Читать онлайн «Кузькина мать. Хроника великого десятилетия». Страница 37

Что же делать? Надо было что-то такое придумать, чтобы ТАМ стало так же плохо, как у нас. Или даже хуже. Для этого Западную Германию надо было поставить на путь социалистического развития, опустить ее жизненный уровень до стандартов Восточной Германии, а лучше — до уровня Советского Союза или еще ниже.

История поставила вопрос ребром: либо Хрущёв добьется вывода американских войск из Европы, объединит Германию и повернет ее на путь социалистической справедливости, либо экономика свободного мира своими успехами и достижениями, своим примером развратит население как Советского Союза, так и всех подвластных ему государств. И рухнет великое дело Ленина вместе с Советским Союзом и всем социалистическим лагерем.

А добиться вывода американских войск из Германии, а лучше — из всей Европы, можно было только путем угроз. Потому кризис был неизбежен.

Ракетный кризис надвигался. Его следовало предотвратить любой ценой. Именно так: любой.

Перед начальником ГРУ генералом армии Серовым и командующим ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск Главным маршалом артиллерии Варенцовым стояла задача исключительной сложности. Надо было убедить правительство США, а попутно и правительство Великобритании, в том, что ракетно-ядерная мощь Советского Союза резко преувеличена. Если убедить не удастся, если лидеры Запада будут верить в чудовищную мощь советских подводных лодок, стратегических бомбардировщиков, ракет, ядерных и термоядерных зарядов, то и ответные действия в случае кризиса будут соответствующие — то есть с мощным перехлестом. И всему человечеству придется заплатить самую жуткую цену за это заблуждение.

Добиться доверия руководства США и Великобритании можно было только передачей через полковника Пеньковского огромных объемов информации, чтобы американские и британские эксперты, сопоставив тысячи фактов, сверив уйму цифр, могли убедиться: тут все сходится, Пеньковский не врет, ему надо верить, и в момент неизбежного и скорого конфликта не поддаваться на угрозы кремлевского ничтожества.

Но как передать хотя бы пять или десять тысяч снимков совершенно секретных документов особой важности?

Было только два способа.

Первый: Пеньковский имеет возможность в составе советской делегации бывать в Париже и Лондоне. Это дает возможность провозить микропленки, спрятав их в двойное дно чемодана или каблук ботинка.

Второй: передавать материалы в Москве британским или американским дипломатам.

Какой путь лучше?

Оба худшие. Любой разведчик знает, что 90 процентов провалов в агентурной разведке происходит на агентурной связи. Связь агентурная — это радио, графические сигналы, тайники, личные встречи. У каждого способа передачи информации свои недостатки. Радиосвязь тут помочь не могла, ибо передавать предстояло копии документов. Оставались только тайники и встречи.

Везти через границу копии документов чрезвычайно опасно потому, что при пересечении границы всех трясут. И очень даже серьезно. А если ты советский дипломат? Если в соответствии с Венской конвенцией 1815 года дипломата нельзя трясти даже собственным пограничникам? Не беспокойтесь. У нас все можно. Советского дипломата тоже трясут. Только тайно. Чтобы не беспокоить. У нас умеют. Когда захотят.

Куда проще отснять документы в Москве, передать в посольство, а уж дальше они полетят дипломатической почтой.

Но и тут проблемы.

Этот путь плох тем, что в Москве за всеми иностранцами плотная слежка.

Было решено использовать оба пути. Микропленки передавать в Москве, а на личных встречах за рубежом отвечать на возникшие вопросы, получать новые задания по освещению тех вопросов, которые вызывают сомнения и наибольший интерес.

В Москве полковник ГРУ Пеньковский Олег Владимирович был прикрыт так, что придраться невозможно: да, встречаюсь с иностранцами. Да, веду беседы. Работа у меня такая. Вербую особо важную агентуру среди британских и американских дипломатов. По личному распоряжению начальника ГРУ генерала армии Серова Ивана Александровича. И только перед ним отчитываюсь, так как дело исключительно важное, ответственное и совершенно секретное.

А Иван Александрович в случае чего подтвердит: да, вот пытаемся под американского (или британского) посла клинья вбить. Только пока ничего не вышло. В разведке кавалерийским налетом не возьмешь. Тут долгая кропотливая работа…

Пеньковский был легендирован так, что заподозрить или уличить его было невозможно.

Но беда пришла с другой стороны.

Члену Президиума Центрального Комитета Коммунистической партии, второму человеку в Советском Союзе товарищу Козлову Фролу Романычу донесли, что кто-то из генералов в самых высоких кругах военного руководства или, быть может, даже из маршалов саботирует решения руководства страны и передает противнику совершенно секретную, особой важности информацию. Более того, товарищу Козлову стало известно, какая именно информация уходит.

Оттого, что сведения были исключительной важности, оказалось просто вычислить круг допущенных к каждому кусочку информации. А оттого, что сведения были разнообразными, получилось несколько групп посвященных. Сопоставление списков выявило тех, кто был одновременно допущен ко всем этим совершенно секретным кусочкам.

Вокруг каждого маршала, вокруг каждого четырехзвездного генерала — мощное кольцо стукачей: водители, адъютанты, горничные, уборщицы, повара, официантки, банщики, массажисты, — то есть все те, кого в 1980 году в момент наступления коммунизма не станет, все те, без кого в 1961 году жизнь государственного или военного деятеля невозможна. Вся эта челядь, именуемая в те времена обслугой, — вербовочная база КГБ. Все они, все без единого исключения, давали подписку о сотрудничестве еще в момент приема на работу. А охранники — это сотрудники КГБ без всякой маскировки. Охранников в те времена почему-то называли прикрепленными. Первым пунктом их обязанностей числилась не охрана подопечных, а наблюдение за ними. Охрана и физическая защита числилась только четвертым пунктом обязанностей. Так вот, всем этим людям, от прикрепленных до кухарок, была поставлена боевая задача: бдительность усилить, особое внимание обратить на следующие моменты…, докладывать ежедневно.

Через неделю, 20 декабря 1961 года, председатель КГБ генерал-полковник Семичастный доложил товарищу Козлову: утечка информации идет от Главного маршала артиллерии Варенцова через начальника ГРУ генерала армии Серова. Курьером служит полковник ГРУ Пеньковский Олег Владимирович.

В Москве Пеньковский мог совершенно не бояться слежки КГБ. Он почти открыто встречался с американскими и британскими разведчиками в центре Москвы, в самых шикарных отелях и ресторанах. Ведь это его работа — заводить знакомства среди потенциальных носителей вражеских секретов, общаться с иностранцами, изучать их, выявлять слабости, интересы и увлечения, а потом вербовать. В Москве тысячи офицеров КГБ и ГРУ занимаются этим благородным делом. Так что Пеньковский был надежно защищен от удара с фронта.

Но полковник Пеньковский был предельно уязвим для удара в спину. Сведения поступили из США. Его сдали те, кого он спасал. Удар с этой стороны был смертельным, уклониться от него было невозможно. Даже теоретически.

У коммунизма есть одна интересная особенность. Его нельзя понимать частично. Его нельзя частично не понимать. Если не понимаешь — то непонимание тотальное, глубокое и полное. Но если уж понял, то до самого конца, до упора.

Выдающийся британский писатель Джордж Оруэлл понял коммунизм полностью. И описал его в великом романе «1984»: сияющая перспектива грядущего счастья для всего человечества, гениальный вождь во главе общества, единственно верное учение, война против всех, кто не с нами, оглушительный звон пропаганды, которая вещает о невероятных достижениях, могущественная тайная полиция, поголовное стукачество, грязные улицы, разбитые дома, нехватка всего, очереди, жрать нечего, мутная сивуха в качестве выпивки. Но зато уж тайная полиция работает с ювелирной точностью.

Мудрый британец умер в возрасте 46 лет. Он не дожил до эпохи «Кузькиной матери» и Третьей программы Коммунистической партии Советского Союза, которая обещала ослепительное счастье через 20 лет, к 1980 году. Но все, что он изложил в своей книге, повторилось в деле Пеньковского. Тайная полиция сработала так, что ее подвиг можно вписывать в учебник контрразведки.

Для руководящего состава Коммунистической партии, тайной полиции и армии товарищ Сталин возводил огромные дома с просторными светлыми квартирами. Пеньковский был полковником, но работал на должности генерала, а в свое время, работая в Турции, занимал одновременно сразу две генеральские должности. Потому жил он в генеральском доме, окна его квартиры выходили на набережную Москвы-реки. Заглянуть в окна его кабинета было невозможно, потому как высоко. Поэтому он раскладывал совершенно секретные инструкции возле окна и снимал их. Тут больше света. А товарищи из КГБ исхитрились — наблюдательный пост со сверхмощной оптикой (ясное дело, западногерманской) был развернут в квартире дома на другой стороне довольно широкой судоходной реки.