Читать онлайн «История и теория наций и национализма». Страница 11

Концепции средневековых (домодерных) наций не имеют четкого оформления, они развивались скорее как альтернатива и критика модернистских концепций нации (на что указал Э. Смит). Вместе с тем их учитывание необходимо, поскольку они заполняют лакуну в тот исторический период, когда национализма, в современном понимании, и наций, аналогичных сегодняшним, явно еще не существовало, но какие-то общности были. Какие – ответ на этот вопрос и пытается дать концепция домодерных наций.

1. Дайте определение этноса.

2. В чем заключается дуалистическая концепция этноса?

3. Опишите структуру этноса.

4. Дайте характеристику теориям, трактующим этнос как биологический организм.

5. Раскройте роль языка в развитии этноса.

6. Покажите различия подходов примордиалистов и конструктивистов к проблеме этногенеза.

7. В чем сущность дискуссии о существовании домодерных наций?

Слово нация происходит от латинского слова natio – племя, народ. Его этимология связана с глаголом nascor – рождаться. Первоначально этим термином в Древнем Риме обозначали группы пришлого населения, «не римлян», объединенных общим происхождением из одной земли, региона. Natio и другой термин – gens отличались от populus romanus – римского «народа властвующего».

В дальнейшем, в поздней Античности и Средневековье, данное слово применялось для обозначения общностей, для которых было важно обозначить единство происхождения, в том числе и территориального, этнического. Например, с XIII в. в средневековых университетах были такие «землячества» студентов, которые так и назывались: «нация Франции», «нация Германии», «нация Севера» и т. д. В XIII–XV вв. подобные «землячества»-нации присутствуют и на церковных соборах.

В XV в. мы все чаще фиксируем употребление термина «нация» как обозначение территориальных общностей в регионах, причем он все четче увязывается с этнической принадлежностью населения, проживающего в данной местности. Стоит отметить, что при этом отнюдь не имелось в виду все население данной территории: речь шла только о знати, духовенстве, интеллектуальных кругах (таких, как студенчество) и т. д. Простолюдины «нации» не имели и членами данного сообщества быть не могли.

В конце XV–XVI вв. в понимании термина «нация» намечаются существенные сдвиги: его начинают прочитывать как синоним латинского populus – «народ», население данной территории, термин приобретает четкое этническое звучание. С 1433 г. известно выражение «немецкая земля и нация»[60]. Считается, что процесс «этнизации» термина «нация» наиболее интенсивно шел в XVI в. в Англии, в XVII в. постепенно распространился по Европе и в XVIII в. окончательно оформился в теориях французских просветителей. Д. Дидро определял «нацию» как значительное количество людей, живущих на определенной территории и управляющихся одним правительством.

С этого момента термин «нация» все больше сближается не просто с обозначением населения данной территории, но с определением государства, страны, населенной этнически однородным населением. Слово «нация» используется, когда говорится о суверенитете народа, его праве на самоопределение, политических устремлениях. «Нация» во второй половине XVIII–XIX в. становится синонимом термина «народ», употребляемом в духе просветителей – народ как политический субъект, цель которого – борьба за свои права, свободу, суверенитет. При этом «государственное» значение слова превалировало над «этническим», поскольку идея нации четко увязывалась с идеей суверенного государства. В нацию могли быть объединены разные этносы и этнокультурные группы (как это и происходило при образовании германской, французской, английской наций и т. д.). По словам Э.Хосбаума, который считал нации исключительно явлением Нового времени, возникновение наций прямо связано с возникновением национального государства: «Нации существуют не только в качестве функции территориального государства особого типа (в самом общем смысле – гражданского государства Французской революции) или стремления к образованию такого; они обусловлены и вполне определенным этапом экономического и технического развития»[61].

Для тех народов, которые не имели своей государственности, но к ней стремились (народы, объединенные в рамках империй) идея достижения суверенитета нации как способа образования своего, национального государства стала «путеводной звездой». По словам Э.Хосбаума, «уравнение нация = государство = народ (а тем более суверенный народ), несомненно, связывало нацию с определенной территорией, поскольку структура и понятие государства стали теперь по существу территориальными. Оно также предполагало многочисленность подобных наций-государств, что, разумеется, было необходимым следствием принципа народного самоопределения. Как гласила французская Декларация прав 1795 года, каждый народ, из какого бы числа членов он ни состоял и на какой бы территории ни жил, является независимым и суверенным. Этот суверенитет неотчуждаем»[62].

Поскольку в политическом плане реализация национальной идеи была связана с понятными трудностями, империи вовсе не разделяли подобных устремлений малых народов, и на первый план для порабощенных народов, желающих стать нациями со своими национальными государствами, выходит идея культурного и языкового развития. Недаром XVIII–XIX вв. – это эпоха становления национальных литературных языков, национальных стилей в искусстве, национального просвещения и т. д.

В XIX–XX вв. исторические процессы продемонстрировали огромную роль национального самосознания, духовных процессов, что позволило говорить о «духе нации». События второй половины XX в. (распад колониальной системы в Африке и Азии) и конца XX – начала XXI в. (распад СССР и войны на Балканах и постсоветском пространстве) продемонстрировали возможности конструирования наций, манипулирования национальными элитами, колоссальную роль современных СМИ и информационных систем в нациестроительстве, что укрепило понимание нации как духовного конструкта, «воображаемого сообщества» (определение Б. Андерсона).

В науке понятия этноса и нации, их соотношение остаются предметом дискуссий. В то же время можно назвать несколько несомненных отличий нации от этноса.

Первое – нация полиэтнична. Она может быть этнически однородной, но может складываться на базе большого количества этносов, которых свела вместе историческая судьба. Полиэтничны, например, швейцарская, французская, германская, американская нации.

Второе – нация не обязательно должна иметь свой, уникальный язык. В Швейцарии единая нация пользуется четырьмя языками: немецким (65 % населения), французским (18,4 %), итальянским (9,8 %) и ретороманским (0,8 %). В Германии существует множество местных диалектов, сильно отличающихся от нормативного немецкого языка. Язык, отличая англичан от французов, не отделяет их от американцев, англоканадцев, англоавстралийцев, англоновозеландцев. Отличая испанцев, скажем, от шведов, язык не отграничивает их от мексиканцев, кубинцев, чилийцев, аргентинцев. На немецком языке говорят не только немцы, но также австрийцы и германо-швейцарцы. На французском языке, кроме французов, говорят валлоны, франкошвейцарцы и франкоканадцы. Нет американского языка, но существуют американская культура и нация.

Третье – нацию отличает от этноса неразрывная связь с государством. Нация либо имеет свое государство, либо мечтает о нем и ведет национально-освободительную борьбу, чтобы его обрести. Поэтому большинство ученых считает нации явлением Нового времени и связывает их возникновение со строительством европейских национальных государств.

Четвертое – нация возникает, когда понятие этнического приобретает политический смысл: государственный, патриотический, национально-освободительный, избирательный и т. д. С нацией отождествляется понятие «народ», политизирующее повседневную жизнь («воля народа», «судьба народа», «борьба народа» и т. д.). Этот народ обозначается не только как социальная, но как этническая общность, «нация», во имя которой можно сражаться и умирать. При этом нация нередко выступает «воображаемым порядком»[63], лозунгом скорее будущего, чем реализованного настоящего («во имя нации» = «во имя будущего»). Этнос же – категория, характеризующая скорее порядки повседневной жизни, культуры, обычаев и т. д.

Пятое – для наций характерно наличие национализма. Под ним обычно понимается стремление нации к своему суверенитету, охрана и развитие национальных черт в мягком, либеральном варианте (культурный национализм), радикальном (политический национализм) или экстремистском (нацизм, фашизм). Для этноса такой накал этнических страстей просто невозможен. Этнос, безусловно, защищает и развивает свои обычаи и культуру, но это не выливается в политический национализм.