Читать онлайн «Слов драгоценные клады». Страница 32

"У нас есть все основания полагать, -- пишет советский африканист, член-корреспондент Академии наук СССР Д. А. Ольдерогге, -- что Маштоц, близкий к придворным кругам своей страны, человек широкообразованный, имевший много друзей в самых высших слоях церковной иерархии, должен был знать о существовании христианского государства в Эфиопии и видеть документы, написанные по-эфиопски".

Сравнение эфиопских письмен с алфавитом Маштоца на таблице, приведенной в статье Ольдерогге, неопровержимо доказывает их большое сходство. Несомненно, именно в Эфиопии следует искать корни изображения армянских письмен.

Однако системы письма -- эфиопская и армянская -- различны. Эфиопские письмена силлабические (слоговые). Маштоц же создал настоящее алфавитное письмо, в котором каждая буква имеет значение определенного звука.

"Алфавит Маштоца, -- пишет Д. А. Ольдерогге, -- замечателен по двум причинам. Во-первых, этот алфавит поражает точностью фонемного строя армянского языка. По существу, со времени его создания в V веке алфавит этот из 36 первоначальных букв пополнился только двумя новыми знаками, и приходится удивляться, как Месроп Маштоц уловил все оттенки сложного звукового состава своего родного языка".

ВПЕРЕДСМОТРЯЩИЕ

Армянская письменность сыграла огромную роль в истории борьбы армянского народа за свое существование, стала оружием в неслыханном единоборстве, в котором армяне выстояли, спасли себя от духовного порабощения, сохранились как единый народ.

Много бед пережил на своем веку этот народ. Каменистые дороги Армении топтали ассирийцы и скифы, мидийцы, парфяне и сельджуки, гунны и римляне, арабы, персы и турки.

Значение и силу письменности издавна понимали передовые люди Армении. Монастыри и храмы, под сводами которых создавались рукописные книги, за каменными стенами которых они хранились, были в то время не только религиозными центрами. Во многих монастырях, в Татеве, Санаине, Ахпате, при Эчмиадинском соборе были школы, даже университеты. Они имели свои книгохранилища -- матенадараны. Имели и свои скриптории -- места изготовления рукописных книг. Это были крупные культурные центры, оставившие глубокий след в истории Армении.

XI век. Монастырь Санаин.

Школа его считалась одной из лучших в стране. Математику и философию, грамматику и риторику здесь преподавал Григор Магистрос. Он же основал в Санаине библиотеку.

Прославился Григор Магистрос и как переводчик.

Особенно известны его переводы и комментарии к произведениям Платона. А в 1051 году, за много лет до появления латинского перевода (в средние века латынь была языком ученых всей Европы), он перевел с греческого оригинала Эвклидову "Геометрию", оказавшую большое влияние на дальнейшее развитие математики. Многие произведения античных авторов не сохранились бы, не будь они переведены на армянский язык.

Жил Григор Магистрос во времена нашествия сельджуков. Как же нужно было любить науку, заботиться об образовании молодежи, чтобы среди войн и пожарищ создавать библиотеки, читать лекции, переводить на родной язык произведения ученых древности!..

XVI век. Через крутые горные перевалы ведет дорога в другой монастырь, в Татев. Но только ли на молебны ходят по этой дороге люди? Только ли монастырское уединение привлекает их? Слишком молоды и веселы их лица, слишком звонки голоса. Что же влечет их сюда?

По всей стране и за ее пределами идет добрая слава о Татевском университете. И тянутся к Татеву те, кто ищет знаний. Внимательно слушают они своего учителя, ректора университета Григора Татеваци, и потом осаждают его бесчисленными вопросами.

"Книга вопросов" -- так называется написанная им книга.

В ней есть такие прекрасные слова: "Человек рождается с душой, подобной неисписанной доске или вымытому чистому пергамену, и содержание ее заполняется посредством опыта, воспитания, образования".

За два столетия до Григора Татеваци баснописец и правовед Мхитар Гош выражал мысли, узаконенные Великой французской революцией: "Человеческая природа создана богом свободной, зависимость же от господ возникла из-за недостатка воды и земли".

Книги Татеваци, Гоша, как и многие другие, созданные несколько веков тому назад, сохранились. Их можно увидеть и сегодня. Для этого только нужно побывать в Ереване, столице Советской Армении.

Книги, как и люди, несут на себе следы пережитого. Вот на одной запекшаяся кровь. Чья? Кто и когда пролил ее?.. Другая рукопись обгорела, страницы третьей изрублены мечом. Кто поднял на нее руку? Кто, возможно, ценой жизни защитил? На полях одной рукописи читаем: "Каллиграф был зарублен иноземцами. И один я, мирянин, спас эту книгу".

И все же тысячи книг уцелели. На протяжении веков армяне берегли их, как родных детей. Шли в изгнание, оставляя то, что нажили отцы и деды, но книги забирали с собой или прятали их.

ГОВОРЯТ КАМНИ

Памятники армянской письменности -- это не только книги, но и многочисленные надписи на поросших мхом стенах домов, на каменных плитах. Эти надписи донесли до наших дней царские указы, грамоты католикосов, записи о памятных событиях. Возможно, что подобные записи 'существовали когда-то и на пергамене или на бумаге, но бесследно исчезли в пучине непрерывных войн. Некоторые из них относятся к VII веку, есть надписи и значительно старше.

В тридцати километрах от Еревана, на горном плато, среди отвесных скал и глубоких обрывов, в III веке до н. э. была построена крепость Гарни. Но вот из порабощенной римлянами Колхиды, из долины реки Фасис в долину Аракса двинулись легионы Помпея. Армения становится полем битвы между двумя захватчиками -- Римом и Парфянским царством. Побеждает Рим.

Вот надпись, вырезанная на каменной стене в Гарни, не армянская. Сделана она греческими буквами, на греческом языке. Быть может, тут работал грек-каменотес? Оказывается, что нет. Перед нами царский указ, интересное свидетельство для историков письменности. Ведь надпись говорит о том, что в начале IV века в Армении официальные документы писались на чужом языке. И не только официальные. На мозаичном полу в Гарни сохранилась еще одна греческая надпись: "Работали, ничего не получая". Читаешь ее, и кажется -- сквозь века доносятся до нас голоса рабов -- тех, чьими руками был воздвигнут гарнийский храм. И они пользовались греческим письмом потому, что иной, армянской письменности в то время еще не было.

На северо-востоке от Гарни расположен монастырь Гегард. Он известен высеченной в скале церковью. Свет в нее попадает через отверстие, прорезанное в куполе. В полдень, когда над ним проходит солнце, игра света и тени творит чудеса: кажется, начинают двигаться, оживают каменные украшения храма -- оскаливают зубы львы, распрямляет крылья орел.

Но проходит минута, солнце уходит, и все тонет в полумраке: и колонны, и арки, и каменное солнце на восточной стене. Скрывается и высеченная надпись, выполненная уже на армянском языке: "Меня, мастера Глдзака, помяните..."

Кто он, Глдзак? Главный строитель храма или один из простых каменотесов?

Есть еще несколько надписей на стенах Гегарда, также армянских. Две из них датированы 1174 и 1181 годами. Все они сделаны тогда, когда у армян уже была своя письменность.

Но самые ценные для науки, самые интересные памятники письменности -это, конечно, книги. Как создавались они?

НЕУТОМИМЫЕ ГРИЧИ

Первая печатная армянская книга увидела свет в 1512 году в Венеции. Ее отдаленнейшие предшественницы -- армянские рукописные книги появились на рубеже IV -- V веков.

Из далекого прошлого возникают образы гричей -- переписчиков армянских рукописей. День и ночь трудились они, создавая шедевры книжного рукописного искусства.

Как правило, в конце книги гричи оставляли памятную запись, так называемый ишатакаран, то есть коротенькую хронику о памятных событиях, свидетелями которых они были: о нашествиях и войнах, землетрясениях и эпидемиях. Из этих записей мы узнаем имя писца, а иногда и его судьбу. Например, ученик знаменитого грича Ованеса Манкгасаренца рассказывает, что его учитель на протяжении семидесяти двух лет "летом и зимой, денно и нощно переписывал книги и переписал их сто тридцать две, а на старости лет уже не только не мог держать перо в дрожащей руке, но и вовсе ослеп".

Грича не назовешь ремесленником. Нужно было очень любить свой труд, верить в его высокое назначение, чтобы избрать тяжелую профессию писца. "Рука моя уйдет, а письмена останутся", -- читаем памятную запись безымянного грича.

Военные лихолетья не раз заставляли армян, спасаясь от рабства, а порой и от смерти, покидать родину. И производство армянских рукописных книг возрождалось там, куда забрасывала судьба невольных изгнанников: во Львове, в Каменец-Подольске, в Феодосии, в Венеции, в Риме и в Константинополе, в Исфахане и Калькутте. Этот неполный перечень свидетельствует о географии скитаний армянских переписчиков книг -самоотверженных и неутомимых гричей.