Читать онлайн «Карлики рождают гигантов». Страница 9

Карбин действует системно. Проникая в ткань растения, он угнетает его развитие. Карбин убивает и овсюг и пшеницу. Но у каждого из этих злаков своя смертельная доза. Овсюг начинает страдать, если внести на гектар всего 200 граммов карбина. При дозе в 500 граммов он гибнет. А пшеница не так чувствительна к этому яду. Она угнетается только при дозе выше чем полкилограмма на гектар.

Опыты двух последних лет в Целинном крае показали, что карбин может сберечь миллионы пудов зерна.

Использование гербицида на сотнях тысяч гектаров дало настолько большой агротехнический и экономический эффект, что необходимо позаботиться о применении их на миллионах и десятках миллионов гектаров, на посевах не только технических, но и продовольственных и кормовых культур. Это не только гарантирует высокий и устойчивый урожай, но и резко повысит производительность труда, высвободит колоссальное количество рабочей силы для других работ.

Наш брат журналист любит писать о гербицидах как о волшебных помощниках земледельца. Так оно, конечно, и есть. Не нужно забывать только, что эти волшебники — творение мозга и рук человеческих, что на пути их создания еще много «белых пятен».

Биологам, работникам сельскохозяйственной науки предстоит исследовать и понять, как и во что превращаются эти соединения в организме растений и как они влияют в дальнейшем на обмен веществ.

В проблеме гербицидного действия еще многое неясно, не решено и просто неизвестно. Это признают сами ученые. Академик Н. М. Сисакян пишет, например:

«Пока еще в большинстве случаев люди ищут новые регуляторы роста эмпирически, отбирая лишь на основании опытов химические соединения, которые оказывают влияние на рост и развитие растений. До сих пор нет удовлетворительного объяснения природы действия гербицида на растение. Неизвестно даже — общий ли механизм действия всех гербицидов или каждый из них действует по-своему».

В арсенале земледельцев появился недавно новый страж урожая — симазин. Он применяется для химической прополки кукурузы. Внесенный в почву до посева, он беспощадно уничтожает все живое, не трогая только кукурузы. Секрет иммунитета кукурузы скрыт в ней самой. В ее тканях содержится комплекс ферментов, разрушающих ядохимикат и обезвреживающих его действие. Ферменты — новое слово в нашем рассказе. Подобный разговор о них мы отложим до более удобного случая. А пока — об иммунитете и о болезнях растений.

«…Что значит золотуха в сравнении с тем голодом, который в 1847 году постиг в результате болезни картофеля Ирландию и который свел в могилу миллион питающихся исключительно — или почти исключительно — картофелем ирландцев, а два миллиона заставил эмигрировать за океан!» Я привожу эту цитату из «Диалектики природы» Ф. Энгельса для того, чтобы читатель представил себе, какое важное значение имеет организация борьбы с болезнями сельскохозяйственных культур.

Фитопатология — наука о болезнях растений — младшая сестра медицины. Младшие стремятся подражать старшим, учатся у них. Они часто следуют тем же путем. Случается, повторяют те же ошибки.

Поначалу фитопатологи искали у заболевших растений аналогий с болезнями человека и животных. В пору, о которой говорит Энгельс, в фитопатологии господствовало медицинское направление. В конце века, когда стало ясно, что большинство инфекционных болезней у растений возбуждают паразитные грибы, воцарилось микологическое направление (от греческого «микос» — «гриб»). Только в 20-е годы нашего столетия фитопатология окончательно стала на ноги и приобрела свое теперешнее название. Она стала изучать патологический процесс, протекающий в больном организме, и его возбудителей. Изучать на фоне конкретных условий внешней среды.

Прошли годы, но аналогии остались. Остались и в терминологии науки, и в названиях болезней, и в методике, которую применяют фитопатологи — врачи природы. И в существе дела.

Посудите сами. И в животном и в растительном мире возбудителями болезней являются микроорганизмы — бактерии, микробы, вирусы. И там и там случаются эпидемии — массовые вспышки заболеваний. Они захватывают целые области и страны, перебрасываются через границы. (У растений они называются «эпифитотии».)

Рак клевера и яблони. Кила капусты. Желтуха лука. Склероциния подсолнечника. Растениям присущи нарушения обмена веществ, авитаминозы, сосудистые и возрастные заболевания. Многие болезни, особенно вирусные, в растительном, как и в животном, мире переносят насекомые. Ну, а где есть источник заразы, там необходима дезинфекция. И случается, что после нее остается знакомый запах формалина.

Грипп чаще всего настигает человека в сырую погоду, при определенных температурах, чаще при резком похолодании.

Огурцы «схватывают» бактериоз также в сырость (когда в теплицах образуется капельно-жидкая влага) и при определенной температуре (19–24 градуса).

Рана, полученная человеком, может загноиться, привести к заражению крови и гангрене.

Ушибы, вмятины, раны, нанесенные при уборке картофельному клубню или кочану капусты, тоже становятся «воротами инфекции». Через них в растительную ткань проникают гнилостные бактерии. Мокрая гниль корнеплодов уносит иной раз четвертую часть урожая.

И в животном и в растительном мире вирусы набрасываются чаще всего на ослабленный организм. Недостатки питания, простуда или иная причина понижают способность организма к сопротивлению. Он заболевает. Возникают осложнения — одна болезнь влечет за собой другую.

Поздние весенние заморозки повреждают молодые дубовые листочки. Деревья образуют новые листья. Это происходит в поздние сроки, когда обычно набирает силу гриб — возбудитель мучнистой росы. Он и заражает молодые, не окрепшие еще и восприимчивые к инфекции листья. Массовая вспышка этой болезни не исчерпывает всех двух серьезных злоключений дуба. После них он не успевает выправиться, как наступает осень. Побеги дерева не успели накопить нужный запас питательных веществ — крахмала, сахара. При первом же морозце «невызревшие» ветви «простужаются». Они с трудом противостоят холодам, больше повреждаются. За этим осложнением следует новое. Весной вконец ослабленные ткани становятся добычей микробов и жуков короедов. Дерево начинает суховершинить и постепенно умирает.

Осложнения после перенесенных болезней бывают пострашнее самих болезней. Поражение пшеницы мучнистой росой влекло за собой заболевание бурой ржавчиной даже у таких сортов, которые считались совершенно невосприимчивыми к этому виду инфекции.

Таковы параллели и черты сходства у медицины и фитопатологии. Но есть между ними существенная разница. Она чрезвычайно осложняет задачи врачей, которые носят эмблему «зеленого креста».

Красный Крест имеет дело с разумным существом, способным говорить и отвечать на вопросы, способным быть помощником врача.

У «зеленого креста» пациентов в сотни раз больше. И чтобы заставить их «говорить», нужно не два-три анализа, а тысячи. Огромное число (до 30 тысяч) и одновременно разнообразие болезней еще более затрудняют их излечение.

Взять пшеницу. Ее поражают три вида ржавчины и головни, фузариоз, мучнистая роса. Каждый из перечисленных паразитов, в особенности ржавчина, распадается на множество рас. И каждая раса ведет себя по-разному в отношении различных сортов. Установлено свыше 50 рас бурой ржавчины пшеницы, более 150 рас стеблевой ржавчины, 14 — желтой, не менее 8 рас мокрой и 5 рас пыльной головни.

Каково практическое значение особенностей каждой расы, нетрудно понять из такого примера. С 1911 года в Германии стал распространяться шведский свалефский сорт пшеницы «панцирь». Он быстро занял большие площади благодаря своей высокой урожайности. «Панцирь» считался устойчивым к желтой ржавчине, и действительно, в Швеции от нее не страдали. Та раса, к которой он был восприимчив, встречалась в Германии в очень малом количестве. Германские сорта ею не поражались и, естественно, не смогли стать рассадником этого паразита. «Панцирь» все шире внедрялся в культуру. И вдруг эпифитотия, вспышка болезни! Откуда? Каким образом? Все объяснялось очень просто. Раса желтой ржавчины, к которой новый сорт был восприимчив, найдя благодатную для себя почву, молниеносно распространилась. К 1923 году все поля, засеянные «панцирем», были поражены болезнью. Эпидемия была столь глубокой, что пришлось ликвидировать самый сорт.

Нужно ли уточнять, как велик был экономический ущерб! Государства теряют ежегодно миллиарды из-за вредоносной деятельности болезнетворных карликов. Только одна эпифитотия линейной ржавчины 1935 года причинила штату Северная Дакота убыток, исчисляемый суммой в 100 миллионов долларов.