Читать онлайн «Солдат удачи». Страница 46

Старший из них, самый крупный, был выше шести футов ростом, на плечи ему спадала спутанная грива седых волос. Второй был рыжий, с лисьим лицом и острыми зубами, а младший был пониже ростом, глаза его горели темным блеском, а за поясом торчал угрожающих размеров нож.

Они говорили по-французски, но промелькнувшие в их речи одно-два английских слова выдавали канадский акцент. Они беседовали только между собой, сидели спиной к стене и снисходительно поглядывали на других посетителей трактира.

Наконец несколько завсегдатаев выпили достаточно, чтобы расхрабриться, и подошли к новичкам. Наклонившись над младшим из охотников, главарь местных хулиганов прошипел ему в ухо:

— Почему бы тебе не убраться, пока ты еще жив?

В ответ на это охотник протянул руку, стальными пальцами стиснул плечо забияки и хрипло произнес:

— Я пришел встретиться с месье Папино. Мне сказали, что я смогу найти его здесь.

Повисла тишина. Затем другой завсегдатай спросил:

— Что ты знаешь о Папино?

Вместо отпета младший охотник выхватил из-за пояса нож таким яростным движением, что Подошедшие невольно отступили на шаг. Но охотник просто распорол шнур, стягивавший его кожаную куртку. А потом он швырнул на стол между свечными огарками и бутылками вина мех такой потрясающей красоты, что у всех перехватило дыхание. Мех отливал сапфиром и был мягким, словно падающие снежинки.

— Вот моя визитная карточка для Папино, — сказал охотник. — Это нужно для дела. Пора покончить с британскими законами! Надо сбросить с плеч иго империи — раз и навсегда!

— Говори потише. Это пахнет государственной изменой.

В блестящих глазах охотника появилось жесткое выражение:

— Значит, государственная измена должна стать обычным делом. Отведите меня к Папино. Я желаю принести присягу делу свободы.

В тяжелом воздухе квебекского трактира воцарилось молчание; не раздавалось ни единого вздоха.

— Папино? — повторил кто-то. — Присягу свободе? О чем ты говоришь?

Младший из охотников вскочил из-за стола, а двое других приняли угрожающие позы. У них были такие лица, что всем стало ясно: если кто-то хотя бы пальцем прикоснется к их товарищу, то немедленно свалится с перерезанным горлом.

— Ты прекрасно знаешь, черт тебя побери, — проворчал он. — Я предложил тебе самый лучший мех на свете, и если для тебя он недостаточно хорош, — что ж, до свидания.

Он начал собирать полоски меха и складывать за пазуху.

— Погоди, — раздался у него из-за спины женский голос.

— Это Мари, — пробормотал кто-то.

Охотник притворился, что не слышит, и продолжал собирать мех, не глядя по сторонам.

— Погоди минутку, — повторил женский голос. Бледная ручка слегка прикоснулась к руке охотника.

А потом произошло нечто невероятное. Девушка сделала шаг вперед и вышла из тени. В свете свечей вспыхнул волшебным облаком ореол ярко-рыжих волос. И охотник, должно быть, краем глаза увидел девушку, потому что он неожиданно резко обернулся к ней и произнес: «Горри?» Голос его теперь звучал совсем иначе, чем раньше.

Девушка нахмурилась и ответила по-французски:

— Меня зовут Мари. Кто ты такой?

Охотнику потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Вороненок, — произнес он.

— Вороненок? Это не настоящее имя.

— Меня так зовут. Ты отведешь меня к Папино?

Девушка сделала шаг вперед, чтобы получше рассмотреть юношу, и внимательно изучила охотника с головы до ног — со шляпы, надвинутой на брови, до разбитых сапог.

— Ну?

— Откуда мне знать, можно ли тебе доверять?

— А мне откуда знать, можно ли доверять тебе? — ответил охотник. — Ты чересчур красива.

Девушка придвинулась к нему почти вплотную.

— Ты — самоуверенный дурак, — сказала она. — Пойдем, я отведу тебя к Папино.

Завсегдатаи расступились, и Мари повела охотника вниз по винтовой лестнице в темный подвал. Ему следовало бы понять, что медноволосый мужчина, сидевший за столом в комнатушке, куда Мари вошла так свободно и привычно, — главный изменник в глазах британского правительства, в логово которого Джекдо наконец-то удалось проникнуть, — был отцом этой девушки.

— Он хочет тебя видеть, — сказала Мари и удалилась, оставив шпиона Джекдо смотреть прямо в глаза человеку, который был вождем канадской революции.

Это поле так и просилось на холст — зеленое, словно изумруд, с пестрыми стадами овечек. На дальнем пастбище под старыми дубами паслось несколько пятнистых коров. Казалось, сам Господь Бог вдохновенно набросал кистью на землях Англии этот идиллический летний пейзаж.

«Наверное, так оно и есть», — произнесла про себя Кэролайн Уэбб Уэстон, живо вообразив себе Всемогущего в соломенной шляпе и запачканной красками рубахе, склонившегося над Творением с кистью в одной руке и разноцветной палитрой — в другой.

Кэролайн улыбнулась этим мыслям, одернула юбку и поставила на землю мольберт, оглядываясь в поисках подходящего места, с которого пейзаж выглядел бы лучше всего.

Но, к своему удивлению и легкому раздражению, она увидела, что ее уже опередил другой художник, успевший занять ту единственную удачную позицию, с которой коровы виделись дальше овец и вся картина приобретала гармоничную завершенность.

Кэролайн подумала: «Это, должно быть, самый лучший угол зрения из всех, что мне попадались прежде. Он не может оказаться бездарным мазилой».

Кэролайн никогда не жаловалась на недостаток храбрости и уверенности в себе. Она подхватила мольберт, направилась к незнакомцу и пристроилась у него за спиной.

На мгновение ее внимание привлекла к себе спина художника: без сомнения, это было самое интригующее зрелище из всех, что выпадали на долю Кэролайн. Очень загорелая, казавшаяся одновременно и уязвимой, и мужественной, покрытая до талии темными курчавыми волосами.

— Добрый день, — сказал он, не глядя на Кэролайн. — Сейчас, я только справлюсь с этим капризным теленком, и тут же представлюсь.

Кэролайн засмеялась. Художник говорил легко и беззлобно. Она подумала, что могла бы часами рассуждать с этим человеком о теории смешения цветов.

— Меня зовут Кэролайн Уэбб Уэстон, — сказала она. — Я живу в Доме Помоны в Саттонском парке.

Художник нанес на полотно заключительный широкий мазок и взглянул на Кэролайн. Лицо его оказалось удивительным: светлое, вдохновенное, с живыми веселыми глазами цвета колокольчиков.

Он поднялся и поклонился, сказав при этом:

— Фрэнсис Хикс к вашим услугам, мисс Уэбб Уэстон. Я из Лондона, из госпиталя святого Варфоломея. Студент-медик, — не очень-то усердный, смею добавить.