Читать онлайн «Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года.». Страница 15

Когда происходили все эти события, Эдуард I находился во Фландрии. Можешь себе представить, как осерчал английский государь, узнав, что Шотландия, которая казалась ему окончательно укрощенной, поднялась против него в великом возмущении, разгромила его войско, убила его казнохранителя, выгнала его солдат за свои пределы и с огромной силой ударила по Англии. Эдуард вернулся из Фландрии страшно разъяренный и полный решимости больше не покидать мятежную страну до ее полного усмирения. Недолго думая, он снарядил превосходную армию и пошел на Шотландию.

Тем временем шотландцы приготовились к обороне и избрали Уоллеса Протектором, или Правителем королевства, ибо в ту пору у них не было короля. Теперь он звался сэр Уильям Уоллес, Протектор, или Правитель, шотландской нации. Но хотя Уоллес, как нам известно, был самым искусным и самым отважным воином в Шотландии и, следовательно, идеально подходил для того, чтобы предводительствовать шотландцами в ту критическую минуту, когда король Англии валил на них со столь грозным полчищем, все же шотландских аристократов его возвышение задевало за живое, потому что он не принадлежал к древнему роду и не владел большими поместьями. И так велика была их зависть к сэру Уильяму Уоллесу, что многие из этих могущественных лордов не спешили выдвигать свои дружины против англичан, не желая признавать верховным главнокомандующим человека низкого, на их взгляд, происхождения. Они повели себя гадко и подло, чем обрекли Шотландию на чудовищные несчастья[28]. Однако ж, несмотря на сопротивление знати, Уоллес собрал порядочное войско, так как мелкопоместные дворяне, а еще более простолюдины были ему очень преданы. Он смело выступил против короля Англии и встретил его у города Фолкерка. Шотландская армия состояла преимущественно из пехотинцев, ибо, как я тебе уже говорил, в те времена только родовитые и титулованные шотландцы сражались верхом на конях. У английского короля, напротив, была многочисленная и самая искусная в мире конница — цвет нормандского и английского рыцарства, с головы до ног закованного в доспехи. У него были также знаменитые английские лучники, каждый из которых, как говорили, нес на перевязи двенадцать шотландских жизней; дело в том, что в колчане лучника помещалось двенадцать стрел, и редкая пролетала мимо цели.

У шотландцев тоже имелись отличные лучники из Этрикского леса, которыми командовал сэр Джон Стюарт из Бонкилла, но числом они сильно уступали английским. Почти все шотландские пехотинцы были вооружены длинными копьями. Они располагались плотными рядами и держали слегка наклоненные копья так часто, острие над острием, что, казалось, пробить их строй не легче, чем стену мощной крепости. Когда две армии сошлись лицом к лицу, Уоллес сказал своим ратникам: «Я привел вас па гулянье, теперь покажите мне, как вы умеете плясать», имея в виду следующее: я привел вас на поле решающей битвы, теперь покажите мне, как храбро вы способны драться.

Англичане атаковали. Король Эдуард, хоть и увидел сомкнутые, грозно ощетинившиеся копьями ряды шотландской пехоты, все же решил попытаться опрокинуть ее своей превосходной конницей. Поэтому он отдал своим рыцарям приказ наступать. И те сорвались с места в карьер. Наверно, жутко было смотреть, как великолепные кони мчатся галопом прямо на длинные копья, нацеленные на них шотландцами. Притом воздух оглашался воинственными криками.

Первую линию конницы возглавлял граф-маршал Англии, на полном скаку залетевший вместе с ней в трясину. Вторую линию вел Энтони Бек, епископ Даремский, который, несмотря на свой духовный сан, носил латы и воевал как светский феодал. Он обогнул болото, но, увидав глубокий и неколебимый строй шотландцев, дрогнул и предложил сэру Ральфу Бассету из Дрейтона, подчиненному ему военачальнику, остановиться и подождать, пока не подойдет сам Эдуард с главными силами. «Ступай, служи свою мессу, поп!» — крикнул ему Бассет с презрением и продолжил бешеную скачку, увлекая за собой вторую линию конников. Однако шотландцы не сплоховали. Они повалили своими длинными копьями множество английских коней и поубивали их беспомощных седоков, придавленных к земле тяжестью боевого снаряжения. Но шотландское рыцарство не поддержало свою пехоту, а, напротив, повернуло вспять. Это принято объяснять предательством или недоброжелательством знати, завидовавшей Уоллесу. Впрочем, надо иметь в виду, что шотландских рыцарей было мало и что оружие у них было гораздо хуже и кони слабее, чем у их врагов. Английская конница вновь и вновь пыталась расстроить прочно сомкнутые ряды Уоллесовой пехоты, но вновь и вновь отступала с потерями, не сумев пробиться сквозь «лес копий», как писал один английский историк. Тогда король Эдуард послал в бой своих лучников, и те, приблизившись к шотландцам на расстояние полета стрелы, засыпали их таким частым и смертоносным градом стрел, что от него невозможно было спастись. Под этим шквалом погиб, грохнувшись со вздыбившейся от ужаса лошади, сэр Джон Стюарт, и лучники из Этрикского леса, которых он как раз выводил вперед для ответного удара по лучникам короля Эдуарда, полегли вокруг него. Их останки сразу узнавались потом в море трупов, так как они были самыми рослыми и красивыми воинами во всей шотландской рати.

Когда английские стрелы изрядно проредили вышеупомянутый «лес копий», тяжелая английская конница опять пошла в атаку и на сей раз прорвала шотландский фронт, уже и без того поколебленный. Сэр Джон Грэм, ближайший друг и сподвижник Уоллеса, сложил голову вместе с сотнями других храбрецов, и шотландцы, потеряв тьму-тьмущую народу, наконец вынуждены были обратиться в бегство.

Это роковое сражение состоялось 22 июля 1298 года. Сэр Джон Грэм и поныне покоится на Фолкеркском погосте. Над ним был установлен надгробный камень, со времени его захоронения трижды обновлявшийся. Надпись на нем гласит: «Здесь лежит сэр Джон Грэм, равно выделявшийся мудростью и отвагой, верный друг Уоллеса, павший в сражении с англичанами»[29]. В Фолкеркском лесу долго показывали огромный дуб, близ которого Уоллес якобы спал перед битвой, или, по иной версии, скрывался после поражения. Почти сорок лет тому назад дедушка видел остатки корней этого дерева, но его ствол уже тогда превратился в совершенную труху, а теперь, и уже давно, там просто пустое место.

После этого ужасного поражения при Фолкерке сэр Уильям Уоллес, по-видимому, сам сложил с себя полномочия Правителя Шотландии. Его место занял совет из нескольких знатнейших лордов, которые продолжали оказывать сопротивление англичанам и даже добились некоторых успехов, особенно близ Росслина, где отряд шотландцев под предводительством Джона Комина из Баденоха (входившего в совет королевства) и другого выдающегося полководца по имени Саймон Фрейзер в один день разгромил три больших английских бивака, или лагеря.

Однако король Англии имел столько денег и столько возможностей вербовать солдат, что он слал в бедную задавленную страну Шотландию войско за войском и постепенно заставил всех ее титулованных дворян опять склониться перед ним. Лишь сэр Уильям Уоллес, один или с горсткой приверженцев, отказался признать узурпатора Эдуарда и сдаться ему Он продолжал скрываться в родных лесах и горах не менее семи лет после своего поражения при Фолкерке и более года после того, как все прочие защитники шотландской свободы сложили оружие. Англичане обращались к народу с воззваниями о его выдаче и назначили за его голову огромное вознаграждение, так как Эдуард не мог считать свою власть над узурпированным королевством Шотландией неколебимой, пока существовал Уоллес. В конце концов, Уоллеса поймали. И, стыдно сказать, нашелся шотландец, который схватил его и передал англичанам. Звали того шотландца сэр Джон Ментейт. Говорят, Уоллеса задержали в Робройстоне близ Глазго. По шотландскому преданию, условный сигнал к тому, чтобы накинуться на него и скрутить, подал один из его мнимых друзей, перевернув лежавший на столе каравай нижней, то есть плоской стороной вверх. И впоследствии считалось признаком дурного воспитания переворачивать таким образом хлеб, если в компании находился какой-нибудь Ментейт, ибо это значило напомнить ему, что его тезка предал сэра Уильяма Уоллеса, заступника Шотландии.

Действительно ли сэр Джон Ментейт был тем другом, который предал Уоллеса, точно не известно. Однако именно он взял патриота в плен и препроводил к англичанам, опозорив тем самым свое имя и оставив по себе недобрую память.

Эдуард, заполучив, наконец, человека, казавшегося ему главным препятствием на пути к полному покорению Шотландии, решил примерно наказать Уоллеса в назидание всем шотландским патриотам, которые когда-либо дерзнут супротивиться его честолюбивым планам. Он приказал доставить этого доблестного защитника отчизны в парадную залу Вестминстерского дворца, пред лицо английских судей, куда тот и был приведен, увенчанный, в насмешку, зеленым венком — как король изгоев и разбойников, обитавших в шотландских лесах. Уоллесу предъявили обвинение в измене английской короне, на что он ответил: «Я не мог изменить Эдуарду, ибо никогда не был его подданным». Затем его обвинили в том, что он захватывал и жег города и замки, без счета убивал людей и творил всяческие бесчинства. Он отвечал с той же спокойной уверенностью: «Я и впрямь прикончил очень много англичан, но потому, что они явились топтать мою родную шотландскую землю, и ничуть не раскаиваюсь в содеянном, а сожалею лишь о том, что не прикончил больше».