Читать онлайн «Страна городов». Страница 75

Да! Что ж это я! Я же про охоту, заболтался… Итак. Кораль, опутанный верёвками, возводился в десяток минут. Олени с небольшими перерывами шли почти сплошным потоком. Время от времени от серой волны животных отделялись группы по 15–20 животных и отправлялись в чащу. Видимо, их переход был завершен. Другие стремились к водоразделу между Уралом и Миассом, следуя одним им ведомым маршрутом. Несколько стай во главе с вожаками мы и решили «прихватизировать» в свою пользу. В оленеводческих совхозах нашего времени один человек приходится на 150–200 голов, если начать с сотни-другой на всех-то, наверно справимся. Развесив веревки на деревьях так, чтобы образовать загоны, мы принялись за дело. Дети Мамонта с воплями, вооружившись факелами, выскочили с одной стороны оленьего потока, и громадное количество рогатиков ломанулось в сторону моих воспитанников. Они тоже появились навстречу бегущим, редкими цепями с двух сторон, оставляя животным путь для бегства между собой. Не успевая уйти от подбегающих мамонтят, поголовье ломанулось в проход, и… было таково. Плотная масса карибу порвала веревки, не обратив внимания ни на медвежий запах, ни на что. Удалось заарканить пару важенок – оленьих самок, и только. Результат неутешительный. На следующий день решили действовать поаккуратнее, отсекать «дозированное количество» в полусотню голов, из расчета – штук семьдесят испугаем, полсотни направим в нужную сторону, еще половина ускачет в лес, остальные останутся на жительство у нас. Не тут-то было. Появились лохматые конкуренты – серые лесные волки, группами по два-три десятка голов, уже видимо, сбивающиеся в зимние стаи и решили, наверно, внести свой посильный вклад в увлекательное представление.

Утром мы вышли к оленьему пути перехода и загонщики начали отжимать выбранное стадо к коралю-загону. Из небольшого перелеска на перерез им и стаду выскочило двадцать четверолапых бандюков. Они спугнули оленей, заставив их резко изменить движение и уйти от входа в загон. Паразиты. Расстроенные действиями «незаконного, вооруженного зубами формирования» стрелки оторвались на самих волчарах. Миг – и от двадцати вредителей осталось меньше половины. Остальные, видя, что дело плохо, рванулись от стрелков туда, где шли загонщики, уже прекратившие жечь факелы и поджидающие прибывающих «санитаров леса». Разозленные второй неудачей, люди мамонта не посрамили своего реноме, как племени умелых копьеметателей. Только было слышно, как орал кто-то из них: «Не больше одного дротика на волка! Или объясняйтесь с Мадой сами!»

Нет худа без добра – вылинявшие к зиме волки рассчитались с нами шкурами за срыв второго дня загонной охоты на оленей. Шкура осеннего волка – замечательно теплый материал для курток и шуб. Портнихи будут довольны, хотя и найдут, к чему придраться… Женщины, однако!

Третий день принес нам ожидаемый результат. Сдобрив к медвежьему салу веревки еще и волчьими внутренностями, протащив вдоль желательного маршрута движения оленей туши волков и развесив туши и шкуры вдоль кораля, мы сумели отбить от общего потока пять небольших стад примерно по двадцать голов каждое, во главе с великолепными рогачами. Еще пару дней мы приучали оленей к себе, расширяли корали до величины, необходимой оленям, чтобы чувствовать относительную свободу. Затем оставили дежурную команду оленеводов, снабдили ее вволю солью и припасами, и пошли в лагерь на остров. До дома от места размещения загонов было около двадцати километров, зимою, да на лыжах – в удовольствие пробежаться за пару часов. Как ляжет снег – начнем приучать к себе животных, ставить в нарты.

Заготовки для нарт и лыж уже сохли под навесами, упряжь у кожевников тоже была в основном готова. Зимой, кроме как охотой и подледной рыбалкой, я планировал занять мужское население еще и животноводством. Самое большое желание к этому занятию проявили ребята, неволей пришедшие к нам после неудачного нападения племени Мамонта. Конфликт давно уже был ликвидирован, переговоры с племенем прошли успешно, но в само племя вернулось только трое из «пленников», и то только после больших препирательств и обещания на следующий год обязательно принять их на учебу обратно – когда подрастут молодые охотники. Я с удовольствием согласился – за три месяца из непримиримых врагов и пленников эти дети племени Мамонта превратились в союзников и друзей. Если удастся приохотить это племя к животноводству – верней, к оленеводству, это даст этим быстроногим, выносливым людям новую нишу приложения сил, а самим мамонтам – гм, шанс на выживание.

После выполнения первоочередных задач – одеть в зимнее наших ребят и обеспечить подменный фонд одежды, портнихи принялись кроить парки и дохи «на вынос». Продукты – колбаса и вяленая оленина тоже готовились в огромном количестве – мы на большом совете решили по первому снегу отправить к Мамонтам делегацию, показать, сколько полезного в олене. Делегаты получили задание. Убедить племя, что лучше оленей пасти, вместо того, чтобы втупую гонять пешком мамонтов по лесотундре и лесостепи, живя впроголодь и в холоде от добычи к добыче в убогих шалашах. Тогда оленеводы смогут с комфортом рассекать простор на быстрых упряжках, жить в теплых чумах, а мясо, шкуры и те же упряжки – выгодно менять у соседей, той же Академии, к примеру, на нужные и красивые ножи, украшения, соль, сладкий ягодный сироп и мед, а племя Кремня охотно продаст-обменяет вкусные овощи, муку и хлеб. Приверженцам же старины объяснить нужно было следующее. Охотиться никому не запрещено, вольному воля – хочешь жить впроголодь – пожалуйста. Только пусть ваши жены на украшения и такие красивые одежды, в которых ходят жены и дети оленеводов не рассчитывают. И еду пусть готовят по старинке – в кожаных котлах, потому чтобы купить глиняный или медный – не одну шкуру мамонта целиком сдать надо. Инфляция-с. Мамонтятина нынче не в цене. Поделки из бивней – вообще каменный век. Первое же стойбище, за исключением пары бородатых лиц, голосовало «за» единогласно, снялось и дунуло поближе к коралям с карибу, где их охотно приняли в коллеги по нелегкому ремеслу. Была правда, пара упертых граждан, но наутро и они «подумав – согласились», как сказали они, но причина согласия, доносилась всю ночь женскими визгами угрожающего тона из их жилищ.

Таким образом, мы привлекли людей племени Мамонта всех, в радиусе пятидесяти километров. Около коралей зашумел целый палаточный городок. Дефицита продуктов я не опасался, да и люди не сидели, сложа руки – миграция еще не окончилась, стада пополнялись, естественная убыль была мала. Защищенные от хищников, не теряющие сил на переходах важенки разродились здоровым потомством, которое видело человека с первых дней и приучалось доверять. Были мелкие нехватки в виде недостаточного количества лыж и нарт, но нарты вместо эвенкийских сложных заменили индейские тобогганы, а не хватающие лыжи в обиходе легко заменяли плетеные снегоступы из ивы, которые научились плести стар и млад. Мяса же хватало всем, а на крайний случай летом был создан большой запас. Дальнобойное охотничье оружие – арбалет и лук улучшенной конструкции позволяли тратить меньше времени на охоту, но и не бить зверя больше необходимого количества для еды. К декабрю в наших классах появились первые малолетние – лет по семь-восемь – дети Мамонта, с интересом поначалу пристраивавшиеся в уголках и слушавшие, что рассказывают старшие ученики-помощники, не пропускающие ни одного слова. Потом же, к весне, мне сообщили восхищенные мои ученики, ставшие по системе Белль-Ланкастера моими помощниками и помощниками Эльвиры, что эти ребята активно участвуют в занятиях и хорошо читают и считают. Таким-то вот «ползучим прогрессорством», никого насильно не загоняя «в светлое царство будущего», мы подтягивали к себе все новых и новых сторонников, «тихой сапой», просто невиданным качеством жизни, доселе неведомым окружающим племенам, притягивая к себе вначале любопытствующих, а потом, по мере обучения и помощи им – становящихся горячими нашими сторонниками, людей.