Читать онлайн «Последний легион». Страница 130

Они говорят, что лишь рука истинного короля может выдернуть меч из камня, да и то в тот день, когда ему придется вступить в бой с необъятным злом.

Много, очень много времени прошло с тех пор, как я был молод, и мое первое имя, Мирдин, изменилось вместе с миром. Здешние жители называют меня Мерлином. Но душа моя остается прежней, она ищет бессмертного света, — как и душа каждого человека, рожденного по велению Божию.

Солнце начинает уже растапливать снег на склонах холмов, и первые цветы открывают свои чашечки навстречу теплому ветру, летящему с юга. Господь позволил мне закончить мой труд, и я благодарю его всем сердцем. На этом моя история заканчивается. И, возможно, теперь родится легенда.

Падение Римской империи — одно из величайших событий в истории западной цивилизации, и до сих пор этот период остается одним из наиболее загадочных; слишком сложно понять происходившее в то время, поскольку недостает надежных источников, касающихся эпохи крушения Рима. И более того, это событие — традиционно воспринимаемое как катастрофа, — на самом деле лишь историческая условность. В 476 году до Рождества Христова никто и не заметил, что римский мир прекратил свое существование; ничего особенного не случилось в тот год, ничего такого, что отличалось бы от повседневных событий в течение многих лет. Одоакр — вождь герулов, занявший место юного Ромула Августа, — просто передал знаки императорской власти Константинополю, рассудив, что одного императора вполне достаточно для всей империи.

Большая часть истории, рассказанной здесь, является всего лишь плодом воображения; что я пытался сделать, так это представить огромное влияние этого события, приведшего к рождению нового мира, на новые культуры и новые цивилизации, чьи корни все еще уходили в римские традиции. Вся Артуриана может быть истолкована символически, как некое иносказание, — однако в них кроется не только это. Ученые давно уже поняли, что события, породившие легенды о короле Артуре, записанные в средние века Джеффри Монмаутом, действительно имели место в Британии в конце пятого века. И среди прототипов героев этих легенд есть некий Аврелиан Амброзии, solus Romanae gentis («последний истинный римлянин»), выигравший сражение с саксонцами у горы Бадон и предок Пендрагона и Артура. Мы часто склонны рассматривать персонажей Артурианы как типичных средневековых рыцарей, хотя на самом деле они куда ближе к кельтскому римскому миру. Правда и то, что романо-британцы в пятом веке просили о помощи тогдашнего императора, надеясь отразить вторжения племен с севера и юга Полководец Атис дважды откликался на их просьбы и послал на остров некоего Германа, загадочную личность, наполовину воина, наполовину святого. Другие персонажи, вроде кельта Мирдина — то есть Мерлина из легенд о короле Артуре, — позаимствованы из эпических традиций, разросшихся вокруг легендарного меча Эксалибура. Это название в последние годы истолковано выдающимися специалистами по кельтской культуре как сокращение от латинских слов ensis calibumus, то есть «меч калибанов», — а это намекает на его средиземноморское происхождение. Таким образом, все мистические и символические гипотезы, высказанные в данной истории, порождены реальными историческими событиями, случившимися на закате античного мира, когда и возникли первые легенды о короле Артуре.

События, о которых говорится в книге, как бы увидены глазами группы преданных старым порядкам римских солдат, и они, естественно, видят в варварах злобных и жестоких чужаков, стремящихся к разрушению. И в то время такой взгляд мог быть распространен довольно широко. Области сосуществования римлян и варваров развалились довольно быстро из-за непрерывных конфликтов между римским населением и вторгшимися в эти земли чужаками. В наши дни теория вторжения пересматривается с точки зрения феномена Voelkerwanderung, или миграции, хотя конечный результат, в общем, остается тем же самым.

В суете современности Восток, — который выглядит бессмертным и нерушимым (как Римская империя в дни ее расцвета) — заставляет задуматься о том, что любая империя рано или поздно разваливается, и что одна часть мира не может надеяться вечно наслаждаться роскошью, если все другие части земли погружены в страдания и нищету. Те, кого называли «варварами», вовсе не намеревались разрушать империю; они просто хотели стать ее частью. И многие из них даже защищали ее, рискуя собственной жизнью, но их смерти были напрасными, и мир все равно погрузился в долгую эпоху хаоса и упадка. Некоторые из персонажей романа проявляют себя так, что заставляют предположить: живучесть языческих традиций была достаточно высока. Хотя тут трудно что-либо утверждать с исторической достоверностью, все же в этом нет ничего невероятного (особенно в свете новых источников, открытых в недавние времена). Это можно выразить как «языческую» привязанность к традициям и к mos maiorит, то есть к обычаям предков, еще, возможно, не исчезнувшую в том веке.

О Ромуле Августе известно слишком мало; нет точных данных даже о возрасте последнего императора, исторические источники в этом вопросе противоречат друг другу. Я, создавая этот персонаж, опирался в основном на Ехcerpta Valesiana, 38, где о нем говорится как о мальчике: «Odoasar… deposuit Augustulum de regno, cuius infantiam misertus concessit ei sanguinem» (Одоакр сместил Августула с трона и, испытывая сострадание к нежному возрасту, сохранил ему жизнь…»).

Читатели, глубоко знакомые с историей, угадают и другие источники, вплетенные в ткань повествования, и большинство из них относится к позднему латинскому периоду: это «История» Аммиана Марселлина, De Rediti suo Рутилия Намациана, Degubematione Dei Сальвиана, «История войны с готами» Прокопия Цезарейского, «История» Палладия, In Rufinum Клавдиана, Valesianus Anonimus, «Хроники» Кассиодора и его же VitaEpiphanii, а также кое-что из трудов Плутарха, Оросия, святого Августина и святого Иеронима. Несколько источников, касающихся раннего средневековья, дали мне возможность выстроить картину Британии: это «История английской Церкви и народа» Беды Достопочтенного и Comitus Chronicon и De exitio Britanniae Гилдаса.

Я выражаю глубокую признательность множеству дорогих друзей, которые поддерживали и ободряли меня во время работы, помогая своими знаниями и предложениями, — в особенности Лоренцо Брассези и Джиованни Горини из Падуанского университета, Джанни Бриззи и Ивано Диогини из Болонского университета, Венцеслава Крута из Сорбонны и Робина Лэйна Фокса из Нового колледжа, который слушал эту историю во время долгих автомобильных поездок из Льютона в Оксфорд.