Читать онлайн «Зулус Чака. Возвышение зулусской империи». Страница 14

Поскольку в жизни Чаки, которого можно сравнить с Александром, Дингисвайо сыграл роль Филиппа[38], нужно сказать несколько слов об этом замечательном человеке. Хлуби — родичи лала и свази, приютившие Дингисвайо, когда он стал изгнанником, почитали его за смелость и решительность и в правление короля Бунгаана избрали старейшиной. Однажды в краале Бунгаана появился белый человек[39]. Он ехал на коне и был вооружен ружьем — невиданное зрелище для хлуби. Дингисвайо вызвался проводить белого к побережью, но в пути незнакомца убили по приказу короля г'вабе Кондло. Дингисвайо завладел конем и ружьем и, обогащенный познаниями, которые он извлек из бесед с белым, вернулся к своему племени и стал его вождем.

Дингисвайо был замечательным человеком — способным, наблюдательным, вдумчивым, честолюбивым, наделенным богатым воображением. Переживания юности и последующие странствия послужили ему хорошей школой. Покинув родное племя, он встретился с новыми людьми, познакомился с их образом мыслей, что заставило его задуматься над многими недостатками общественного и политического строя, к которому он с детства привык. Взгляды и мировоззрение его отличались широтой, отношение к людям было окрашено исключительным альтруизмом и благожелательностью. Со времени прихода к власти планы Дингисвайо не ограничивались узкими пределами территории мтетва. Он проявлял заботу и о нуждах соседних племен.

Дингисвайо несомненно беседовал с доктором Коуэном о политике, и это значительно расширило его кругозор. Придя к власти, он вступил в торговые сношения с Делагоа[40], наладил производство ряда предметов и провел военную реформу, разделив войско на несколько дисциплинированных полков. Эти части вскоре превзошли войска его противников настолько же, насколько римские легионы превосходили орды кельтов. Дингисвайо покорил часть окружающих племен, а остальных убедил вступить в конфедерацию, создав таким образом pax Mtetwa[41]. Его сюзеренитет был тактичным и необременительным, управление — гуманным, он всегда предпочитал дипломатию силе. В конце концов Дингисвайо объединил под своей властью все говорившие по-зулусски кланы к югу и западу от реки Блэк Умфолози.

Чака быстро отличился в рядах полка Изи-ц'ве. Он отказался от традиционных боевых приемов и использовал метательное копье в качестве колющего оружия. Вместо того чтобы избегать сближения с противником, он стремился войти в соприкосновение с ним. Заметив, что сандалии мешают ему, он отказался от обуви и в результате стал передвигаться гораздо быстрее. Отражая щитом удары метательных копий, он бросался вперед, отводил в сторону щит противника, зацепив его своим щитом, и протыкал врага насквозь, испуская страшный боевой клич: «Нгадла!» («Я поел!»). Однажды враги отрезали Чаку от своих и едва не окружили. Но его спасли два товарища, перенявшие его приемы, — Нг'обока и Мгобози-овела-энтабени. И Чака их не забыл.

Командир Чаки — Буза, да и весь полк, разумеется, заметили мужество молодого воина; он получил право открыть сольным танцем (гийя) праздник победы. Чака был доволен своими успехами, но его тревожило, что легкие метательные копья ломались, когда он изо всех сил вонзал их в тело врага. Метать же ассегай в противника, находящегося на расстоянии, как это делали все остальные воины (причем, как правило, без всякого результата), было, с его точки зрения, равносильно тому, чтобы выбрасывать оружие. Хроника передает, что именно в это время у Чаки родилась идея вооружить каждого воина одним ассегаем с массивным клинком и прочным коротким древком. Такое оружие требовало рукопашного боя со смертельным исходом.

Убив врага, Чака должен был «обтереть топор» (сула изембе)[42], то есть иметь сношение с женщиной, иначе он считался нечистым, не имел права участвовать в общественной жизни племени и пить молоко; он был ограничен и в некоторых других отношениях. Всякая незамужняя женщина, к которой воин обращался с просьбой совершить этот обряд, была обязана дать свое согласие. Солдату надлежало иметь сношение с первой встречной женщиной, но, как сообщают зулусские хронисты, Чака позаботился о том, чтобы ему попалась на глаза Пампата; она со своей стороны тоже приложила к этому усилия. Во всяком случае, девушка, конечно, не случайно оказалась поблизости, когда стало известно, что Чаке надо «обтереть топор». Пампата всегда была высокого мнения о Чаке и предсказывала ему блестящее будущее. Чака же видел в ней не только красивую девушку, но и способного, рассудительного человека. «Более умного, — как он говорил, — нежели советник с кольцом на голове», а для Чаки это было важное красоты. К тому же он был благодарен Пампате за то, что она хорошо отнеслась к нему, его матери и сестре, когда они были всего-навсего голодными бродягами.

Таким образом, в исходе встречи, задуманной Чакой и Пампатой, не могло быть сомнений. Передают, что молодые люди предавались любви, лежа на большом щите Чаки, сделанном из бычьей кожи. А потом девушка сказала, что ее возлюбленный будет царить над всеми известными ей племенами.

Подобно многим другим великим завоевателям, Чака начал с реформы не только тактики боя, но и оружия. Собственный опыт рукопашного боя убедил его в том, что метательное копье не годится для нанесения удара, оно слишком легко ломается. Тогда Чака решил найти такой клинок, который в точности соответствовал бы его требованиям. Он испробовал все разновидности тяжелых охотничьих копий, но в каждом из них обнаруживались какие-нибудь недостатки, даже если он укорачивал древко или заказывал новое. В конце концов молодой воин пришел к выводу, что необходимо изготовить специальный ассегай, причем он, Чака, должен руководить его изготовлением с самого начала, то есть с момента выплавки железа. Работу эту он намеревался поручить только самому лучшему плавильщику и кузнецу, который мог бы выполнить все его сложные требования.

Наиболее искусные кузнецы принадлежали к клану Мбонамби, граничившему с мтетва па юго-востоке, а среди них одним из лучших мастеров считался Нгоньяма («Лев»). К нему-то и отправился Чака. Нгоньяма был одновременно плавильщиком и кузнецом. Подобно всем своим собратьям, он построил себе крааль в дикой и пустынной местности. Соплеменники обходили стороной краали плавильщиков, особенно если те были также и кузнецами. Еще бы: ни для кого не было секретом, что они пользуются человеческим жиром для закалки клинков, и всякий раз, как пропадал взрослый или ребенок, виновными в том считали кузнецов. Тем не менее Чака отважился прийти прямо в логово Нгоньямы, несмотря на особенно зловещую репутацию этого мастера, которой он был обязан тому, что изготовлял копья отличного качества. Вооружившись щитом и тремя ассегаями разных видов, самыми тяжелыми, какие только ему удалось раздобыть, Чака пришел в крааль Нгоньямы, который стоял в мрачном лесу. Без всяких колебаний он смело приблизился к ограде и вошел в открытые ворота, с достоинством приветствуя удивленных обитателей крааля, которые встречались ему на пути к «большой хижине». Перед ней сидел на корточках мужчина. Кольцо на его голове говорило о том, что он занимает высокое положение. Чака понял, что это и есть старейшина крааля.