Читать онлайн «Введение в политическую теорию». Страница 65

Важным аспектом теоретического построения Парето является положение о гетерогенности, неоднородности общества, что и является, по его мнению, объективной предпосылкой круговорота элит. Развитие общества, согласно Парето, происходит посредством периодической смены, или циркуляции, двух главных типов элит: ориентированных на хитрость и обман, которых он вслед за Макиавелли называл «лисами», и ориентированных на силу и порядок – «львы». Эти два типа элит являются вроде двух крыльев или двух полушарий единого целого. Они соответствуют двум принципиальным стратегиям осуществления власти – через взаимодействие и компромиссы или с опорой на насилие. Данные стратегии, или типы управления, сменяют друг друга по мере ослабления соответствующего потенциала их носителей. Если правящая элита не принимает мер против деградации (у «лис» в виде радикализации и коррупции, у «львов» – усиления консерватизма) путем привлечения новых членов из низших социальных страт, сохраняющих необходимые качества, то может произойти революция, обновляющая правящую элиту. В сфере политики, считает Парето, действуют сильные правители («львы») и хитрые администраторы («лисы»). В начале цикла правят «львы», отсюда – войны, а в правящей элите в целом доминируют настроения лояльности власти, патриотизма, приверженности к порядку и т. д. В условиях стабильности и спокойствия «лисы» постепенно входят в правящую элиту, подрывая господство «львов» и лишая их власти. Начинается вторая фаза цикла: «лисы» заняты внутренней политикой, перераспределением ресурсов в ущерб «силовикам», а в правящей элите доминируют материальные ценности. В результате постепенного истощения потенциала «лис» в конечном итоге происходит консервативный заговор «львов», удаляющих «лис» от власти силой. Цикл начинается заново.

Крупный вклад в развитие теорий элиты внес немецко-итальянский социолог Роберто Михельс. Он исследовал социальные механизмы, порождающие феномен элиты. В этом процессе, считает Михельс, особое значение принадлежит организаторским способностям определенных людей, а также организационным структурам общества, усиливающим элитарность и отделение управляющего слоя от основной части общества. Он приходит к выводу, что сама организация общественной жизни требует элитарности и закономерно воспроизводит ее: «Большинство человечества, – писал он, – никогда, видимо, не будет способно к самоуправлению. Даже в том случае, если когда-либо недовольным массам удастся лишить господствующий класс его власти, то… в среде самих масс с необходимостью появится новое организованное меньшинство, которое возьмет на себя функции господствующего класса» [53. С. 648, 649].

Главной заслугой этого ученого является сформулированный им «железный закон олигархизации» или, точнее, «железный закон олигархических тенденций». Согласно Михельсу в каждом обществе действует тенденция, в соответствии с которой неотделимое от прогресса цивилизации развитие крупных организаций неизбежно ведет к олигархизации управления обществом и формированию элиты, поскольку руководство такими организациями не может осуществляться всеми их членами. Эффективность их деятельности требует функциональной специализации и рационализации, что сопровождается выделением руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят из-под контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным интересам руководства. «Неизменный социальный закон, – утверждает Михельс, – состоит в том, что в любом органе сообщества, возникшем под влиянием разделения труда, возникает по мере его консолидации собственный интерес сам по себе и для себя. Но существование собственного интереса в общем союзе включает в себя существование трений и противоположность интересов по отношению к общему интересу» [53. С. 651]. В конечном счете господствующее меньшинство превращается в замкнутую олигархическую группу, стремящуюся сделать свое привилегированное положение наследственным, укрепляя и защищая его всеми возможными способами. Данную тенденцию Михельс называл «железным законом». Из его действия он делал пессимистические выводы относительно возможностей демократии, которую он отождествлял с непосредственным участием масс в управлении.

Свое дальнейшее развитие теории элиты получили во второй половине XX в. Прежде всего необходимо отметить возросшее разнообразие подходов современных ученых к пониманию феномена элиты. Одни из них продолжили трактовку элиты как правящего класса, другие акцентировали внимание на делении общества на две неравные части – элиту и массу, третьи предприняли попытку совместить принципы элитизма и демократизма в организации общественной жизни.

Начатую еще Г. Моска интерпретацию феномена элиты как сплоченной и закрытой группы, стремящейся осуществлять власть только в своих собственных интересах, продолжил американский исследователь Ч. Миллс. Новое в его теории состоит в отходе от защиты элитизма как принципа организации жизнедеятельности общества. Главный элитообразующий признак, считает Миллс, – это обладание командными позициями, руководящими должностями в общественных институтах. Он ввел понятие «властвующая элита», которая «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия… Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества… Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются» [51. С. 24]. Миллс рассматривает элиту как систему, так сказать, специализированных элит: в США, например, он выделяет три такие элиты – промышленную, политическую и военно-бюрократическую. Властвующая элита решает все важнейшие вопросы американского общества, нейтрализуя массы путем обмана, лести и мощной индустрии развлечений. Властвующая элита подвержена коррупции, что Миллс объясняет отсутствием организованной общественности, перед которой элита отвечала бы за свои решения. Принципы демократии и элитизма, по Миллсу противоречат друг другу, и это противоречие может быть разрешено через расширение участия масс в политике. Данную трактовку элиты развивают и другие исследователи.

Другая исследовательская линия состоит, напротив, в защите элитизма как принципа организации общества, в обосновании необходимости деления общества на две неравные части – элиту и массу. Она связана с именами испанского философа X. Ортега-и-Гассет, английского историка А. Тойнби, американского социолога и политолога А. Этциони и др. Проиллюстрируем данный подход на примере творчества X. Ортега-и-Гассет.

Свои идеи Ортега-и-Гассет изложил в широко известной работе с характерным названием «Восстание масс». Под «восстанием масс» он понимает «неправомерное» вторжение широких слоев населения в сферу политики, что вызывает у философа сильную тревогу. Это беспокойство вытекает из его понимания сути общественного организма: «Общество, – утверждает Ортега-и-Гассет, – всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем» [56. С. 17]. Причем меньшинство, считает мыслитель, составляют те, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства; большинство – это те, кто не требует ничего и предпочитает плыть по течению, не силясь перерасти себя. Политика, которая по своей природе требует творческой активности, может быть под силу людям, обладающим особыми достоинствами, т. е. меньшинству, или элите. Масса, которая не обладает необходимыми способностями, призвана повиноваться элите. Поэтому считает Ортега-и-Гассет, «восстание масс» против своей собственной судьбы неминуемо ведет к политическим потрясениям, следствием которых является установление тоталитаризма. Согласно Ортеге, подлинное общество – это аристократическое общество с четким делением на элиту и массу.

Несомненной новизной отличается концепция конкурентного элитизма, называемая также концепцией демократического элитизма. Ее создатели, как уже отмечалось, предприняли небезуспешную попытку объединить, казалось бы, несовместимые в организации политической жизни принципы – принцип элитизма и принцип демократизма. Истоками концепции стали идеи американского политолога А. Бентли и австрийского социолога и экономиста И. Шумпетера. Первый, как мы помним, раскрыл роль заинтересованных групп (групп интересов) в функционировании политической системы, а второй интерпретировал демократию как институциональный механизм, посредством которого отдельные индивиды приобретают право принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей. Исходным в рассматриваемой концепции является положение, согласно которому элиты – их в современном обществе множество – выступают уже как выразители интересов различных социальных групп и, конкурируя друг с другом, способствуют сохранению и развитию демократии. Согласно Шумпетеру, различные элиты выносят на рынок свои политические программы, а массы «покупателей» на выборах принимают или отвергают их. По Манхейму отличительная черта демократии – это не отсутствие элит, а конкурентная борьба между относительно открытыми элитами за власть в контексте «демократического оптимизма» отношений элит и масс. Демократия, считает К. Манхейм, влечет за собой антиэлитическую тенденцию, но не требует идти до конца к утопическому уравниванию элиты и масс.