Читать онлайн «Когда отступает фантастика». Страница 6

И все это стало возможным лишь потому, что однажды внимательный наблюдатель, прежде чем выбросить засоренную культуру, тщательно обследовал ее и сказал: «Это интересно!» Теперь ему показалось странным что-то в культуре стафилококков, пораженной плесенью. Так было положено начало цепи новых поисков. Работу над стафилококками пришлось отложить. Флеминг целиком посвятил себя изучению необычной плесени.

Пройдет 12 лет, и весь мир узнает новое слово — «пенициллин», а Флеминг войдет в историю как один из величайших целителей человечества. По тому, что сделано Флемингом для людей, по масштабности благодеяния его имя стоит сейчас на одном из первых мест среди имен великих деятелей медицины.

Открытый Флемингом пенициллин по праву считается королем антибиотиков. Если даже основываться только на таком заболевании, как пневмония (воспаление легких), которой на земном шаре ежегодно болеет более 15 миллионов человек, то можно сказать, что пенициллин в течение четверти века с первых дней его применения спас уже многие миллионы больных воспалением легких от неминуемой смерти. Перестали страшить врачей заражение крови и гнойное воспаление брюшины (перитонит), которые раньше обязательно кончались смертельным исходом.

Необыкновенное снижение детской смертности во многих странах — это тоже в значительной степени результат применения пенициллина, так как детские инфекции часто осложнялись катаральной пневмонией.

Отступила перед пенициллином и такая страшная болезнь, как острый гематогенный остеомиелит (септическое гнойное воспаление костного мозга), чаще всего поражающий детей.

Невольно вспоминается взволнованный рассказ одного из крупных деятелей советской медицины, действительного члена Академии медицинских наук профессора Иосифа Абрамовича Кассирского.

«Еще за несколько месяцев до открытия пенициллина, — пишет Кассирский, — мне пришлось пережить гибель детей, заболевших этой страшной болезнью, внезапно вызываемой вселившимся в хрупкий детский организм стафилококком. Ничто не могло спасти жизнь детей, даже множественные трепанации костей и выпускание гноя наружу.

А как они страдали от этих операций! Было бы во имя чего страдать! Их страдания в 90 процентах случаев были бесплодны. Ради десятипроцентного шанса на спасение жизни ребенка шли на все…

И вот через несколько месяцев пришел пенициллин Флеминга.

Я еще сейчас вспоминаю лица этих детей. Они могли бы жить…»

Почти стопроцентное исцеление дает применение пенициллина в случаях заболевания эпидемическим менингитом. Панический ужас у родителей вызывало возникновение эпидемий этой болезни. Медицина здесь была бессильной, и смерть уносила 90 процентов заболевших.

С успехом применяется пенициллин при скарлатине, дифтерии и некоторых других заболеваниях.

В настоящее время официально признано, что средняя продолжительность жизни в цивилизованных странах резко повысилась благодаря пенициллину, победившему самые злые инфекции.

Средняя продолжительность жизни человека равнялась в Европе XVI века 21 году, XVII века — 26 годам, XVIII — 34 годам, в Европе конца XIX века — 50 годам. В России до революции — 29 годам. Теперь в некоторых странах средняя продолжительность жизни человека достигает 60 лет, а в нашей стране, учитывая благоприятные социальные условия, — 70 лет.

Таковы заслуги Флеминга перед человечеством. Но этого мало. С открытием пенициллина в истории медицины началась новая эра — эра антибиотиков.

Антибиотическая терапия, начало которой положил своими работами Флеминг, оказалась еще более эффективным способом борьбы с инфекцией, чем химиотерапия, рожденная «магической пулей» Эрлиха. Случайная плесень в старой чашке дала врачам такое мощное средство лечения инфекционных болезней, о котором они раньше не могли даже мечтать. Но случилось это далеко не сразу.

Более 10 лет разделяет тот день, когда наблюдательный Флеминг заинтересовался странной плесенью, и время, когда человечество узнало о новом лекарстве под названием «пенициллин».

Конечно, было делом случая, что в чашке со стафилококками поселилась плесень, поражающая именно эту культуру. Но еще более великой, просто почти невероятной случайностью следует признать то, что выделяемые чистым плесневым грибом вещества (антибиотики) оказались безвредными для высших организмов.

Мы знаем, что в почве обитают десятки и сотни различных грибов (в том числе и плесневых), способных вырабатывать антибиотики. Тысячи и тысячи спор этих грибов летают в воздухе. Но в маленькую каморку Флеминга залетели споры именно редчайшего, уникального, абсолютно непатогенного для высших организмов вида.

Сейчас, когда изысканием новых антибиотиков занимаются целые институты, испытания проходят сотни и тысячи штаммов грибов, выделенных из образцов почв, собранных почти со всего земного шара: от тундры до тропиков, от вершин Гималаев до глубоких пропастей. И все-таки великой редкостью остается получение культуры гриба, подобной той, которую Флемингу дал случай.

В том, что выросшая на знаменитой чашке плесень губительно действует на многих возбудителей болезней и абсолютно безвредна для человека, Флеминг убедился довольно быстро. Но это было лишь началом пути. Наблюдательность ученого и игра случая свое дело сделали, теперь им на смену пришли годы упорного труда, с тем чтобы растущую на чашках и в бульоне зеленую плесень превратить в лекарственный препарат.

Задача ясна, и ее надо решить. Этого требовала жизнь, требовала именем тех, кого уносили болезни.

Вот простудился и заболел воспалением легких брат Флеминга Джон. Два года назад его спасла от той же болезни противопневмококковая сыворотка. На этот раз болезнь была вызвана пневмококком того же типа, но сыворотка почему-то не помогла. Вылечить брата не удалось. «Магическая пуля» против пневмококков еще находилась в бульоне с плесневым грибом, но извлечь ее оттуда и использовать Флеминг никак не мог.

Снова и снова ищет ученый способ превратить зеленую плесень в лекарственный препарат. Уже получена из культуры гриба жидкость, которая содержит вещество, убивающее микробов. Вещество это он назвал пенициллином. Теперь все сводилось к тому, чтобы выделить пенициллин из общего раствора.

Удается Флемингу и это. Если жидкую культуру гриба подкислить, а потом взболтать с эфиром, можно получить раствор пенициллина в эфире. Теперь у Флеминга есть жидкий пенициллин. Вроде бы все идет хорошо. Но, увы, именно здесь, на самом, как казалось вначале, обнадеживающем этапе работы, Флеминга ждало глубокое разочарование. Жидкий пенициллин ни в коей мере не решал проблемы. Это был лекарственный препарат, но препарат, негодный к употреблению. Чтобы им пользоваться, надо было избавиться от эфира и получить чистый пенициллин в виде устойчивых кристаллов. Но именно это и оказалось невозможным. Все попытки удалить эфир кончались неудачей. Очень неустойчивый жидкий пенициллин в этих случаях просто разлагался.

Несколько лет безуспешно бился Флеминг над задачей получения чистого пенициллина и все-таки в 1935 году вынужден был сдаться. Одного творческого энтузиазма и упорства оказалось недостаточно. Пенициллин сочли веществом нестойким и практически непригодным в качестве лекарственного препарата. Флеминг занялся другими работами, и вопрос о пенициллине сняли с повестки дня.

Не следует, однако, думать, что Флеминг был единственным микробиологом, пытавшимся получить новый лекарственный препарат, используя способность микроорганизмов вырабатывать антибиотики. «Болели» этой идеей и некоторые другие исследователи.

…1938 год. Америка. Сотрудник Рокфеллеровского института француз Рене Жиль Дюбо начинает свои работы: поиски нового лекарственного антибиотика. С историей открытия пенициллина он знаком. Он хорошо знает, что судьба редко делает такие щедрые подарки, как это случилось со штаммом гриба, полученным Флемингом, да и нельзя в науке рассчитывать на случай. Дюбо начинает работу с четко намеченной целью.

Враг определен заранее: стафилококки — опасные гноеродные бактерии. Задача: найти среди великого многообразия почвенных микроорганизмов какие-то бактерии или грибы, способные разрушать живые клетки стафилококков и питаться за их счет. Как это сделать?

У Дюбо есть на этот счет свои теоретические предпосылки, а насколько они плодотворны, покажет эксперимент.

И Дюбо приступает к опытам, которые в те времена многим казались довольно странными и даже не совсем научными, впрочем, как и вся подготовка к ним. Действительно, ученый начал ходить по огородам и собирать в мешочки землю. К тому времени, когда, по мнению исследователя, мешочков набралось достаточно и можно было приступить к экспериментам, среди огородников Дюбо уже был известен как довольно основательный чудак; во всяком случае, за ученого его не принимали.