Читать онлайн «Недостающее звено». Страница 14

Хотя такая схема объясняет, куда девались мелкие и крупные австралопитеки (мелкие стали людьми, а крупные вымерли), мы сталкиваемся все с тем же старым вопросом: откуда они взялись?

Для ответа на него данных почти нет. От нижней части гобелена, изображающего историю гоминидов, остались лишь лохмотья, а крохотные расчищенные кусочки расположены настолько далеко друг от друга, что трудно разобрать, в какую картину они слагались, и к тому же нити тут почти вовсе истерлись и изображение едва угадывается. У нас есть часть плеча, которую нашла в 1965 году в Канапои, у южной оконечности озера Рудольф, экспедиция, организованная Гарвардским университетом. Возраст этой кости равен примерно четырем с половиной миллионам лет, и она несомненно принадлежала гоминиду, причем, судя по некоторым особенностям, гоминиду изящного типа. Затем есть еще нижняя челюсть, которую отыскала в 1967 году в Лотегеме, к западу от озера Рудольф, другая экспедиция Гарвардского университета, возглавлявшаяся Брайеном Паттерсоном. Возраст этой челюсти — 5,5 миллиона лет. По-видимому, и она принадлежит изящному типу. И наконец, в Нгорора, в Кении, был найден коренной зуб, сильно истертый, но, скорее всего, принадлежавший гоминиду. Возраст его ошеломителен — девять миллионов лет. А еще дальше за этими разрозненными древними фрагментами — совсем ничего. Линия австралопитеков исчезает, как облачко дыма.

На переднем плане — обломок нижней челюсти с одним коренным зубом. Челюсть найдена в Лотегеме. Возраст ее — 5,5 миллиона лет, но она, несомненно, принадлежала гоминиду и гораздо больше походит на помещенную позади нее для сравнения человеческую челюсть, чем на обезьянью

Однако она толще — "массивнее" — человеческой челюсти, которая была распилена, чтобы показать ее более узкое поперечное сечение

Но исчезает ли? Если упрямый изыскатель, заглядывающий еще дальше в прошлое, сделает новый гигантский шаг в глубины времени, он опять обнаружит фрагменты челюстей и зубы. Однако найдены они не в Африке, а на севере Индии, в горах Сивалик. Дж. Э. Пилгрим нашел первую из этих окаменелостей еще в 1910 году, но не распознал, что она принадлежит гоминиду. В 1932 году горы Сивалик посетил аспирант Йельского университета Дж. Э. Льюис, который также нашел небольшой фрагмент. Возраст этих окаменелостей точно не известен. Быть может, десять миллионов лет, а быть может, и двенадцать. В этих горах, к сожалению, нет слоев вулканического пепла, которые позволили бы применить точный калий-аргоновый способ датирования, а потому пришлось прибегнуть к сравнению окаменелостей других животных, найденных в этих пластах, с такими же окаменел остями, обнаруженными в других местах. Однако не так важен точный возраст сиваликских находок, как их форма. Судя по ней, те, от кого они остались, обладали короткими мощными челюстями с подковообразно расположенными ровными зубами — то есть зубы эти гораздо больше походили на зубы австралопитеков изящного типа, чем на зубы существовавших тогда человекообразных обезьян, ныне вымерших дриопитеков. Известно по меньшей мере шесть видов дриопитеков. Обитали они во всех областях Старого Света с жарким климатом, и у некоторых из них уже появились черты, напоминающие горилл и шимпанзе, которыми они в конце концов и стали.

Кость, найденная Льюисом в 1932 году, явно не имела ничего общего с дриопитеками, и он, решив, что она принадлежала существу другого биологического рода, назвал это существо Ramapithecus в честь индийского мифологического героя Рамы. Хотя Льюис не располагал такими обширными сведениями об австралопитеках, как мы, он все-таки распознал в своей находке остатки гоминида и даже положил ее в основу своей диссертации, которую закончил в 1937 году, обосновав в ней этот вывод. Но Льюис был молод, никому не известен, а окаменевший фрагмент челюсти очень мал. И диссертация Льюиса не была напечатана. Только в 60-х годах Элвин Саймоне, роясь в коллекциях окаменелостей Йельского университета, а также других университетов и музеев, наткнулся на несколько фрагментов челюстей, обозначенных по-разному, сравнил их с льюисовским рамапитеком и убедился, что все они принадлежат одному виду. Теперь у рамапитека есть несколько верхних и нижних зубов, а с ними и большее право считаться предком человека. Опираясь только на логику, весьма соблазнительно объявить рамапитека своего рода протоавстралопитеком — ведь должны же австралопитеки от кого-то происходить! Но, несмотря на всю соблазнительность, такая гипотеза была бы преждевременной. Мы ничего не знаем о том, каким было все остальное тело рамапитека. Мы не знаем, какую форму имел его череп, не знаем величины его мозга. У нас нет никаких сведений о строении его кисти и стопы. Нам неизвестно, был ли он прямоходящим. Мы знаем только, что он был широко распространенным, а следовательно, и хорошо приспособленным животным: Луис Лики нашел другую его окаменелость в пяти тысячах километров от первой под слоем датируемого вулканического пепла в Форт-Тернане, в Кении.

Возраст находки Лики равен 14 миллионам лет. Сам он дал ей название Kenyapithecus, но, по мнению большинства современных палеонтологов, это просто еще один несколько более примитивный рамапитек. Переоценка музейных экспонатов недавно привела к обнаружению еще одной челюсти, на этот раз найденной в Европе. Ее нашли в 1944 году в Греции, неподалеку от Афин, и первоначально определили как челюсть обезьяны, однако Саймоне утверждает, что она принадлежала европейскому представителю рода Ramapithecus. Новые находки как будто показывают, что Саймоне прав — у нас теперь есть прекрасно сохранившаяся челюсть из Кандра в Турции и остатки челюстей и другие фрагменты из Рудабаньи в Венгрии — все древностью от семи до девяти миллионов лет. Хотя те, кто нашел эти кости, называли их по-разному, пожалуй, можно не сомневаться, что все они принадлежат рамапитеку — преуспевающему биологическому роду, имевшему широкий ареал. Каждая новая находка, касающаяся рамапитека, только подкрепляет значение отводимой ему роли. Его место в линии предков человека вызывает все меньше сомнений.

На этом пока и обрывается детективный роман об окаменел остях древнего человека и его предков. Можно сказать, на самом интригующем месте — ведь достаточно двух-трех ключевых новых находок, и многие недоумения разъяснятся. Например, присутствие рамапитека в Индии, возможно, указывает на то, что человек появился все-таки не в Африке, а мог эволюционировать в других местах и что некоторые очень древние гоминиды, остатки которых найдены на Яве и недавно были датированы заново с помощью калий-аргонового метода (вместо прежних 500 тысяч лет он показал возраст в 1,9 миллиона лет), могли быть потомками линии рамапитеков, так и не попавших в Африку.

Да, это возможно, но сам я так не думаю. Окаменелость, найденная Лики в Форт-Тернане, указывает на присутствие рамапитеков в Африке по меньшей мере за два миллиона лет до того, как они появились в Индии. Главное же то, что рамапитек найден в местности, где теперь обнаружены очень древние австралопитеки. И представляется наиболее логичным по-прежнему считать Африку местом становления человека. За несколько миллионов лет популяция рамапитеков вполне могла распространиться из Африки в Европу, Индию и во многие другие места. Но из этого вовсе не следует, что их потомки и там стали гоминидами. Пока не будут найдены окаменелости, подтверждающие это, разумнее оставаться при мнении, что эволюция гоминидов началась там, где обнаруживаются их окаменелости — то есть в Африке.

Если удастся найти более поздние, лучше сохранившиеся (или просто более многочисленные) окаменелости рамапитека, мы приблизимся к разрешению этого вопроса. Они, кроме того, могут прояснить, действительно ли у этого вида есть право претендовать на роль нашего предка, и, конечно же, пролить свет на развитие двуногости. Пока у нас нет черепа рамапитека или каких-либо других важных частей скелета, мы не можем решить, был ли он прямоходящим. Нам очень нужно, чтобы в Омо был найден череп изящного гоминида, кости его ног или таза. Они могли бы подсказать, когда возникла там двуногость, с какой быстротой и, главное, каким образом она развивалась, — пока все это покрыто мраком неизвестности. Какая-нибудь ключевая кость, принадлежавшая сверхмассивному типу, помогла бы установить, действительно ли это животное было по-настоящему двуногим. "Находки Ричарда Лики на восточном берегу озера Рудольф впервые дали основание предположить, что этот австралопитек мог быть прямоходящим лишь отчасти. Фрагменты костей верхних конечностей и там и в Омо слишком уж тяжелы и длинны — они явно несли мощные мышцы.