Читать онлайн «Близко-далеко». Страница 29

– Какие там крокодилы? – рассмеялся Маклин. – Здесь для них слишком шумно и опасно. Если хотите видеть крокодилов, надо проехать в Ассуан, миль пятьсот вверх по Нилу. Ближе не найдете.

Только к концу обеда, когда миссис Маклин предложила тост за здоровье родных, за столом воцарилось молчание. Каждый невольно подумал о близких, о тех, кто сражался сейчас на различных фронтах…

После обеда дамы – миссис Маклин, Таня и Люсиль, которая и впрямь держала себя за столом как маленькая женщина, – по английскому обычаю, удалились в гостиную. В столовой остались только мужчины – хозяин, Степан и Александр Ильич. И тут, опять-таки по английскому обычаю, начались более серьезные разговоры.

Маклин подробно расспрашивал Петрова и Потапова (благодаря своему упорству и незаурядным способностям Александр Ильич уже начинал говорить по-английски) о положении в СССР, о настроении советских людей, о событиях на фронтах, особенно под Сталинградом. И, как ни осторожно ставил он вопросы, все же чувствовалось, что «левого лейбориста» интересует, в сущности, один вопрос: как долго Советский Союз еще сможет и захочет воевать?

А Степан расспрашивал Маклина о положении в Англии и тоже ненавязчиво, деликатно пытался узнать, когда же, наконец, будет открыт второй фронт.

Маклин заверял, что Англия готова вести войну «до конца», однако по вопросу о втором фронте высказывался крайне неопределенно. Он пытался даже обосновать эту неопределенность исторически и теоретически.

– Необходимо учитывать, – говорил он, – что Англия никогда в истории не имела большой сухопутной армии, не привыкла воевать на суше. В прошлом она всегда воевала своим флотом, своими деньгами и своим политическим влиянием. Мы, англичане, – нация морская, на полях сухопутных битв чувствуем себя так, как тюлень на берегу.

Маклин улыбнулся этому своему сравнению, но Степан вовсе не склонен был улыбаться в ответ. В его груди стало закипать раздражение. «Это значит, – подумал он, – что второго фронта англичане скоро не откроют». Однако Петров сдержался и, желая получше прощупать психологию собеседника, задал ему еще один вопрос:

– Скажите, пожалуйста, английская «Рабочая партия» – лейбористская партия – это социалистическая партия?

– Да, конечно, лейбористы – социалистическая партия, хотя официально мы себя так не называем, – ответил Маклин. – Но мы – социалистическая партия по-английски.

– Что это значит – «по-английски»?

– Видите ли, это нелегко объяснить, – усмехнулся Маклин. – Одно, во всяком случае, могу сказать: мы не имеем ничего общего с марксизмом. Англичане слишком индивидуалистичны, и марксизм их отпугивает.

– Ну хорошо, – сказал Степан. – Что вы не марксисты, это я знал и раньше. Но кто же вы такие? Почему вы все-таки называете себя социалистами?

– Для того чтобы вам стало яснее положение, – начал Маклин, откинувшись в своем кресле, – я должен слегка коснуться прошлого… Как возникла лейбористская партия? В 1900 году наши тред-юнионы и некоторые социалистические группы создали Комитет рабочего представительства в парламенте, впоследствии переименованный в «Рабочую партию». Кто входил в ее состав? На девяносто девять процентов это была партия тред-юнионов, каждый член английских профсоюзов автоматически считался членом партии. Уже много позднее, после первой мировой войны, была создана секция «индивидуальных членов». Таким образом, в «Рабочей партии» объединены члены профсоюзов, люди самых различных политических направлений и взглядов.

Маклин отпил глоток кофе и продолжал:

– До 1918 года «Рабочая партия» боролась за нужные рабочим законодательные мероприятия в вопросах зарплаты, рабочего дня и так далее, не имея какой-либо общей программы. Только в 1918 году, после первой мировой войны, «Рабочая партия» приняла официальную программу, конечная цель которой – создание общества, построенного на принципах социализма. Однако сформулирована эта программа была довольно расплывчато, – да и как иначе? Ведь в составе тред-юнионов, входящих в партию, имелось много несоциалистов, да и социалисты, являвшиеся членами партии, тоже принадлежали к самым различным течениям, вплоть до христианских социалистов, исходящих из евангельского принципа: «Возлюби ближнего, как самого себя». Вот почему, – закончил Маклин, – я и сказал вам, что «Рабочая партия» – это социалистическая партия, но социалистическая по-английски.

– Социалистическая по-английски… – задумчиво повторил Петров и усмехнулся: – Не по-пролетарски…

Но Маклин уже встал и, будто не расслышав реплики Степана, оживленно воскликнул:

– Впрочем, что же мы тут сидим? Увлеклись спорами и совсем забыли о наших дамах. Они, вероятно, сердятся на нас…

Мужчины прошли в гостиную и застали женщин за оживленным разговором о роли медицины в воспитании детей. Таня развивала свою любимую идею, что врач, вместе и наравне с педагогом, должен участвовать в формировании физического и духовного облика ребенка, – это очень важно!

Шел уже двенадцатый час, и после длинного и тяжелого дня гостям хотелось отдохнуть.

Горничная принесла чай – по английскому этикету, знак, что можно расходиться. Да и в самом деле было пора!

Дворецкий Маклина вызвал такси и сопровождал советских гостей до их новой резиденции. Наши путешественники остались довольны отелем «Гиза-Хаус» и сразу почувствовали себя здесь в нормальной обстановке.

Петров открыл окно и выглянул наружу. На небе мерцали крупные южные звезды. С реки веяло сыростью и прохладой.

– А все-таки странные люди эти лейбористы! – с усмешкой сказал Степан, обращаясь к жене. – Марксизма не признают, а считают себя социалистами. Какой же это социализм без марксизма? Одни слова!

Таня рассмеялась и ответила:

– Уж времена такие… Без социалистической этикетки – никуда!

Каир 1942 года был, несомненно, самым фантастическим городом на земном шаре. Он еще не был Каиром наших дней, столицей свободного и независимого Египта, сбросившего иго империализма, высоко поднявшего знамя национального движения арабов.

Это был старый Каир – монархический и колониальный, в недрах которого только вызревали семена будущего, город необыкновенного смешения времен, эпох, цивилизаций, рас, народов, обычаев и нравов.

На западной окраине города, словно в старинной сказке, жил Египет седой древности: гигантские пирамиды Гиза, загадочная фигура Сфинкса, могилы фараоновой знати, каменные обелиски, статуи, обломки стен и зданий, построенных здесь тысячи и тысячи лет назад…