Читать онлайн «Основы философии». Страница 21

Старая классическая физика строилась на вере в неизменность законов физического мира. Ученые были убеждены, что универсум в конечном счете выглядит одинаково в любом наблюдении, через любой прибор. Но оказалось, что сознание экспериментатора творит некие индивидуальные миры.

Представьте себе: вы закрыли глаза, и мир перестал существовать. Физики, погружаясь в глубины мироустройства, обнаружили нечто похожее: смотрит один наблюдатель через один прибор, и мир предстает как совокупность частиц; смотрит через другой – и видит мир как поле. Каждая вещь – это и волна, и корпускула. А может быть, и с этими двумя странными понятиями – материей и сознанием – дело обстоит точно так же?

Изложенное не следует понимать в том смысле, что физика перестает быть наукой о природе или шире – наукой о взаимодействии человека и природы. Речь идет о важной роли человека не только в познании, но и во Вселенной. Утверждается даже привилегированное положение человека во Вселенной. Можно сказать, что Вселенная – дом человека. Это так называемый антропный принцип (Б. Картера и Дж. Уилера) в физике.

Разумеется, данный принцип в физике во многом дискуссионен. Однако мало-помалу он все больше приобретает академический статус.

Сегодня многие физики признают, что структура материи не может быть независимой от разума. Мы проникли в глубь материи, нашли немного майи и неожиданно… самих себя. Реальность, как выясняется, не одна, их множество, и мы способны проникнуть в них. В индийской мистике можно найти представления, аналогичные представлениям современной космологии (наука о космосе) о черных дырах. Чем становится в результате коллапса (катастрофического сжатия) Вселенная? Превращается в некую математическую точку, не имеющую величины, не ограниченную. Таким образом, концепция тантры вновь обнаруживает прямое сходство с концепцией, обоснованной современной физикой.

Исследования Д. Бома в области физики опровергают традиционное описание бытия как мозаики разъединенных элементов. Мир в его понимании оказывается целостной и неделимой реальностью. Казалось бы, в данной точке зрения нет ничего неожиданного. Но Бом считает ограниченной и незавершенной любую теорию космоса, если она не включает в себя сознание как существенный компонент бытия. Скажем еще определеннее: Бом, как и многие другие физики, склоняется к мысли, что Вселенная сама похожа на какой-то всепроникающий разум. Не о том ли говорит и попытка польского писателя Станислава Лема изобразить некий мыслящий океан?

Работы Бома отражают новые представления физиков о природе сознания, складывавшиеся в рамках так называемой голографической модели сознания. В чем ее существо? В конце 1960-х гг. американский психолог и нейрофизиолог К. Прибрам задался вопросом: в какой части мозга закрепляется память? Последовательно «отсекая» в экспериментах разные участки мозга, он пришел к выводу, что накопленная информация фокусируется везде, в любой клетке, по принципу голограммы: каждая часть общей структуры воспроизводит структуру целого.

Д. Бом воспринял идею Прибрама о том, что материальная структура Вселенной подобна гигантской голограмме. Это слово стало паролем новой научной картины мира. Многие современные физики считают себя материалистами. Но если действительно электрон обладает разумом, то надо как-то определяться. Что делать, если конкретное достижение в области физики или психологии не укладывается в рамки определенной философской традиции или даже взрывает ее? Может быть, отбросить опознавательные знаки, раскрепостить мысль? Прекратить бесплодный, иссушающий спор материалистов и идеалистов, убрать разъединительные метки, отбросить сковывающие мысль символы? В такой постановке вопроса содержится, как мне кажется, немало соблазнительного. Но все-таки тут есть о чем подумать. Лично мне мысль о том, что ни одно мировоззренческое направление не обладает монополией на полную истину, представляется заманчивой.

Материя становится неотличимой от разума – таков итог размышлений Бома над новыми открытиями физики. Еще раз подчеркнем, что эти проблемы имеют сугубо дискуссионный характер. С данной мыслью согласны идеалисты и материалисты, но реагируют они на нее по-разному: в соответствии со своими принципами, опытом размышления, мыслительными установками. Идеалисты сразу сводят материю к одной из форм разума, материалисты же, напротив, сводят обнаруженные феномены к преображенным формам материального.

Может быть, настало время упразднить деление философов на материалистов и идеалистов? Едва ли. Для решения определенных теоретических задач такое разграничение важно. Наконец, как бы внушительны ни были открытия в физике, они не закрывают дорогу философии. Не стоит сразу устранять традиции, снимать вывески. Пусть эти два философских направления – материализм и идеализм – в результате названных открытий поднимаются на новую ступень познания. Идеализму надлежит объяснить материальность мира. Но и материализм, коль скоро есть тенденция потеснить его, должен ответить на этот вызов, более основательно выявить собственный потенциал, дав такую трактовку материи, которая более соответствовала бы научным открытиям. Пусть в диалоге, не утрачивая своей природы, соперничают между собой разные духовные традиции.

Мир, несомненно, находится на пороге создания новой научной картины мира. Эта смена взглядов, судя по всему, будет иметь невиданные масштабы, поскольку в корне изменит все наши воззрения на мир, природу, человека. Вполне возможно, что она устранит пропасть между древней мудростью и современной наукой, между восточной мистикой и западным прагматизмом.

Действительно ли разум присутствует во всех формах материи? Можно ли полагать, что материю, жизнь и сознание вообще нельзя рассматривать как уровни эволюционного развития? Верно ли утверждение о том, что современная наука продвинулась к радикальным изменениям традиционных воззрений? В частности, Бом полагает, что жизнь присутствует везде, а не только в растениях, животных и человеке. Она таится в свернутом виде. Даже в косной мертвой материи есть некое провозвестие жизни. Например, молекула двуокиси углерода, пересекающая границу клетки в листе, отнюдь не внезапно становится «живой», поскольку предпосылки (возможность) жизни в ней уже заложены, и при определенных условиях может начаться сама жизнь, которая, как сказали бы современные естествоиспытатели, есть обмен веществ энергией и информацией. И молекула кислорода не умирает неожиданно при переходе из листа в атмосферу.

По мнению Бома, материя, жизнь и сознание вообще не сводимы друг к другу и не выводимы друг из друга по закону причинной связи, т. е., например, материя не является причиной возникновения и существования сознания. Некоторые открытия Бома из разряда академических новаций постепенно переходят в разряд хрестоматийных очевидностей. Но еще много в них гипотетического. Пока эта ситуация напоминает ту, о которой некий разочарованный ученый муж по имени Фауст сказал:

Каковы же перспективы материализма? Этой духовной традиции предстоит преодолеть прежде всего устаревшие, механистические воззрения и установки. По мере углубления в материю представление о том, что мир якобы состоит из твердого вещества, т. е. материя и есть это твердое вещество, исчезает. Квантовая теория дает возможность выдвинуть гипотезу о том, что Вселенная – бесконечное множество миров, которые не всегда находятся в непосредственном контакте друг с другом.

Материя же это не только вещество, из которого состоят различные предметы, но и поля (электромагнитные, гравитационные, биологические и т. д.), и потоки энергии, и многое-многое другое. В необъятном бескрайнем космосе материя существует в бесконечном множестве форм, системных образований и проявлений. Космос, можно полагать, определенным образом закодирован в каждой клетке, в каждом атоме.

Новые открытия современных естественных наук позволяют говорить не о дискредитации материалистической традиции, а о ее переосмыслении, выведении на новый уровень. Полифонизм различных принципов помогает развертыванию внутреннего потенциала материализма, который пронизан сегодня пафосом одухотворения материи.

Теперь поставим вопрос совсем в другой плоскости. Мы проникли в тайны мироздания. Удовлетворили свою любознательность. Поразили собственное воображение. Это, конечно, потрясающе. Но чего-то все-таки нам недостает. Какое-то неясное томление ощущается в философии. Ставя глубинные, абстрактные вопросы, она постоянно стремится приблизить их к человеку, его переживаниям и чувствованиям. Общая многомерная картина мира может возникнуть в наши дни и в каком-нибудь компьютерном устройстве. Но одно дело – познает машина и совсем другое – человек.