Читать онлайн «Путешествие по карте языков мира». Страница 44

Есть и третий способ, когда название числа пишут буквами: три. Такую «цифру» уже не прочтет тот, кто не знает русского языка.

Все три способа служат для обозначения одного и того же содержания и используются в различных письменностях земного шара.

Письменность делится на три главных типа или вида: рисуночная, картинная, или пиктографическая (от лат. pictus «писанный красками, нарисованный» + греч. grapho «пишу»), символическая, или идеографическая (от греч. idea «понятие» + греч. grapho «пишу»), и звуковая, или буквенная. Давайте последовательно рассмотрим все основные виды письма и попытаемся представить историю его развития.

Рисуночное письмо — это, собственно, еще и не письмо, а рисунок, изображающий то, о чем идет речь. Рассмотрим пример такого письма. Эти записи взяты из хроники-летописи индейцев дакота, написанной на коже бизона индейцем по имени Одинокая Собака. Каждую весну все мужчины племени собирались вместе и решали, какое событие было наиболее значительным в году (год у дакота считался от лета до лета). Знак для этого события вносили в хронику. Устанавливая ту или иную дату, опирались на эту хронику и говорили так: Я родился в году, когда отец Одинокой Собаки сломал ногу.

А вот еще одна надпись рисуночным письмом, но уже меньше похожая на рисунок и скорее напоминающая настоящее письмо, так как обозначено им не просто событие, а содержание определенного, известного текста. Это тоже индейская хроника, на этот раз племени делаваров. Она называется по-делаварски «Валам Олум», что значит «живопись, соответствующая истине». На этих двух рисунках изображена часть рассказа о потопе (это, конечно, «доисторическая», сказочная часть хроники). Каждый рисунок вызывает в памяти рассказчика-делавара строчки хроники:

Амангамек, маркдоппанек, алендьювек, метцираннек. Манитодасин мокол вичемаг. «Пал-пал», пайат, пайат, ведичеман.

Большие рыбы, их было много, людей некоторых они сожрали. Манитодасин с лодкой помогла им. «Приди!» Пришла, пришла, помогла всем.

Манитодасин — буквально «таинственная дочь». Это прозвище мифологического существа — женщины Нипахумсква, живущей на Луне.

Из этих двух надписей следует вывод: письменность должна быть, как говорят, мнемоническим (в переводе с греческого — «памятным») приемом, то есть сохранять память о том или ином событии или воспроизводить тот или иной текст. Но письменность не ограничивается мнемонической функцией. Ею часто пользуются для того, чтобы передать от одного человека к другому какое-нибудь важное сообщение. Недаром само слово письмо имеет два значения — «письменность» и «письменное сообщение, пересылаемое на далекое расстояние».

На рисунке, помещенном ниже, воспроизведено печальное письмо юкагирской девушки (юкагиры — небольшая народность, живущая в северо-восточной части Якутии и на Чукотке): девушка (1) живет в своем доме, но ее мысли витают над домом другого человека (2), хотя у него жена и двое детей (3). А вокруг дома девушки бродит юноша (4), и все мысли его над ее домом.

Иногда письменные знаки определяют, как человек должен в том или ином случае действовать. Зачатки такого письма — зарубки охотников на деревьях. А в усовершенствованном виде мы можем наблюдать его в знаках уличного движения: например, перечеркнутая стрелка означает, что движение в определенном направлении запрещено.

В современном обществе пиктографическое, или рисуночное письмо встречается на каждом шагу. Может быть, это делается именно для того, чтобы привлечь внимание непривычной в наше время формой сообщения? Вот несколько общеизвестных примеров: череп и кости на трансформаторных будках; значки родов войск на погонах и в петлицах военнослужащих — танки, пушки, крылья; рисунок рюмки на коробках, в которых перевозятся бьющиеся предметы, и т. д.

В сущности, пиктографические надписи ничем не отличаются от рисунка.

Внешне древнеегипетская письменность, как и всякая идеографическая письменность, очень схожа с пиктографией, хотя с самого начала эти два вида письменности существенно различались.

Пиктография служила для изображения целого сообщения, а идеография — только для одного слова. На рисунке, помещенном ниже, изображены как раз некоторые знаки древнеегипетской идеографической письменности — иероглифы для отдельных слов. Верхние три ряда знаков просто изображают предметы, которые они обозначают. Следующие два ряда содержат знаки, значение которых вполне определенно связано с изображаемыми предметами и понятно читателю. Например, две руки со щитом мы воспринимаем как нечто связанное со сражением. А самый нижний ряд знаков примерно тем же способом символизирует отвлеченные понятия.

Например, скипетр обозначает слово править, текущая из сосуда вода — слово прохладный.

Вот еще одна идеографическая письменность — клинописная, употреблявшаяся народами Древнего Двуречья: шумеров и ассиро-вавилонян. Из таблицы видно, что происходит упрощение рисунков, пока они не доводятся до самой общей схемы, в сущности уже не рисунка, а символа, как цифра 3. Из этой же таблицы ясно, что клинописные идеографические знаки позже перенесли из шумерской письменности (шумерский язык изолированный, его родственные связи нам неизвестны) в аккадскую, или ассиро-вавилонскую, при этом они стали читаться по-другому: не «ду» или «гин», а «алакук»; не «сум», а «карашу»…

Что-то похожее мы с вами уже заметили, когда в самом начале говорили о цифрах: арабские цифры могут встречаться в самых разноязычных текстах, но всюду они будут поняты правильно. В последнем столбце приведены те способы чтения клинописных значков, которые были в ходу для обозначения собственных имен.

Например, чтобы написать Эра, брались знаки слов канал и ходить.

Но самая знаменитая из идеографических письменностей и, кстати, почти единственная дожившая до наших дней — это китайская иероглифика. Ею до сих пор широко пользуются в КНР. Китайские иероглифы легли в основу современной японской письменности. На рисунке изображены некоторые из иероглифов в их древней и современной форме. А нижняя строка показывает, как возникают составные иероглифы, используемые для передачи отвлеченных понятий. (Кстати, и мы, когда хотим сказать, что человеку можно верить, говорим, что это — человек слова.)

Всего в современной китайской письменности около 60 тысяч иероглифов. Но не все из них используются одинаково часто. Выучить наизусть столько иероглифов — колоссальный труд, и только немногие люди знают их. Обычно китаец владеет несколькими тысячами иероглифов, и этого вполне хватает для чтения газет, журналов и художественной литературы.

Египетские иероглифы не так уж долго оставались идеографическими знаками. Довольно скоро наряду со знаками, обозначающими непосредственно содержание слова без учета его звучания, появились фонетические знаки, отражающие именно звучание. Собственно, они существовали в египетской письменности всегда: как иначе можно было написать чье-либо имя? С течением времени грамотных становилось больше: уже не только жрецы, но и купцы, моряки и военачальники нуждались в письменности, чтобы вести свои дела. А фонетический принцип оказался гораздо более легким и доступным для усвоения и употребления, чем идеографический, который требовал механического запоминания сотен знаков. Поэтому египтяне перешли в основном на фонетическую письменность.

Появились знаки двух типов. Одни обозначали звучание слова, но при этом воспроизводили только согласные звуки. В древнеегипетском языке, как и в любом другом, многие слова содержали одни и те же согласные, но различались по составу гласных. И чтобы не смешивать друг с другом эти слова, к обозначению согласных прибавляли поясняющий знак. Он показывал, к какой группе значений относится это слово, и играл роль так называемого определителя.

Приведем пример из русского языка. Представьте себе, что мы с вами пользуемся египетским принципом письма. Может быть множество слов, содержащих согласные сн: сон, сан, сени, сено, сын, сани, соня, осень, Сеня (имя). И вот слово сын надо было бы обозначить: сн + знак мужчины; сан — сн + вельможа; сени — сн + дом; сено — сн + поле; сани — сн + двигаться; осень — сн + время года; Сеня — сн + специальный знак для собственных имен, а сон — сн + «отвлеченное понятие».