Читать онлайн «Экономическое мышление: философские предпосылки. Учебное пособие». Страница 6

Но торговля существует, она необходима, так как произвести все товары в одном государстве, семье невозможно. В самом знаменитом отрывке из «Никомаховой этики» Аристотель рассуждает о соотношении торговли, обмена и равенства, справедливости. Все экономисты подчеркивают, что здесь Аристотель впервые в европейской науке анализирует категории цены, основания обмена (ценности), денег. Однако не все обращают внимание на то, что не эти категории волнуют Аристотеля. Он анализирует неестественность того, что различные блага, результаты несопоставимых между собой видов труда искусственно уравниваются посредством денег.

Деньги – это общественное изобретение, без которого обмен был бы невозможен. Деньги уравнивают то, что по своей природе не является равным, т. е. деньги в обмене служат равенству, но несправедливости. Отсюда отрицательное отношение Аристотеля к деньгам, их накоплению, и отдаче в рост. Деньги служат средством обмена, они нужны только в этой сфере. Получив все необходимое, человек не нуждается в деньгах как таковых, они не удовлетворяют потребности, не служат добродетели. Развитие домашнего хозяйства, земледелия – основа развития способностей и счастья достойного человека. Деньги помогают этому процессу, но сами в нем не участвуют. Совершенно неестественным и порочным представляется Аристотелю накопление денег, отдача в рост для постоянного увеличения их количества. Такой процесс он называл «хрематистикой» и считал его бессмысленным, бесцельным, не соответствующим достойной личности.

Таким образом, в античной литературе были сформулированы основные положения о рол и личности в обществе. Платон представил теорию, согласно которой личность человека определяется общими идеями, а также местом этого человека в обществе. Аристотель развил индивидуалистический подход к трактовке личности и общества. По его мнению, состояние общества, а также место и роль в нем отдельного человека определяются развитием личности этого человека, его собственностью и состоянием разума. Эти трактовки человека решающим образом определили и экономические взгляды античных мыслителей. Они сходились только в неприязненном отношении к торговой и финансовой деятельности, так как этот род деятельности не соответствует достойному человеку и разлагает общество.

Основная

1. Агапова И. Экономика и этика. Аспекты взаимодействия. М. 2002. Очерк 1.

2. Козловски П. Этика капитализма. СПб., 1998. С. 48–68.

3. Негиши Т. История экономической теории. M.: Аспект-Пресс, 1995. С. 13–21.

4. Шумпетер Й. История экономического анализа. СПб., 2001. Т. 1. С. 41–58. Гл. 1, 2. Ч. 2.

5. Эспинас А. История экономических учений. СПб.: Elis, 1998. Гл. 1, 2.

Дополнительная

1. Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Этика, политика, риторика, поэтика, категории. Минск: Литература, 1998. С 142–408.

2. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. M., 1991.

3. Красильщиков В.Л. Превращения доктора Фауста. M., 1994.

4. Платон. Законы. Кн. 9—11. M.: Мысль, 1999.

5. Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002.

6. Поппер К. Открытое общество и его враги. M., 1992.

7. Розинская Н. Методологические проблемы экономической антропологии // Очерки экономической антропологии. M., 1999. С 78–94.

В эпоху средневековья в Западной Европе сложилась непростая духовная обстановка. Отказ от изучения явлений физического мира, глубокий пессимизм относительно судьбы мира и человека, сомнения в познаваемости мира силами разума – все это породило духовный кризис в XII–XlII вв. Этот кризис отразился и в понимании структуры личности. Греховность человека, его слабость перед лицом искушений и опасностей мира приводила в отчаяние многих интеллектуалов и богословов.

Для средневекового исследователя положения моральной теологии значили гораздо больше, чем любая экономическая проблема. Это объясняется спецификой сознания средневекового человека, которому присуши прежде всего универсальность, символизм и иерархичность. Прекрасные исследования проблем средневекового мышления были проведены в начале XX в. в российской исторической науке T.П. Карсавиным и П.М. Бицилли. Л.П. Карсавин, кроме того, провел специальные исследования обыденного мышления, т. е. структуры сознания рядового человека средневековья.

До появления схоластической науки в раннем средневековье с трудом можно выявить какие-либо последовательные экономические воззрения. Экономические проблемы находят выражение в основном в различных правовых документах – правдах, капитуляриях, ордонансах. Они трактуют проблемы в области практики, а не теории, в них находят отражение универсальность и иерархичность мышления, описывается не реальная жизнь или практика хозяйствования, а идеал, особый благоустроенный мир, где все на своем месте – работы, продукты, люди по своим работам и местам и даже скотина по видам и породам. Чувствуется стремление заключить каждый из этих миров в свой универсум, в самодостаточный космос и идеально его упорядочить. Обеспечение полной упорядоченности, замкнутости и самодостаточности – несомненный идеал, отражающий чаяния стабильности, сытости, защищенности[21].

В этих же документах отражен и символизм мышления средневекового человека. Любое наведение иерархического порядка на Земле отражает необходимость такого порядка, предписанную небесной иерархией.

В этой же связи с мышлением и структурой сознания средневекового человека находятся такие явления, как медлительность хозяйственного и технического прогресса, бесконечные попытки создать мировую империю, крестовые походы и т. д. Средневековый человек всецело подчинялся обычаю, не разделяя при этом духовые и материальные процессы. За видимым миром он ощущал присутствие мира невидимого, но гораздо более важного, определяющего, представляющего идеальный проект мира физического. Причем единство и универсальность представлений о мире приводит не только к «идеализации» физического мира, но и к «материализации» мира идеального. Иерархия всего сущего представляет собой непрерывный ряд объектов неживой и живой природы, человека с его социальной организацией, святых и ангелов вплоть до Бога.

Л.П. Карсавин подчеркивал, что такой тип мышления являлся не привилегией интеллектуалов или измышлением философов, а обыденным сознанием. Он видит распространенность такого мышления в культе святых, устойчивости веры в бесов и ангелов-хранителей, наконец в том, что средневековый человек в каждом событии усматривал непосредственное отражение Божьего промысла[22].

Однако такие характеристики сознания средневекового человека являются только идеальным требованием, которое церковь предъявляла к человеку или же человек предъявлял сам к себе. Человек стремился сохранять гармонию внутреннего мира, чтобы жить в согласии с миром и с собой, чтобы самому «вписаться» в иерархию мира, обеспечить себе личное спасение души. Вместе с тем возникал очень сложный вопрос о соотношении этой иерархии и закрепленного места человека с его свободой волей, личным спасением души. Если во всем, что происходит вокруг, можно усмотреть непосредственное проявление божественного промысла, то может ли человек познать этот мир и в результате своих действий изменить предначертанный ему жребий?

Был ли средневековый человек в Западном мире индивидуалистом или коллективистом? Это непростой вопрос. Безусловно, высшим идеалом было индивидуальное спасение. Особенно ярко это желание спасти свою душу проявилось в мистической практике. Напряжение мысли усиливалось желанием преобразовать свое сознание до такой степени, чтобы полностью слиться с Богом. Вместе с тем средневековый человек не мыслил себя вне универсума, вне своего, заранее предначертанного места в нем. Слияние с Богом также мыслилось как преодоление собственной ограниченности и выход к всеобщему, соединение с ним. Создавалось сложное и противоречивое сочетание различных идей. Средневековый человек жаждал жить в гармонии с миром, но в реальной действительности этой гармонии не находил. Он сталкивался с противоречиями как в материальной жизни, так и в собственном сознании.

Особенно ярко эти противоречия проявлялись в представлении о благе и пользе. Что есть благо для отдельного человека – счастье, польза, удовольствие, удовлетворение потребностей? Каждый человек хочет удовлетворить свои потребности. Но имеет ли он на это право? Всели потребности достойны удовлетворения? Как соотносится удовлетворение потребностей и спасение души? Ответы на эти вопросы можно было найти в системе моральной философии, т. е. в различных этических системах.