Читать онлайн «Егор. Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет». Страница 43

…Егор учился всерьез и выучился. Был такой учебник политэкономии Цаголова, про который он без дрожи говорить не мог, но его надо было выучить. Он его выучил».

Да, надо иметь крепкие нервы, большое душевное здоровье, чтобы после Адама Смита и Самуэльсона читать, да еще выучивать к экзамену на пятерку, Цаголова.

Автор учебника излагал не свои, конечно, мысли, а повторял давно им заученное: «Необходимость перехода от капитализма к социализму прежде всего обусловлена действием закона соответствия производственных отношений характеру производительных сил. “Усиливающийся конфликт между производительными силами и производственными отношениями, – говорится в Программе КПСС, – властно ставит перед человечеством задачу – разорвать прогнившую капиталистическую оболочку, раскрепостить мощные производительные силы, созданные человеком, и использовать их на благо всего общества”».

Цаголов писал об азбуке марксизма-ленинизма – «исторической необходимости замены капитализма социализмом». О том, как «в недрах капитализма созревают материальные предпосылки социализма, а вместе с тем растут и крепнут социальные силы, призванные обеспечить его победу». Как рабочий класс «выступает гегемоном всех революционных сил, борющихся против капитализма». О «национализации средств производства» – потому что «социалистическое обобществление невозможно без такого предварительного условия, как овладение рабочим классом фабриками, заводами, рудниками, транспортом, банками».

О непременном введении государственной монополии внешней торговли, поскольку «с установлением государственной монополии внешней торговли империализм лишается последнего рычага…». И так далее.

Егор уже ясно сознавал химеричность этих с виду логичных построений. Но всем, кто получал советское высшее образование, надо было заучивать их и помнить до экзамена – чтобы потом постараться забыть.

Думал ли он о том, что именно ему придется крутить колесо истории?.. И ликвидировать, среди прочего, введенную Лениным государственную монополию внешней торговли?..

Не оставим без внимания важное свидетельство одноклассника и друга: сверх учебника Цаголова, поясняет В. Васильев, «ему надо было выучить что-нибудь такое, благодаря чему, когда все рухнет, можно было бы понимать, что надо делать.

Был такой момент. Прихожу я к нему и говорю: Канторович Нобелевскую премию получил, мы с тобой вдвоем неужели хуже? Давай тоже что-нибудь сделаем, например – по экономике. Он говорит: попробуй. Вот тебе список: Самуэльсон, Кейнс, Ланкастер и Чемберлен. Где хочешь, там бери. Сам Егор это уже прочел, это для него были азы. Еще он мне сказал: “Только ради бога не думай, что тут самое главное применить какую-то изысканную математику. Вот тут есть стандартные методы, надо понять, как они работают в экономике, и надо понимать, в чем состоит собственно экономика. А дальше как-нибудь вот так и двигаться. А то, знаю я вас, вы сразу думаете о том, что надо какую-нибудь новомодную математическую теорию. От этого ничего хорошего не получается”. Вот произошла от него такая житейская мудрость, совершенно справедливая.

…И было еще высказывание, которое я хорошо помню, аспирантского времени или чуть позже, что “я из этой страны никуда не уеду, мое место здесь, и я буду работать в этой стране и для этой страны”. Это точно было сказано тогда. Потом он это говорил еще раз в 1996 г., когда была опасность, что придет к власти Зюганов, но первый раз я слышал это от него тогда.

…Он женился на втором курсе. Я был свидетелем с его стороны. А свидетельницей со стороны невесты была Мария Аркадьевна Стругацкая. Там я, собственно, с ней и познакомился» (КР).

…Здесь можно бы воскликнуть вместе с героями «Мастера и Маргариты» – «Как причудливо тасуется колода!» Вряд ли кто-то из участников торжества в тот день предполагает, что свидетельнице невесты через сколько-то лет суждено стать женой жениха…

Незадолго до этого нечто весьма серьезное поставило судьбы недавних школьников на край пропасти.

Об этом – немного позже.

Пока же остановимся на так называемой «политэкономии социализма», которую изучает Егор Гайдар вместе с однокурсниками.

Страницы учебника Цаголова вдоль и поперек прошиты цитатами из Ленина. Но и Ленина автор учебника, широко цитируя, вряд ли глубоко понимал.

Не больше понимали и студенты, держа экзамен по политэкономии – «капитализма» и «социализма». Но в советских вузах понимание этих предметов не требовалось – только заучивание. Мало того – понимание только мешало, потому что любое углубление в материал вскрыло бы червоточину.

Да хотя бы вот это: монополистический и особенно государственно-монополистический капитал создает аппарат для планомерной организации производства… И потому «тут остается только превратить реакционно-бюрократическое регулирование в революционно-демократическое простыми декретами…» Или: «…В обстановке революции, при революции государственно-монополистический капитализм, – подчеркивал В. И. Ленин, – непосредственно переходит в социализм».

Худший вид капитализма переходит в социализм?.. И что же хорошего из этого может получиться?..

…Двадцать лет спустя, в 1994 году, в работе «Государство и эволюция» (и название книги, и ее смысл противопоставлены дореволюционной книге Ленина «Государство и революция»), Егор Гайдар разъяснит то, что когда-то бездумно заучивалось его сокурсниками. Он покажет и происхождение, и гибельный для России смысл этих ленинских идей.

Они сформулированы в лучшей, по оценке Гайдара, «работе Ленина, написанной еще в годы первой мировой войны, – “Империализм, как высшая стадия капитализма”».

Она недаром появилась в годы войны – на основе наблюдений Ленина над состоянием экономики именно в военное время.

«В странах, участвующих в войне, шло подчинение промышленности и торговли – государству. В России возникши военно-промышленные комитеты, в США – тресты и картели, то есть крупные монополисты.

Войну можно охарактеризовать как максимально возможное вмешательство государства в человеческую жизнь, в жизнь общества, – поясняет Гайдар. – Проявляется это во всем, прежде всего в экономике.

<…> Свободный, рыночный капитализм, попав под жесткий государственный контроль, становится, как верно пишет Ленин, империализмом. Напомню его классические характеристики, данные Лениным: “Империализм есть особая историческая стадия капитализма. Особенность эта троякая: империализм есть (1) – монополистический капитализм; (2) – паразитический или загнивающий капитализм; (3) – умирающий капитализм”.

Именно этот точно описанный им экономический строй, но под названием “социализм”, Ленин сознательно построил в России».

Гайдар подробно обосновывает свое суждение, пересказывая Ленина, который называет главным признаком этой «“загнивающей” фазы капитализма монополистический характер экономики, убивающий конкуренцию, рынок. Отсюда и “паразитизм” (на природных ресурсах, включая “трудовые”), отсутствие стимулов к саморазвитию, отсюда и “загнивание”, и “умирание”».

Все это и стало частью учрежденного Лениным в России строя.

Паразитирование на «трудовых ресурсах» в стране «победившего социализма» достигло неимоверных размеров – даровой труд миллионов невинных узников Гулага может быть сопоставлен только с рабовладельчеством древних цивилизаций.

…Но чтобы загнивать как следует, надо обзавестись высшей степенью монополии – государственной монополией, государственным протекционизмом разным предприятиям – вместо свободной конкуренции.

Ленин поставил целью довести этот строй до логического совершенства. Империализм остается неполным, пока он полностью не слит с государством, пока построен на базе независимой от государства частной собственности.

Ленин называл империализм «куколкой», из которой выпорхнет бабочка социализма… Звучит красиво.

«С предельной ясностью, не допускающей разночтений, он писал: “Государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой… и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет”. Что же нужно, чтобы из империализма “махнуть” прямо в социализм? Только одно: захватить власть!»

Дальше Гайдар назовет и второе – отнять собственность. Монополия государства во всех отраслях хозяйства означает и конец рынка.

Гайдар вычленил из работы Ленина не замеченные многими ее изучавшими точные условия перехода от империализма к социализму.

Империализм, поясним еще раз, это огосударствленный капитализм – с усеченным рынком, с уничтоженной конкуренцией.