заключается принципиальное отличие между бандитами и ворами. Если бандиты большинство возникающих проблем привыкли решать силовыми методами, калеча людей физически, то воры декларируют свою приверженность методам морально-психологического воздействия: «Не надо воспитывать молодежь ногами, достаточно одной пощечины», «Покалечишь человека, – он потом не сможет работать». Эти принципы, однако, вовсе не говорят о безобидности воров. Наоборот – в случае обострения возникшей проблемы до критической точки используется, как правило, один выход – физическое устранение «человека-проблемы». «Нет человека – нет проблемы» – знакомо, не правда ли? И в то же время этот страшный потенциал не расплескивается по пустякам. Например, широко известный, можно сказать эталонный, вор в законе Дядя Вася Бузулуцкий (умерший в Петербурге несколько лет назад), сидя однажды в ресторане и увидев драку, немедленно бросился разнимать забияк. При этом сам пострадал, но ничего не сделал своим обидчикам, хотя одного его слова было бы достаточно для того, чтобы перерезать половину посетителей. Другой известный вор в законе – Горбатый, инструктируя своих «подчиненных» перед тем, как «поставить» очередную богатую квартиру, не только запрещал им применять какое-либо насилие к жертвам, но и заставлял брать с собой на дело валидол – на случай, если кому-то при расставании с ценностями станет плохо. Когда Горбатый сам шел на дело, он мог даже пить чай со своей жертвой, при этом утешал ее и объяснял, что не только в деньгах счастье. Бандитов Горбатый не жаловал, называл их дебилами и розовой плесенью. Умирая в тюремной больнице от рака легких, он сказал автору этих строк удивительные слова: «Сильный уголовный мир, с жесткой дисциплиной и внутренними законами, возможен только в сильной стране. Но сильная Россия – никому не нужна…»

Однако простое соблюдение перечисленных выше требований вовсе не дает еще гарантии получения титула «вор в законе». Для этого еще надо пройти так называемую коронацию. Коронация – это, может быть, даже более формализованное мероприятие, чем раньше был прием в партию. Для того чтобы пройти коронацию, необходимо получить как минимум две рекомендации от воров в законе. Потом по зонам, тюрьмам, городам и весям рассылаются малявы – воровские письма. В этих письмах расспрашивают о кандидате на воровской титул – не знает ли кто-нибудь какого-либо компромата на «неофита». Лишь после полученных подтверждений на сходняке в зоне или на воле проходит коронация [5]. Если по каким-либо причинам кандидата не короновали, он называется сухарем. Как правило, отличительный знак вора в законе – вытатуированное на груди сердце, пронзенное кинжалом. Если кто-то некоронованный сделает себе такую татуировку, то жить ему останется времени ровно столько, сколько информация об этом будет идти до любого вора. Тот вор в законе, который по каким-либо причинам отошел от дел, называется отказником. Ярким примером отказника был как раз упомянутый выше Горбатый. При этом он оставался авторитетом, потому что не завязал. Но он окружил себя роскошью, имел квартиру, жену, детей и, самое главное, – не участвовал в сходняках, то есть отошел от воровской жизни, короче – нарушил почти все требования, предъявляемые к Правоверному вору в законе [6]. Отказника, в принципе, могут убить. Завязавшего же вора в законе убить просто обязаны.