Читать онлайн «Социальная философия». Страница 71

Вторую группу идей мы определили выше как теории нелинейного развития. В состав этой группы входят концепции, стремящиеся понять историю как многовекторный либо циклический процесс, отрицающий субстанциональное единство мировой истории, а также общий для всех народов ее смысл и цель. Одной из теорий этой группы является модель флуктуации социокультурных суперсистем, предложенная русско-американским социологом П. Сорокиным в фундаментальном труде «Социальная и культурная динамика». Эта модель была разработана в ходе полемики с экономико-центричным видением истории, и поэтому Сорокин в качестве фундамента общества рассматривает систему ценностей. В их реальном многообразии выделяется два уровня: утилитарно-материалистические и духовные, причем характер конкретного общества определяется способом их сочетания. В чувственных социокультурных суперсистемах главенствуют ценности чувственного, эмпирического, материального характера, ориентации на полнокровное ощущение жизни, динамизм и бесконечный прогресс, овладение внешним миром и его изменение, стремление к власти, богатству, комфорту, физической красоте и силе. Характер и качество этих ценностей могут варьироваться от активно-чувственного с акцентом на творчество, деятельного преобразования мира до цинично-чувственного, где гедонизм и пассивное потребительство маскируются притворными, неподлинными духовными ориентациями. В идеациональных суперсистемах доминируют духовные, часто трансцендентные, вечные ценности и истины, нацеленность на самосовершенствование, внутреннюю жизнь, мистическое постижение первоначал бытия. В любом реальном обществе, как утверждает П. Сорокин, чувственные и идеациональные ценности переплетены и структурированы, и в процессе исторического развития происходит флуктуация – колебание характера культуры между этими двумя полюсами. Когда чувственные и идеациональные ценности оказываются гармонично уравновешены, формируется идеалистическая социокультурная суперсистема (например, конфуцианская культура Китая, античная культура VI–IV вв. до н. э., европейская христианская культура XIII в.). Кризис современного западного общества объясняется кризисом чувственной суперсистемы, которая достигла крайнего полюса флуктуации, когда чувственные ценности стали тормозить развитие общества. Теперь следует ожидать постепенного нарастания идеаци-онального начала и движения к новому равновесию идеалистической суперсистемы.

Важный вклад в развитие нелинейных теорий социального развития внес М. Вебер и его последователи. М. Вебер отрицал наличие единых законов исторического процесса и полагал, что познание социальной реальности может быть осуществлено с помощью «понимающего» метода, заключающегося в обнаружении смыслов поведения людей, т. е. нахождении рациональных мотивов их социальных действий. Согласно М. Веберу специфическая рациональность социального действия лежит в основе типа цивилизационного устройства. Так, в основе западного общества лежит рациональность протестантской этики, тогда как цивилизационная специфика восточных социокультурных систем объясняется особенностями рациональности, складывающейся в рамках соответствующих религиозных картин мира. Вообще, М. Вебер утверждал, что каждой из крупных цивилизаций присущ собственный тип рациональности, детерминирующий структуру и динамику развития картины мира и основных стратегий действия людей. Он писал: «Во всех культурах существовали самые различные рационализации в самых различных жизненных сферах. Характерным для их культурно-исторического развития является, какие культурные сферы рационализируются и в каком направлении»[156]. Западной культуре присуща всеохватная рационализация мирской деятельности, имеющая свои корни в протестантизме и обусловливающая возникновение и развитие системы капиталистических отношений. Индийская цивилизация дала миру самую глубокую и последовательную теоретическую рационализацию религиозного созерцания, а конфуцианская – практического повседневного поведения. Важно отметить, что сам М. Вебер не делает вывода о прогрессивности какого-либо из типов рациональности. Поэтому можно утверждать, что его теория своими средствами отстаивает идею многовекторности человеческой истории, где отдельные субъекты имеют самостоятельный путь развития.

Но, конечно, наиболее полно и бескомпромиссно идею плюрализма истории и множества очагов историчности вне всяких центристских тенденций отстаивает цивилизационная теория, выделяющая духовной регуляции. Учитывая принципиальную значимость этой концепции, мы развернуто рассмотрели ее в главе «Локальные цивилизации и проблема сохранения культурно-цивилизационной идентичности в современном мире».

В последние десятилетия активно развивается и приобретает научное признание теория волнообразности. Важнейшей предпосылкой ее утверждения в социальных науках стало неклассическое понимание общества как нелинейно детерминированной, открытой системы, что трансформировало и обогатило наши представления о характере соотношения поступательности и возврата, прогресса и регресса в развитии социума, о чередовании фаз и стадий в динамике общественной жизни, о пульсации истории. Эта концепция предлагает новый взгляд на движение социума, согласно которому развитие общества не только нелинейно, но и гиперциклично.

Концепция циклически-волнового характера развития социальных систем претендует на преодоление ограниченности как чисто прогрессистских, так и чисто циклических теорий общественной эволюции. Согласно ее сторонникам волнообразность включает, с одной стороны, определенную направленность развития социальной системы, например тенденции к ее усложнению, а с другой – наличие сменяющих друг друга волн изменений, которые соответствуют различным состояниям и уровням организации данной системы. Предполагается при этом, что волнообразность не является простой суммой, простым наложением поступательного и кругового циклического движения, а представляет собой новое, более сложное качество. В частности, она дает более сложный образ социального времени, которое выступает не как прямая линия и не как круг (замкнутый цикл), а является скорее синусоидальной линией или волной со своими отрезками сгущения и разряжения, со своими точками максимума и минимума интенсивности социальных процессов. Она также допускает существенно больше возможностей, альтернатив и вариантов развития, чем линейно-поступательный и чисто циклический подходы[157].

Чередование этапов движения социума не может быть приравнено к природным циклам, к некому маятнику, где постоянно, как в закрытой, равновесной системе, происходит возврат в исходную точку. Социум, пройдя определенный цикл развития, никогда не может вернуться в исходную точку. И даже если та или иная социальная система распадается, пройдя свой цикл развития, она настолько трансформирует окружающую природную и социальную среду, что мы в момент ее гибели имеем дело уже с совершенно другим социокультурным пространством, чем в период ее возникновения. При этом сходящие с исторической арены этносы и цивилизации оказывают огромное и многоплановое воздействие на процессы формирования новых этносов и цивилизаций. В результате исторический цикл оказывается незамкнутым, он не исключает поступательной составляющей в интегральном процессе развития (культурном, техническом, экономическом и т. д.) как человечества в целом, так и отдельных суперэтносов. Разомкнутость цикла обеспечивается феноменом бифуркации – непредсказуемости очередного поворота, хотя этот поворот и происходит в рамках очередного этапа, ограниченного присущим ему спектром накопленных возможностей.

Размышляя о смысле истории, известный немецкий философ К. Ясперс (1883–1969) писал: «Мы стремимся понять историю как некое целое, чтобы тем самым понять и себя. История является для нас воспоминанием, о котором мы не только знаем, но в котором корни нашей жизни. История – основа, однажды заложенная, связь с которой мы сохраняем, если хотим не бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека. Историческое воззрение создает ту сферу, в которой пробуждается наше понимание природы человека».[158] Постижение истории в ее целостности и максимально доступной человеку глубине совершенно необходимо для обретения им своего человеческого достоинства, ибо, только увидев внутренним взором десятки и сотни предшествующих поколений, связанных друг с другом трудом, свершениями, подвигами, страстями, ошибками и подобным, можно по-настоящему понять современную эпоху, оценить ее и «занять свое место в строю» (Сократ). Подлинное знание истории, не сводящееся к перечислению отдельных фактов или конструированию исторических мифов, ставит перед нами зеркало, в котором мы, видя прошлое, лучше понимаем свою собственную природу: тут и пример для подражания, и мудрый совет, и укор совести, и призыв к покаянию, подвигу и святости. Другими словами, познавая историю, мы познаем самих себя, так как результаты мысли и дела наших предков стали составляющим моментом нашего собственного бытия.