Читать онлайн ««По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны». Страница 91

О состоянии 39-го корпусного артполка сообщалось: «Имеется некомплект 26 проц. гаубиц, 32 проц. тракторов (мехтяга), 96 проц. тракторных прицепов. Из имеющихся 18 гаубиц — шесть без передков и не могут быть возимы, 8 гаубиц — не приспособлены для перевозки мехтягой, в итоге огневая мощность полка из двух дивизионов определяется только 4 орудиями вместо 24 положенных и боевых задач при настоящем положении выполнить не может. Состояние вооружения полка катастрофическое. Половина гаубиц требует капитального ремонта, все орудийные передки не исправны».

17 марта 1938 года начальник особого отдела ОКДВА представил доклад о результатах проверки хранения химического имущества и отравляющих веществ, из которого маршал узнал много интересного:

«До сих пор не упорядочено хранение химического имущества на армейских складах. Так, например, на складе № 150 (Сунгач) из имеющихся 3500 бочек иприта — 1150 бочек хранятся под открытым небом, не рассортированы по партиям и годам. 600 бочек не имеют маркировки, 400 бочек сильно проржавели, и многие из них дают течь ОВ и спуск паров, чем создана опасность массовых разрывов (27 марта с. г. одна бочка взорвалась). Из имеющихся 263 бочек с веществом № 17 (люизит) — 100 бочек не имеют данных о годах изготовления. Одна бочка дает сильную течь. 437 баллонов хлорного фосгена 4-й категории ржавые, текут. Химшашки также ржавые.

Фосфорные мины хранятся с нарушением самых элементарных требований: в деревянном хранилище, на сплошном деревянном полу. Мины хранятся с 1934 г. Такое хранение мин создает опасность в пожарном отношении.

Почти аналогичное положение с хранением химвещества и на других армейских складах».

Не лучшим образом на состоянии армии сказалось увлечение колхозным строительством и имитационными стрельбами. Боевая подготовка проводилась по упрощенному варианту. Артиллеристы привыкли стрелять только по хорошо наблюдаемым целям или просто в указанном направлении. В результате на состязании Приморской группы войск в марте 1937 года ни одна из 76-мм батарей дивизионной артиллерии не смогла выполнить ни одной из стрельб. В полковой артиллерии из 30 батарей таких оказалось 27. Все батареи медленно развертывались и изготавливались к стрельбе, слабо маскировались, плохо разведывали цели. Командиры-артиллеристы не умели вести стрельбу ночью и с закрытых позиций. В августе 1938-го комкор Н.Н. Воронов с группой офицеров Управления начальника артиллерии выехал на Дальний Восток с целью проверки боевой подготовки войск:

«В ряде частей и подразделений процветали условности и упрощенчество в боевой подготовке. Например, артиллерия одной из стрелковых дивизий проводила учебные стрельбы прямо из своего лагеря, занимая огневые позиции возле передней линейки. Наблюдательные пункты располагались на небольшом удалении впереди. Стрельбы велись в район полигона, где была установлена постоянная мишенная установка».

То есть орлы-огневики, не покидая лагеря, пуляли в сторону полигона, где на своих местах стояли давно пристрелянные мишени, или, пуще того, имитировали пальбу и получали оценку «отлично»:

«Когда мне стало известно об этом, я поставил начальнику полигона задачу: выбрать в тайге удобный район для создания новой мишенной обстановки, а места для огневых позиций вынести на 20–25 км от лагеря, причем всю эту работу провести в полной секретности.

Когда новый район стрельбы был подготовлен, за три часа до рассвета раздался сигнал боевой тревоги. Артиллерийские части и подразделения двинулись маршем в тайгу. В заданном районе они развернулись, командиры доложили о готовности к открытию огня. Я дал указание начать пристрелку реперов. Через 15–20 минут посыпались доклады о том, что пристрелка произведена. Однако за это время не раздалось ни одного выстрела, никто не видел ни одного разрыва: все производилось «условно». Я отдал приказ провести пристрелку боевыми выстрелами. До сих пор помню растерянность командиров. Стрельба шла медленно, общепринятые нормы не соблюдались».

С началом массовых политических репрессий в армии еще более обострились кадровые проблемы. По официальным данным Управления по командному и начальствующему составу РККА, в Дальневосточной армии в 1937–1938 гг. было уволено 6612 представителей командного и начальствующего состава, 1554 из них арестованы (только за десять дней, со 2 по 11 июля 1938 года, приказами командующего КДФ было уволено 325 представителей командно-начальствующего состава, в том числе 233 человека — в связи с арестом). Среди арестованных органами НКВД были артиллеристы, занимавшие высокие должности: начальник артиллерийского отдела штаба ОКДВА комбриг В.Л. Леонович, начальник артиллерийского снабжения полковник И.С. Дубовик, помощник начальника 1-го отделения артотдела штаба армии полковник Б.В. Целиковский, начальник артиллерийского снабжения ПГВ полковник С.Г. Давыдов, начальник ПВО ОКДВА комбриг П.Д. Рыбкин и сменивший его на этом посту комбриг П.П. Тиит, начальники артиллерии ПГВ полковник И.П. Рогов и начальник артиллерии 20-го стрелкового корпуса полковник А.С. Урман, начальники артиллерии дивизий полковники Л.Н. Алексеев, Г.Е. Дягтярев, М.В. Кожаев, командиры артполков майоры М.Н. Горский, В.К. Дмитриев, Н.М. Коноплев, Я.К. Пикаев, В.А. Самсыгин, Г.В. Скуратович и другие. Почти все они были расстреляны (Дегтярева освободили через два года и направили преподавать в Пензенское артиллерийское училище).

Эпидемия «синей чумы» поразила штабы всех уровней, парализовав деятельность органов управления. Так, штаб 1-й армии по состоянию на 24 августа 1938 года «вымер» на 75 % состава: «…из положенных по штату 120 человек налицо 33, считая административно-технический персонал. Собственно комсостава, в том числе и порученцев, 27 человек. Штаб почти на 3/4 пустой. В шестом отделе нет ни одного человека. В 1-м отделе нет начальников отделений и вместо 19 человек имеется 7 командиров. В 4-м отделе нет начальника отделения, всего налицо 4 человека вместо положенных одиннадцати. Такая же картина и в других отделах штаба… Аналогичное положение во всех управлениях 1-й армии. Отдел связи имеет всего 4 человек, никого нет ни в 1-м, ни в 3-м отделениях отдела связи». Сотрудники разведывательных отделов почти сплошь оказались «шпионами». Наиболее достоверные сведения о противнике в этот период предоставляли пограничники — в пределах прямой видимости через полевой бинокль. Вместо изъятых командиров на вышестоящие должности в срочном порядке выдвигали политически благонадежную молодежь пролетарского происхождения, о чем японское командование было прекрасно осведомлено.

22 июля 1938 года кабинет министров Японии утвердил нехитрый план ликвидации пограничного инцидента у озера Хасан силами императорской армии: два полка 19-й пехотной дивизии должны были вытеснить советские части с вершины сопки Чанкуфэн (Заозерная) и «посмотреть, что будет».

31 июля японцы при поддержке артиллерии атаковали и захватили Заозерную, затем Безымянную, отбросив советские части на 4 километра к северо-востоку от озера Хасан. После чего подразделения 75-го пехотного полка заняли оборону на высотах Заозерная и Богомольная, слева — на сопках Безымянная и Черная разместились части 76-го пехотного полка. В течение трех суток высоты покрылись паутиной глубоких траншей, перед которыми были установлены проволочные заграждения. Спешно оборудовались пулеметные площадки, блиндажи, огневые позиции для артиллерии, минировались подступы к сопкам. На западном берегу реки Тумень-Ула разместились позиции артиллерии, державшей под обстрелом подступы к высотам.

Поднятые по тревоге, в район озера Хасан начали выдвигаться соединения 39-го стрелкового корпуса комбрига В.Н. Сергеева: 40, 32, 39, 26-я стрелковые дивизии, 2-я механизированная бригада, части усиления. Все они имели некомплект в личном составе и вооружении, уже ставшие хроническими.

Так, командир 40-й стрелковой дивизии комбриг В.К. Васенцович еще летом 1937 года обратился с письмом к начальнику управления по комначсоставу РККА армейскому комиссару 2 ранга А.С. Булину:

«Омоложение (и разжижение) комначсостава характеризуют цифры: комначсостав, имеющий законченное военное образование, — осень 1935 г. — 75 %, весна 1937 г. — 60 %. Из 9 командиров батальонов командуют первый год — 7. Способны и подготовлены вести в бой батальоны — 4. Из командиров рот первый год командуют ротами — 30 (в этом положении я получаю задания выдвинуть кандидатов на комбатов вне дивизии). Из 18 помначштабов полков и начштабов батальонов работают первый год по занимаемой должности — 17…

В дивизии некомплект 50 политруков и никаких мероприятий высших политорганов по покрытию этого некомплекта. В результате большой текучести начальники не знают своих подчиненных, не успевают усвоить свои обязанности, взять твердо в руки хозяйство; имеют место настроения временного пребывания. Текучесть — это благоприятная почва для процветания обезлички и безответственности…