Читать онлайн «Последний легион». Страница 41

— Нет, Цезарь, нет, — сказал он. — Побереги лучше силы для того момента, когда тебе придется взять в руки меч правосудия.

Ромул покачал головой.

— Зачем ты пытаешься обмануть меня? Такой день никогда не наступит. Разве ты не видишь вон тех варваров на галерее? Они такие же пленники острова, как и мы с тобой. Они состарятся в скуке, они потеряют силы — и тогда кого-нибудь пришлют им на смену… а я все так же буду сидеть здесь. Стражи будут меняться, но охранять они будут все того же меня. Я теперь вроде стены или дерева. И превращусь в старика, не узнав настоящей молодости.

Откуда-то сверху медленно приплыло птичье перышко. Ромул поймал его и крепко сжал в ладони. А потом разжал пальцы и посмотрел прямо в глаза своему наставнику.

— А может быть, ты сумеешь изготовить для меня крылья, как Дедал для Икара? И я улечу отсюда?

Амброзин опустил голову.

— Если бы я только мог это сделать, мой мальчик… Если бы я мог! Но, возможно, кое-что все-таки в моих силах кое-чему я могу научить тебя: не позволяй душе стать пленницей тела! — Он поднял взгляд к небу. — Посмотри, видишь вон ту чайку? Видишь ее? Позволь своему духу улететь с птицей, туда, ввысь. Сделай глубокий вздох… еще один, еще… — Амброзии положил ладони на виски мальчика, прикрыв ему глаза. — Лети, сын мой, закрой глаза и лети. Улети от этого жалкого места, далеко за стены этого старого дома, взвейся над утесами и лесами… Лети прямо к золотому диску солнца и окунись в его бесконечный свет… — Аврелий понизил голос, ощутив, как по щекам мальчика поползли слезы. — Лети, — мягко повторил он. — Никто не может взять в плен душу человеческую.

Дыхание Ромула, сначала быстрое и прерывистое, как у перепуганного щенка, стало постепенно медленным, глубоким, как во сне.

Но иной раз, когда ни один из проверенных приемов не помогал, когда не находилось больше слов, — Амброзин уходил в какой-нибудь угол просторного двора и принимался записывать свои воспоминания.

Ромул оставался предоставленным самому себе, и он мог делать что угодно…

Обычно мальчик в таких случаях брал палку и начинал чертить на песке бессмысленные линии, — но мало-помалу он подбирался все ближе к своему наставнику, наблюдая за Амброзином краем глаза, пытаясь угадать, что такое пишет старик своим росным, аккуратным почерком…

И однажды терпение Ромула лопнуло. Он подошел и спросил:

— Что ты пишешь?

— Просто воспоминания. Тебе бы тоже следовало подумать о записях… или хотя бы просто о чтении. Чтение помогает забыть о проблемах; оно освобождает дух от тревог и скуки обыденной жизни, оно позволяет нам заглянуть в другой мир. Я уже просил прислать кое-какие книги для твоей библиотеки, и они как раз сегодня должны прибыть из Неаполя. Там не только философия, геометрия и труды по сельскому хозяйству; там должны быть и великолепные истории… эфиопские сказки Гелиодора, пастушеский роман о Дафнисе и Хлое, приключения Геркулеса и Тезея, путешествия Улисса… Да ты сам увидишь! Ну, а пока мне нужно кое-чем заняться, а потом я приготовлю тебе обед, так что не уходи слишком далеко, я не хочу надрывать голос, зовя тебя.

Амброзин положил на скамью рядом с собой свою тетрадь, закрыл чернильницу и спрятал перо. И отправился в старую императорскую библиотеку, некогда содержавшую в себе многие тысячи томов, доставленных из разных частей империи, — на латыни, греческом, сирийском, египетском и других языках.

Ныне все ниши, где некогда стояли полки, были пусты, словно глазницы черепа, и таращились в никуда.

Лишь бюст Гомера сохранился от прежнего величия, тоже слепой, белеющий в большой темной комнате, как привидение.

Ромул бесцельно бродил по огромному двору, но каждый раз, проходя мимо оставленной на скамье тетради, бросал на нее осторожный взгляд.

Внезапно он остановился и жадно уставился на тетрадь. Наверно, ему можно прочитать страничку-другую, раз уж его наставник оставил тут свои записи… может, он и не стал бы возражать, если бы Ромул заглянул в них? Мальчик сел на скамью и открыл тетрадь. На титульном листе был изображен крест с альфой и омегой на концах. Под крестом красовался рисунок веточки омелы, похожий на гравировку на том серебряном медальоне, который Амброзин всегда носил на шее.

Вечер был теплым, последние ласточки собрались в стаю в небе над виллой, окликая друг друга и словно не желая покидать опустевшие гнезда и отправляться в далекие края на зимовку.

Ромул улыбнулся и негромко произнес

— Улетайте же, глупые! Вы-то можете умчаться отсюда, так и не задерживайтесь. На следующий год вы найдете меня на этом же самом месте. Я посторожу пока ваши гнезда. А потом он перевернул первую страницу и углубился в чтение.

Я еще не появился на свет, когда последние орлы Римских легионов покинули Британию, чтобы никогда больше не возвращаться. Тогдашний император отозвал все свои войска, и в результате моя земля оказалась брошенной на произвол судьбы. Но сначала ничего не случилось. Власти продолжали править городами по законам своих отцов, а магистраты империи поддерживали связи с далекой Равенной, надеясь, что рано или поздно орлы прилетят вновь. Но однажды в нашу страну вторглись варвары, жившие по другую сторону Великой стены, — чтобы, сеять смерть, разрушение и голод своими бесконечными набегами и грабежами. Мы просили императора о помощи, в надежде, что он еще не забыл о нас, но он явно ничего не мог сделать. Орды варваров угрожали восточным окраинам империи. Яростные, неутомимые всадники с оливковой кожей и раскосыми глазами все прибывали и прибывали с бесконечных равнин Сарматии. Словно злобные призраки, рожденные глубинами ночи, они уничтожали все на своем пути. Они никогда не останавливались, чтобы отдохнуть и поспать, — они просто опускали головы на шеи своих лохматых коней, и этого им было достаточно. А сушеное мясо, которым варвары питались, они размачивали, сунув его куски под седло.

Главнокомандующий императорской армии, некий герой по имени Атий, разбил косоглазых варваров при помощи других варварских войск, — в великой битве, что длилась от рассвета до заката; но он не мог вернуть нам ушедшие от нас легионы. Наши посланники умоляли его о помощи, напоминая обузах крови, о законе и вере, что связывали нас в течение многих веков. В конце концов, он, глубоко тронутый, пообещал что-нибудь предпринять. Он послал к нам человека по имени Герман, о котором говорили, что он одарен магической силой, — и доверил ему знамя легионов Британии: серебряный дракон с пурпурным хвостом, который, казалось, оживал при малейшем дуновении ветра.