Читать онлайн «Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике». Страница 21

А иногда — и не столь уж редко в наш бурный и требовательный век — становится прямо-таки необходимым в интересах дела как бы сплавить в одном и том же работнике несколько разнородных профессий, умений. Так, пока еще нельзя позволить роскошь — вывести на космическую орбиту экипаж, состоящий из пилота, навигатора, бортинженера, медика, биолога, фотографа, связиста, географа, прибориста, метеоролога… Поэтому и совмещают нынешние космонавты множество самых различных специальностей и делают это на должном профессиональном уровне.

Что с того, что профессию космонавта на сегодняшнем этапе развития техники и освоения космоса не выбирают, выбирает и отбирает пока она сама — из наиболее подходящих и отвечающих очень строгим требованиям кандидатур. Отбирать-то ведь есть из кого!

Нередко молодые люди испытывают затруднения с выбором трудового занятия: и то привлекает, и другое, и третье, к тому же и силы проверены — есть убежденность в осуществлении любого варианта. Не заинтересуют ли переживающих такое состояние примеры обдуманного — и счастливого! — совмещения казалось бы несхожих профессий. Они же — примеры сильной воли, целеустремленности.

Еще подростком, думая о выборе пути, Василий Лазарев колебался между медициной и авиацией. Выход? Военно-медицинский факультет. Представление о тех возможностях, которые может дать военному врачу умение летать на современных боевых самолетах с их огромными скоростями, нагрузками на организм, приводит его, к тому времени уже лейтенанта медицинской службы, в летное училище. И вот он — врач-летчик. Изучение в воздухе влияния многократных перегрузок на человека, участие в разработке методик тренировок «на невесомость», разработка снаряжения пилота… И наконец, как закономерная дань разноплановым способностям и умениям, а также волевым качествам, — зачисление в отряд космонавтов, поручение заняться исследованием влияния условий космического полета на работоспособность человека. Врач-летчик стал космонавтом-врачом, выполнившим на «Союзе-12» обширную программу специальных физиологических наблюдений.

Известны и другие случаи, когда врачи-экспериментаторы осваивают летное дело, что позволяет лучше решать многие сложные специфические вопросы, проблемы.

Можно быть инженером и заниматься на досуге изобразительным искусством. Можно быть художником и увлекаться техникой на любительском уровне. А можно, сплавив два дела в одно, стать профессиональным инженером-художником, что и сделал в свое время Анатолий Васильевич Петров. В юности, испытывая одинаковое влечение к искусству и к технике, он не стал терзаться сомнениями: что предпочесть? Принял смелое решение: совместил учебу в Саратовском индустриальном техникуме с занятиями в местном художественном училище. Затем поступил в Московский энергетический институт, продолжая одновременно заниматься рисованием и живописью. Диплом инженера получил почти в одно время с членским билетом Союза художников.

После института Петров работал в крупных проектных организациях энергетического профиля. Вернувшись после окончания Великой Отечественной войны из армии, сосредоточился на пропаганде научных и технических знаний средствами изобразительного искусства. Стоит ли говорить о том, что инженерные познания позволили ему доходчиво и квалифицированно, с полным знанием предмета, изображать и синхрофазотрон, и разрез космического корабля, и термоядерную станцию будущего, и в конечном счете стать признанным специалистом в области наглядной технической пропаганды.

Почему автор так настойчиво отстаивает тезис о многогранности профессиональных возможностей личности? Да потому, во-первых, что не может разделить пессимистических воззрений типа «Человек — не универсал», утверждений, что человеку не нужно и невозможно быть одновременно инженером и агрономом, врачом и слесарем, высказываемых публично. Как мы уже убедились, иногда — и не так уж редко — сочетание профессиональных умений бывает не только возможным, но и желательным, а то и прямо-таки необходимым. Одновременно врачом и агрономом-садоводом был Н. В. Склифосовский. Одновременно врачом, конструктором и слесарем, вспомним, был С. С. Брюхоненко. Одному увлечение агрономией давало дополнительный выход энергии и хорошую психологическую разрядку, служило основному делу жизни косвенно. Для другого инженерное и слесарное умения были важными подсобными средствами реализации личного генерального плана, служили основному делу самым прямым и непосредственным образом. А не владей Брюхоненко профессиональными навыками слесаря и конструктора, создание «искусственного сердца» неизбежно задержалось бы. Этот факт признан самой историографией медицины.

Призвание… Как часто под ним понимается некая фатальная предопределенность. «Он нашел свое призвание» — в эту фразу нередко вкладывается тот смысл, что человеком найдена та единственная область применения сил и способностей, в которой он только и может принести ощутимую пользу обществу и получить полное моральное удовлетворение. И это в то время, когда человек уготован к гораздо большему, чем одна стезя, чем одна страсть. Яркое свидетельство тому — наши современники, столь часто удивляющие многогранностью устремлений и профессиональных умений, дерзновенностью свершений.

Да, у каждого из нас есть и «не свои сани». Только что с того, если все равно остается бесконечное число вариантов приложения сил и проявления своей индивидуальной интересности! Не так уже мало счастливых билетов приготовлено для каждого из молодых людей в копилке профессий. Великое множество увлекательных занятий, дающих простор для раскрытия качеств личности, лежит у каждого из нас под рукой, вокруг.

Так знай и помни, юный друг: человек, чем-то схожий с Леонардо да Винчи, которого считают самой многогранной личностью в истории, воплотившим в себе множество дарований, живет в твоем доме. Это ты сам. Ты способен на многое. Ты способен проявить себя на разных поприщах, в разных амплуа.

Только не медли.

Спеши приобретать знания и трудовые навыки.

Спеши развивать свои многогранные задатки.

Спеши оттачивать мысли и чувства.

Спеши тренировать свои мышцы, дыхание и тело.

Спеши жить с полной отдачей сил и способностей.

И тебе откроется мир еще более прекрасный, чем тот, в котором ты живешь сегодня.

Одно из проявлений малого спроса с себя или же заблуждений относительно собственных способностей — отношение большинства из нас к овладению иностранными языками. Полиглотов, знающих с десяток языков, мы почитаем за феноменов, людей исключительных. И тут же, в одночасье — жалобные исповеди: «У меня нет способности к языкам, у меня плохая память, я не виноват, что я вот такой бездарный!»

Выпускник технического вуза, только что прекрасно защитивший диплом, честно признается в соответствующей графе анкеты: «Языка практически не знаю». А кадровику доверительно сообщает: «Не осилил. Видно, не так голова устроена».

Да полноте! Как тому поверить? Высшую математику осилил, сопромат, теормех, физику — предметы по-настоящему трудные, с электроникой обручился, а одного-единственного языка за пять лет так и не познал… По причине бездарности? К чему такой жестокий навет на свои ни в чем не повинные полушария? Скорее всего, проблема и здесь совсем в ином.

Больше всего достается в таких случаях памяти — на нее чуть ли не весь грех списывается. У вас тоже слабая память? Тогда позвольте поделиться старой, но не устаревающей информацией: нет лучшего способа укрепить и развить ее, чем изучение иноземных языков.

Знаменитый немецкий археолог Генри Шлиман, многие годы искавший и открывший-таки легендарную Трою, в юности не отличался хорошей памятью, больше того, жаловался на нее. Да и на чем ему было оттачивать ум? Мальчик на побегушках у деревенского лавочника, мелкий клерк на службе у богатого коммерсанта… Но вот пришла и захватила юношу большая честолюбивая цель, а с нею и осознание той реальности, что достичь ее он сможет только через тяжелый труд самообразования и тренировки ума. Начал с запоминания нескольких строчек прозы в день, а через некоторое время смог заучивать по двадцать страниц ежедневно. Не прошло и года, как стал достаточно бойко изъясняться на французском и английском. За ними пошли шведский, датский, а там и другие.

Чем больше языков знает человек, тем легче и скорее дается ему следующий. Это испытал на себе и Шлиман. Уезжая к месту новой службы в Венесуэлу, он пообещал провожавшим его в Гамбурге друзьям: «Когда я высажусь в Каракасе, то буду говорить по-испански». Так и вышло: в далекой чужой стране ему не понадобился переводчик.

Позднее Шлиман за считанные недели овладел русским, считающимся особенно трудным для иностранцев. В зрелые годы ученый заслужил славу человека с фантастической памятью. Опять-таки: делает больше не тот, кто может, а тот, кто хочет.