Читать онлайн «Избранные труды. Том IV». Страница 20

Все это и позволяет противополагать активной роли эксплуататорского права активно творческую роль права социалистического. В противоположность эксплуататорскому праву издание норм социалистического права заключает в себе возможность: а) не только препятствовать развитию одних и благоприятствовать развитию других общественных отношений, но и способствовать социальному преобразованию общества в целом; б) добиваться определенных социальных эффектов, осознавая и предвидя объективное содержание наступающих при этом как ближайших, так и конечных результатов.

Указанная возможность, заключенная в социалистическом правотворчестве, опирается на определенные объективные и субъективные предпосылки.

Ее объективными предпосылками являются: во-первых, экономический строй социалистического государства, развивающийся по пути постепенного преобразования в экономический строй коммунистического общества; во-вторых, обусловленные им специфические объективные экономические законы (основной экономический закон, закон планомерного развития), которые предопределяют указанный путь общественного развития; в-третьих, природа и назначение социалистического государства и социалистического права, призванных не только охранять новый общественный строй от попыток реставрации старых порядков, но и обеспечивать такое его дальнейшее развитие, которое на определенном этапе приведет к их собственному отмиранию. Указанным объективным предпосылкам корреспондируют и определенные предпосылки субъективного порядка. Они состоят в том, что, во-первых, социалистическое государство, являющееся в качестве носителя государственной собственности и хозяйствующего субъекта непосредственным участником экономических процессов, испытывает не только политическую, но и материальную заинтересованность в обеспечении их надлежащего развития[109], во-вторых, руководимое Коммунистической партией, опирающейся на передовую теорию, оно способно познать объективные экономические законы, овладеть ими и соответствующим образом их использовать; в-третьих, сообразно с историческим назначением социалистического государства оно устремляет свою деятельность на то, чтобы добиться достижения ближайших, а через их посредство – конечных объективных результатов, знаменующих собой коренное преобразование всего строя общественных отношений между людьми.

Однако дело не только в возможности осуществления социалистическим правом его активно творческой роли, но также и в том, что выполнение им этой функции является объективно необходимым. Вместе с тем объективная необходимость осуществления социалистическим правом активно творческой роли предопределяется природой экономического строя социалистического государства, характером вступающих при этом в действие экономических законов и самой сущностью социалистического государства.

Выясняя активно творческую роль социалистического права, необходимо постоянно учитывать, что издаваемые государствам нормативные акты имеют дело с человеческими поступками, с поведением людей, независимо от того, действуют ли последние индивидуально или в качестве определенным образом организованных коллективов. Сами же поступки людей приводят к наступлению известного результата или к его предотвращению. При этом они могут вызывать как ближайшие, так и более отдаленные, как непосредственные, так и различные параллельные последствия, многочисленные и многообразные переплетения которых обусловливают конечный социальный эффект данного этапа общественного развития. Если под таким углом зрения подходить к оценке издаваемых государством нормативных актов, то нельзя не признать, что условиями их доброкачественности являются: а) способность оказания такого мотивационного воздействия на психику людей, которое обусловливает совершение или воздержание от совершения указанных в акте поступков; б) объективная возможность наступления ближайшего результата, к которому законодатель при издании данного нормативного акта стремится, с одновременным учетом вероятных (параллельных) последствий, которые должны наступить или, напротив, должны быть предотвращены принятием мер иного порядка; в) учет отдаленных последствий или даже конечного социального эффекта, который может возникнуть в силу переплетения последствий, вызванных изданием данного нормативного акта, с последствиями разнообразных иных человеческих поступков. Обратимся к подробному рассмотрению каждого из перечисленных моментов, начав с форм мотивационного воздействия права на поведение людей.

Всеобщими формами воздействия права на человеческие поступки, как уже отмечалось, являются выраженные в юридических нормах запреты и дозволения.

Запрет может касаться действия, когда требуется воздержание от его совершения, и бездействия, когда предполагается выполнение обязанным лицом активных функций. По своему содержанию запреты бывают всеобщими и специальными. Всеобщий запрет подлежит соблюдению при всех условиях. Так, например, из норм, определяющих правоспособность субъектов советского права или компетенцию органов государственной власти, вытекает всеобщий запрет для каждого лица или органа устанавливать правоотношения, которые выходят за пределы его правоспособности или компетенции. Специальный запрет рассчитан на конкретную ситуацию и подлежит соблюдению в строго определенных условиях. Такой характер носят, например, правила, допускающие наложение запрещения на морской порт в течение определенного времени, или объявление о запрещении охоты в определенные периоды. Наиболее широкое применение в юридических нормах получают специальные запреты: даже нормы уголовного законодательства, запрещающие совершать преступления, признают преступными только такие деяния, которые соответствуют определенным, указанным в законе условиям и признакам. Всеобщий запрет, поскольку он подлежит постоянному и непрерывному соблюдению, может предполагать только воздержание от какого-либо поведения.

Напротив, специальный запрет бывает связан как с бездействием, так и с действием, поскольку он должен выполняться лишь в данной конкретной ситуации.

Дозволение касается преимущественно активных действий. С предоставлением возможности воздерживаться от каких-либо действий дозволение связано только в тех случаях, когда его содержание сводится к освобождению лица от ранее лежавшей на нем обязанности (например, отмена взимания налогов с низкооплачиваемых работников). Дозволения тоже бывают общими и специальными. Но так как они обращены почти исключительно к положительным действиям (а не к бездействию), нормы об общей дозволенности какого-либо поведения, как правило, не могут быть реализованы без установления норм, в которых формулируются дозволения специального порядка, рассчитанные на определенные точно установленные условия. Так, правоспособность представляет собой абстрактную способность к приобретению входящих в ее содержание субъективных прав и юридических обязанностей, но реализуется она в конкретных правоотношениях, возникающих лишь при наступлении определенных, законом предусмотренных, юридических фактов. Поэтому норма о правоспособности, включающая в себя общее (абстрактное) дозволение, оказалась бы лишенной практического смысла, если бы она не была дополнена нормами со специальными дозволениями, рассчитанными на возможность установления отдельных конкретных правоотношений.

В качестве средства правового воздействия на поведение людей, объединяющего в себе элементы запрета и дозволения, выступает предписание. Предписание является запретом в том смысле, что оно запрещает воздержание от поведения, в нем указанного. С другой стороны, поскольку какое-либо поведение предписано, то оно тем самым и дозволено. Но в то же время предписание качественно отличается от запрета и дозволения. Оно применимо лишь к активным действиям, носит не общий, а специальный характер, ориентируется на определенные условия, предполагает обязательное совершение указанных в нем действий (в противоположность дозволению) и обязывает к его исполнению при наступлении предусмотренных им фактов конкретное лицо, а не всех вообще третьих лиц (как это нередко имеет место при установлении запретов). Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться для примера к любой юридической норме, формулирующей предписание. Так, ст. 129 УК РСФСР, устанавливающая наказуемость неоказания помощи капитаном судна лицам, гибнущим на море или на ином водном пути, если эта помощь могла быть оказана без серьезной опасности для своего судна, его экипажа и пассажиров, формулирует определенное предписание – оказать помощь при наступлении указанных в данной норме условий. Это предписание является и дозволением, в данном случае особенно важным потому, что, согласно нормам морского законодательства, если отсутствует угроза жизни, помощь судну, терпящему бедствие, может быть оказана только с согласия его капитана; оно представляет собой также и запрет – запрещение уклоняться от оказания помощи. Но так как норма ст. 129 УК РСФСР рассчитана на активные действия (оказание помощи), ориентируется на конкретные обстоятельства (когда люди гибнутнаморе илинаином водном пути, если помощь может быть оказана без серьезной опасности для своего судна, его экипажа и пассажиров), требует обязательного совершения указанных в ней действий лицом, столкнувшимся с указанной в ней ситуацией (капитаном судна, получившего сигнал о бедствии), ее нужно рассматривать как норму-предписание, а не как дозволение или запрет.