Читать онлайн «Сочинения». Страница 20

Потом этот дядя посадил меня в повозку на скамеечку. А напротив посадил одну девочку. И мама мне всё говорила, чтоб я держался.

Мы поехали, лошадка затопала, и звоночки зазвонили. А эта девочка так обрадовалась, что закричала очень тоненько. И я тоже закричал, потому что это очень хорошо – как мы поехали. И все на нас из-за заборчика смотрели. И как девочка кричит, смотрели.

И мы проехали мимо мамы, и я ей рукой махал. Она мне кричала:

– Держись, Алёшка! Держись!

А мальчик, который правил, сказал:

– Она и большого человека везти может. Она очень сильная.

И что это ничего, что она, как собака, ростом.

И мы ещё раз мимо мамы проехали. А девочка не стала кричать, а взяла меня за руку, и мы стали руки качать и говорить:

– И! И! И!

И мы теперь приехали к моей маме, и к девочкиной маме, и где этот человек с билетами. И нас с повозки сняли. Я ещё хотел лошадку погладить, а мама сказала, что нужно скорей.

МИШКИ

И мы пошли. А я вдруг увидел опять решётку. Очень большую и очень высокую. Там стояло дерево, только без листьев, и на нём живые мишки.

И я закричал:

– Мама, мишки!

Мама сказала:

– Потом.

А я сказал:

– Не потом! Не потом!

И стал маму тянуть, где мишки, и стал кричать:

– Мама, пойдём! Мама, пойдём!

И все стали на нас глядеть. Мама сказала:

– Фу, какой скандальный!

И сказала, что так мы никогда до слонов не дойдём. А она всё-таки пошла со мной, где медведики. Они были маленькие, как собачки, потому что они ещё дети.

Они лазили по этому дереву, которое у них стояло. Они на дереве играли и кусались. Только не в самом деле, а немножко. И один хотел другого вниз стянуть. Он его лапой хватал за ногу. А на лапах у них когти, чёрные и длинные. А сами мишки коричневые, совсем как мой мишка.

Они очень скоро лазят по дереву. Они когтями прямо как кошки цепляются.

А потом я увидал там ещё двух мишек. Они тоже хотели на дерево лезть, а те мишки их не пускали и очень смешно кусались. И все смеялись.

И мама тоже смеялась.

А один мишка побежал, и я стал смотреть, почему он побежал. А там были две серенькие обезьянки. Они совсем как человечки. Только на них серая шерсть, как на кошках. А на лице шерсти нету. И на ушках тоже. Только лица у них, как у старушек. Это мишка к ним бежал, чтоб их лапой достать. А они вскочили на решётку и полезли наверх.

Они ручками и ножками хватались за решётку – у них на ножках пальчики, как на руках. Они в кулак их могут зажать. И всё, что захотят, они ногой могут хватать.

Потому им так ловко лазить: как на четырёх руках.

Мишка потянулся по решётке и не мог достать. А я испугался, что он за ними полезет и их закусает. Он по той решётке не мог полезть, потому что тоненькая. А он по толстой полез. Он очень хорошо полез. Он тоже и руками и ногами лез. И потом вбок лез. Только он так скоро не может, как обезьянки.

Я все думал, что обезьянки, может быть, человечки, и сказал маме:

– Они, может быть, немножечко человечки?

А мама сказала:

– Не говори глупостей! Это просто мартышки такие.

И потом вдруг туда пришёл тот самый мальчик, который нам про орла рассказывал. И все мишки к нему побежали.

Я хотел ещё на мишек смотреть, а мама сказала:

– Ну, идём к слонам. Так мы никогда не дойдём.

ЗЕБРА

Мама очень скоро пошла. И вдруг она сама сказала:

– Ах, какая!

И стала. А это была за решёткой лошадь. И я думал, что на ней одеяло нашито. Потому что на ней жёлтые и чёрные полоски. А мама сказала, что никакое не одеяло, а это у ней шерсть сама так растёт. И сказала, что это зебра. Мама даже сказала:

– Ай, надо им дать поесть!

Их там две было. А они вовсе не хотели есть. Они даже на нас не смотрели. А я на них смотрел. И я потому смотрел, что они очень красивые. У них волосы стоят на шее, как щётка.

А мама вдруг сказала:

– Ах, да! Слоны!

КАК МЫ ЗАВТРАКАЛИ

Только мама забыла, куда идти.

Тут была скамейка. И мама вдруг села и сказала:

– Ты не устал?

Потом сказала:

– Что ж ты бледный какой? Ты, может, есть хочешь?

Я сказал, что хочу. Мама стала всех спрашивать, где буфет. И все стали показывать, куда идти. Мы очень немного шли и увидели веранду. И пошли на эту веранду. А там стояли столики и стулья. И там сидели, и ели, и пили чай.

Мы с мамой тоже сели у столика. И потом пришла тётя в белом фартуке, и мама сказала:

– Дайте ребёнку стакан молока и, если можно, яичницу.

А маме чтоб сосиски дали.

Я сказал, что я тоже лучше сосиски буду. А мама сказала, чтоб я не капризничал. И мне принесли молока и яичницу. И ещё мама спросила булочек. Я всё ел и слышал, как звонят звоночки, потому что это лошадка бегала и возила детей кататься. А я уже катался и знаю.

А потом около нас сели две тёти и сказали, чтоб им дали мороженого. А я стал маме говорить тихонько, что я тоже хочу мороженого. А мама сказала, что у меня живот будет болеть. А я сказал, что «не будет, не будет». И стал очень просить и хотел плакать.

Мама сказала:

– Фу, какой! Я с тобой больше никуда не пойду.

И сказала тёте в фартуке, чтоб дала мне мороженого. И мне дали. Маме тоже дали мороженого. Я всё своё съел. А мама всё мяла ложечкой, и у ней растаяло.

Мама скорей заплатила деньги и сказала:

– Ну, пойдём домой. С тобой прямо невозможно.

Я ВИДЕЛ ПИОНЕРОВ

Мы опять на трамвае ехали.

И вдруг трамвай остановился, и все стали смотреть в окно. Я тоже стал смотреть. А мама меня держала и говорила, что я хочу упасть. Ну да, как раз упасть! Ничего не упасть, а там впереди, прямо по улице, шли мальчики и девочки. Они шли, как красноармейцы. Они в белых рубашках, и у них красные галстуки у всех на шее. И ещё в трубы трубили очень громко.

Все стали говорить:

– Пионеры идут! Пионеры идут!

А потом они флаг несли. Это мальчик один нёс, а около него шли девочка и мальчик. И у них были ружья. А потом немножко никто не шёл, и вдруг пошла музыка.

Я закричал:

– Мальчики играют! Мальчики играют!

А они очень хорошо играли. Только они были не в белых рубашках, а в синих. А потом опять пошли мальчики и девочки в синем. Они тоже шли, как красноармейцы. И у них тоже были красные галстуки на шее. А мама взяла и потянула меня с окна, потому что сказала, что я выпаду. А какой-то дядя стал вместо меня смотреть и загородил всё окно.

А потом трамвай пошёл. И мы приехали в нашу гостиницу.

КАК МЫ ОПЯТЬ В ЗООСАД ПОШЛИ

А у меня немножко живот болел. Только я маме ничего не сказал, потому что я боялся, что мама не возьмёт меня в зоосад ещё раз.

Мама говорила:

– Вот видишь, как с тобой! Вот слонов и не видали.

А я сказал:

– А мы ещё пойдём.

Мама сказала:

– С таким скандальным мальчиком я не хочу ходить.

И пошла напускать в ванну воду.

А когда я ложился спать, я просил маму, чтоб она дала мне мишку спать со мной. И я стал мишкой ходить по постели, как те мишки в зоосаде. И тоже делал, чтоб он лазил.

А мама сказала:

– Теперь спать не будешь. Тебе нельзя в зоосад ходить.

Я мишку спрятал под одеяло и потихоньку с ним кусался. А потом заснул. А когда я встал и потом когда чай пил, вдруг мама говорит:

– Не копайся! Кончай скорей. Мы сейчас едем.

Мама стала надевать шляпу, и мы очень скоро пошли. Мама сказала, что мы прямо едем слонов смотреть. И мы поехали в зоосад.

А в зоосаде мама взяла меня за руку и сказала:

– Если ты будешь скандалить, я моментально вернусь назад. Так и знай.

И мы очень скоро пошли. Я даже бежал, потому что мама очень скоро шла. И мы пришли, где слоны.

СЛОНЫ

Я увидал, что там земля идёт немножко вверх. И там стоит очень большой слон.

Он как неживой. Он сначала ничего не делал, так что я думал, что, правда, неживой. А он живой. Он хоботом стал крутить. Это у него из головы идёт хобот. И хобот до самой земли доходит. И он хоботом как угодно может крутить. И крючком загибать. И как угодно. Он набирал в хобот с земли пыль, и потом всю пыль выдувал себе на спину. И живот тоже обдувал пылью.

Я всё говорил:

– Почему?

А мне сказали, что это он для того, чтоб его никакие блохи не кусали.

У него волос нет, а прямо толстая кожа. И вся кожа в складках. А на голове у него большие уши. Уши такие большие, прямо во всю голову. И он ими трясёт и хлопает. А глазки совсем маленькие.

И все говорили, что он очень сильный и может хоботом автомобиль перевернуть. А если очень рассердится, ему ничего не стоит человека убить. Он может хоботом человека за ногу схватить и о землю хлопнуть. Только он очень добрый.

А слон стоял, стоял да вдруг пошёл к нам. Он вниз к нам пошёл. А я немножко испугался. Вдруг он к нам придёт и начнёт нас всех хоботом убивать! А он тихонько шёл. Ноги у него очень толстые, прямо как столбы. И на ногах пальцы, а не видно, а только одни ногти очень коротенькие.

И я думал, что это у него копыта маленькие торчат из ноги. А это ногти. Он такой ногой может кого угодно стоптать.

И я стал бояться. И сказал маме тихонько:

– Я боюсь. Чего он сюда идёт?

А один дядя услыхал, как я говорю, и сказал громко: