Читать онлайн «Приоткрой малахитовую шкатулку». Страница 1

Дима Яценко, школьник из Баку, попросил меня написать «о простых камнях, которые мы всегда видим». Мне и самой давно хотелось сочинить такую книжку, которая помогла бы вам, ребята, узнавать камни «в лицо». Всякие и лежащие вдоль проезжей дороги или на стежке, пересекающей вспаханное поле, и перекатывающиеся, влажно поблескивая, в полосе прибоя на пляже, и сверкнувшие гранями кристаллов в трещине горной породы, а то и в старинной бабушкиной серьге.

Но как трудно порой выполнить несложные на первый взгляд просьбы! Простые камни… Рассказать о них оказалось нелегко. Прежде всего среди камней, «которые мы всегда видим», чаще, естественно, попадаются обломки горных пород, состоящих из нескольких минералов: именно из них строится «одежда» Земли — ее твердая кора. Они слагают горные хребты, из них же состоит дно морей и океанов. На равнинах горные по роды, казалось бы, должны встречаться реже, в действительности и там они распространены не менее широко, но залегают под тонким чехлом почвы так, что сразу их и не заметишь, — разве вдоль рек, по оврагам и балкам или, наоборот, на возвышенных местах, на маленьких скалистых выступах. Именно горные породы, такие, например, как песчаники, сланцы, известняки, граниты, гнейсы, базальты, являются участниками, а впоследствии немыми свидетелями тех мощных геологических процессов, которые сформировали облик нашей планеты.

Но камень может быть и одним минералом, как кварц, полевой шпат, кальцит или каменная соль. Горные породы изучает и описывает петрография, а минералы — минералогия.

Аэроснимок мелкосопочника Восточной Сибири. Светлые полосы — лиственница, темные — кедрач.

В этой книге речь пойдет главным образом о минералах. Ведь прежде, чем пытаться постичь целое, всегда стоит как следует рассмотреть детали. Итак, минералы. Но какие именно? Их больше двух тысяч. Ясно, что все минералы нам не охватить. На каких же остановиться в первую очередь? Может быть, лучше начать с таких, которые уже немного известны вам, — с породообразующих. С таких, например, как кварц и полевой шпат? Тогда процесс узнавания пойдет почти так же, как процесс кристаллизации: на маленьких островках вашего знания, как на кристаллических затравках, будет оседать новое знание. Эти островки станут расти, как кристаллы, требуя все новой пищи. И это будет прекрасно… И бесконечно. Но с первых же шагов вас ждут сюрпризы. Вы увидите, что, каким бы простым и скромным ни казался камень на первый взгляд, стоит поглядеть на него чуточку подольше, попристальнее и тут же происходит неожиданное: «магическим» путем, точь-в-точь как в старинной сказке о Золушке тыква превращается временами в золоченую карету, полевой шпат оборачивается лунным или солнечным камнем, а кварц раскрывает затаенные в нем таланты аметиста и хрусталя, золотистого цитрина и черного мориона…

А если подойти к едва обозримому миру минералов как бы с обратной стороны: взглянуть внимательно на самые «непростые», на такие драгоценные камни, которые хотя бы по названию тоже известны всем, — рубины, сапфиры, изумруды, гранаты, топазы? Здесь сразу же выясняется одно небезынтересное обстоятельство. Буквально все драгоценные камни, кроме разве одного алмаза, имеют самых «кровных родственников» среди «простых» породо- и рудообразующих минералов. Рубины и сапфиры — это яркие, чистые, прозрачные, а потому и драгоценные корунды. А корундовые породы могут слагать, как известно, целые массивы. Изумруды и аквамарины разновидности довольно распространенного минерала берилла — важной руды металла бериллия. Такими же породообразующими, т. е. слагающими не меньше 10 — 15 % горной породы, нередко бывают и известные нам как драгоценные камни — гранаты и топазы.

Видимо, минералы нельзя делить на «простые» и «благородные», «хорошие задатки» есть почти у всех. А дальше все зависит от условий роста и питания, а иногда и «воспитания». Во всяком случае сейчас минералоги тратят немало усилий и нередко достигают успехов в деле «облагораживания» камня, улучшения таких его свойств, как окраска и прозрачность.

Вот и получается: начнешь с самых простых — приходишь к непростым. Начнешь с самых редкостных, а они оборачиваются простыми и давно знакомыми. В результате книга сложилась о разных, но более или менее известных минералах: распространенных породообразующих или более редких — акцессорных. Каждый из них по-своему прекрасен, по-своему сложен и по-своему прост и всегда необходим нам.

С некоторыми, например с кварцем или с нефритом, знакомство человека началось с использования прекрасных технических качеств камня, а их красота открылась потом. Другие — такие, как рубины, гранаты, сапфиры, — сначала «приворожили» наших предков магией цвета. Лишь столетия спустя выяснилось, что причиной внешнего совершенства этих самоцветов является их идеальная атомная кристаллическая структура. И тогда именно воспроизводство структуры подобных соединений — синтез — привел к созданию рубиновых лазеров, сапфировых профилированных монокристаллов: трубок, лент, тонких нитей для микроэлектроники, оптики, квантовой электроники и даже городского освещения, и тончайших гранатовых пленок, которые используются в микронных цилиндрических магнитных доменах (ЦМД) для емкой «памяти» электронных «умов». Выходит, не только живые организмы способны поставлять технике ценные идеи, но и минералы.

Не беда, что о большинстве минералов и вовсе не рассказано здесь. Ведь мы с вами лишь слегка приоткроем малахитовую шкатулку земных недр.

Главы о минералах расположены в книге так, чтобы лучше запомниться вам, в том же порядке, что и чистые звонкие цвета радуги: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. При этом обнаружилась еще одна трудность. Нередко широко известная разновидность какого-либо минерала имеет один цвет, а другие, более редкие представители той же минеральной группы окрашены совсем в другие цвета. Например, темно-красные гранаты пользуются давней славой, но не все знают о том, что есть желтые и зеленые, черные и даже белые гранаты. Разрывать эти естественные минеральные группы нельзя, и, хотя общий порядок описания зависит от известных «лидеров», задающих тон в радуге самоцветов, внутри каждой группы описаны и все остальные ее представители. После минералов всех цветов радуги помещен кварц — белый, черный и все цветные его разновидности, а также все скрытокристаллические разновидности кремнезема: агаты, халцедоны, кремень и, в завершение, «переливчатые» самоцветы, такие, где в одном камне вмещается вся радуга, — иризирующие полевые шпаты, открывающие главу об этих минералах.

Но интересно не только узнать, как выглядит минерал, но и понять, почему он такой, а не другой, как и где он возник, что определяет его свойства, где и каким образом эти свойства могут быть использованы в технике, искусстве или других сферах нашей жизни. Словом, возникают те самые «пять тысяч где, семь тысяч как, сто тысяч почему». И если что-либо я не могла выяснить сама или найти в специальных книгах, приходилось спрашивать самых разных специалистов: минералогов и геологов, физиков и инженеров. И мне всегда отвечали охотно, подробно, увлекательно. Почему агаты такие полосатые, объяснил минералог Л. М. Лебедев; об устройстве лазера — физик И. В. Черемискин; где применяется кварц и кварцевое стекло — геолог В. В. Менчинский; что обусловило «горный» рельеф кристаллов украинских топазов профессор кристаллографии И. И. Шафрановский. Стоит ли собирать минералы, а если да, то почему, — рассказал увлеченный коллекционер инженер-электротехник Б. 3. Кантор. В книге о камнях не избежать специальных терминов. Объяснение многих из них дано в конце книге, в словарике, составленном Н. Б. Здорик. «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», — говорит народная мудрость. Полностью согласны с этим автор и фотограф М. В. Мезенцев, сфотографировавший каждый из минералов нашей малахитовой шкатулки в одном из лучших минералогических музеев страны музее Горного института в Ленинграде с разрешения его директора В. Д. Коломенского и одного из создателей музея профессора Д. П. Григорьева.

Т. Здорик

Нехотя, словно спросонья, повернулись, шумно вздохнули и завертелись все быстрее, все громче вертолетные винты, резко взметнулся и пронесся к лесу вихрь пыли пополам с сухими листьями, травой и песком, задрожали упругие кустики полярной березки — ерника, и наш верный МИ-4, любимый вертолет геологов, тяжело оторвался, завис над маленьким грунтовым аэродромом, задумался на секунду и, качнувшись, взял курс на безвестное таежное озерко.

Отсюда, сверху, привычная якутская тайга смотрится совсем иначе: круглятся звериными спинками сопки, зигзагами разбегаются, сливаясь в затейливый узор, долины ручьев и речек, словно кружевные фестоны, вьются мелкие ажурные кружочки — то нежно-зеленые весенние кроны лиственниц, то густая темная зелень кедрача, то молочно-зеленые ладошки полянок, покрытых ягелем. Где-то мы уже видели это кружение линий, этот разлив разных зеленых полос, пятен, штрихов. Ну, конечно же, малахитовая шкатулка. Только увеличенная в миллион раз.