Читать онлайн «Красная Валькирия». Страница 14

  Прапорщик потуже затянул узел, стягивавший челюсти его коню. Умница Жук, вороной полукровка, англичанин с дончаком, только обиженно затряс головой: мол, хозяин, я все понимаю, но нельзя же так не доверять - служим вместе! Он шел замыкающим, смутно различая перед собой серые спины солдат и темные крупы коней. Ивовая ветка сильно хлестнула по лицу. Прапорщик не заметил боли.

  Вот и кромка воды. Вполголоса матерясь, гусары торопливо стягивали с себя сапоги, одежду, перевязывали ремнями, укладывали на плотики. Сверху, словно поверх бруствера, торчали кургузые стволы винтовок-"драгунок". Каждый разведчик получил невероятно щедрый боекомплект - целых 45 патронов! Меньше, чем на пять минут хорошего боя... Немецкий берег темнел угрожающе близко, тая в себе неизведанную опасность. Мокрый холодный песок леденил босые ноги. Нужен был пример. Прапорщик ободряюще похлопал коня по шее и, крепко сжав повод, первым шагнул в ледяную купель Двины. Удивительно, но в обжигающем холоде он в первый миг даже почувствовал какое-то странное удовольствие ледяной чистоты - действительно, как в юности, когда на Крещение нырял в вырубленную крестом во льду "иордань". Он не оборачивался, но слышал позади шумное дыхание людей и лошадей и приглушенный плеск воды: разведчики шли за ним.

  - Ну-у-у, не балуй! Я тебе пожеребцую, скамейка! - зловеще прошипел кто-то, смиряя заартачившегося коня. Последовал характерный шлепок нагайки, и вода заплескала веселее.

  Прапорщик почувствовал, как вода залила глаза, оттолкнулся от илистого дна и поплыл. Мгновение спустя он ощутил мощные подводные толчки, повод натянулся и повлек его за собой: Жук тоже заработал ногами, как подсказывал ему лошадиный инстинкт, и быстро понес своего хозяина к противоположному берегу. Подтянув рукой плотик с оружием и обмундированием, Прапорщик стал толкать его перед собой, мимоходом с досадой отметив, что волна все-таки окатила его, и шинель будет влажной... Если на той стороне, вопреки докладам наблюдателей, все-таки затаились германцы, выстрелы должны ударить сейчас! Берег молчал. Переправа заняла всего несколько минут, но могильный холод купели дал себя знать уже на середине: несчастные легкие, только что оправившиеся от тяжелой простуды, сжало таким страшным спазмом кашля, что Прапорщик почувствовал: еще немножко, и конец... Сейчас студеная вода польется в ноздри, в мучимую спазмом гортань, холод отступит, придет небытие - и на дно! Проклятая гордыня, погубил себя, даст Бог - только себя, не людей... Мертвой хваткой вцепившись в повод, второй рукой он попытался нащупать луку седла, но сведенные от лютого холода пальцы лишь бессильно скользнули по отполированной мокрой коже. Собрав последние силы, Прапорщик подтянулся к плывшему размеренными сильными толчками Жуку и вцепился в его жесткую, как щетка, стриженую гриву. И тут судорожно дергавшиеся ноги как раз нащупали илистое дно, и словно в полубреду на долю мгновения мелькнуло смутное видение: строгий лик Николая-угодника в мерцающем свете свечи, и знакомый девичий профиль, нежные губы едва заметно шевелятся, произнося слова молитвы... Спасибо, Лери! Отмолила перед Покровителем путешествующих на водах - не утонул!

  Лошади, выходя на берег, тяжко отряхивались, словно собаки. От их раздувавшихся и опадавших боков валил пар. Озябшие люди швыряли как попало оружие и связки обмундирования, непослушными посиневшими пальцами скручивали крышки фляг, жадно глотали, словно воду, обжигающий самогон. Сейчас, окажись поблизости германский патруль, ему даже стрелять бы не понадобилось. Гусар можно было брать беззащитными и голыми, как младенцев.

  - Периметр... обеспечить! - прохрипел Прапорщик.

  - Иди к черту, вашблагородь... - едва ворочая языком, буркнул унтер-офицер Денисов. Обижаться не приходилось. Прапорщик чувствовал, что едва не переоценил силы людей, которых повел за собой. Стыдно! Слава Богу, переплыли все семеро.

  Гусары поспешно натягивали на окоченевшие тела обмундирование, искали непослушными ногами голенища сапог, не забывая при этом снова приложиться к горлышкам фляг. Однако, как всегда после преодоленной опасности, кровь, щедро сдобренная алкоголем, бурно бежала по жилам. Зазвучали приглушенные смешки, ядреные солдатские шутки.

  - Гляди-ка, братцы, как Муратов в глотку льет - чисто бездонная! - иронизировал неунывающий ефрейтор Цыганков, - Эй, Алимка, а как же татарский закон? Водки пить не велит. Дай-ка мне лучше!

  - Дура! На царской службе свой закон, он велит, - с достоинством ответил Муратов, хозяйственно закручивая флягу и цепляя ее к поясу. - Тебе, Цыганок, не дам: сколько не лей в пустой башка - все мало!

  - Хорош зубоскалить, жеребцы! - сдержанно рявкнул унтер Денисов, - По коням! Садись!

  Он передал повод одному из гусар и поспешил к Прапорщику, чтобы помочь ему справиться с ремнями снаряжения:

  - Как, Николай Степаныч? Сдюжаете?

  - Спасибо, Денисов... Смогу!

  - И какого дьявола в речку лез, вашблагородь?! С гошпиталя ж недолго как... Ишь как колотит! Это тебе не Африка!

  - Ладно, не ворчи. Я уж как-нибудь, Бог не выдаст! Подержи-ка стремя, братец... Не попаду никак.

  Седло было мокрым и ледяным. Но это не беда. От лихой скачки оно быстро согреется.

  - Отделение!.. За мной галопом марш-марш!!

  Намерзшаяся кавалерия бодро рванула с места. На востоке уже начинала разрастаться холодная зеленоватая полоска рассвета. Нужно поспешить, и, пока не развиднелось, выйти из зоны передовых позиций неприятеля! Винтовки были наготове, упертые прикладом в переднюю луку седла, с досланным в патронник патроном.

  День выдался облачный, но ясный. Равнина, покрытая пологими холмами, темными островками облетевших перелесков, неровными многоугольниками прилежно сжатых, вне зависимости от войны, крестьянских полей, лежала перед разъездом александрийских гусар, словно давно знакомая картина. С октября, когда они в прошлый раз ходили сюда в поиск, изменилось только одно - золотой, багряный и зеленый цвета буйной осени уступили место бурому и грязно-желтому цвету предзимнего ожидания природы. Впрочем, Прапорщик, пожалуй, один заметил это цепким взглядом художника. Ехавший рядом унтер-офицер Денисов обратил внимание на другое:

  - Глянь-ка, вашблагородь, фуры обозные, которые наши здесь у дороги при отступлении побросали, похоже, жмудь местная прибрала! Совсем худые были фуры, а мужикам сгодились. Хозяйственный народ, не чета нашим... Даже трезвый!

  Разведчикам удалось под покровом рассветных сумерек удачно выйти в ближний тыл германцев. Далее смысл поиска был не совсем понятен Прапорщику. Нападение на квартировавшие по усадьбам и хуторам немецкие подразделения с таким малым количеством людей и патронов было невозможным. Оставалось надеяться, что попадется относительно малочисленный пеший или конный патруль немцев, охраняющий коммуникации или обоз от нападений партизан из числа местных жителей. Тогда можно будет "завязаться", если повезет - попытаться захватить пленного.