Читать онлайн «ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный». Страница 38

Мы видим, как у приматов «наследуемый интеллект» все больше заменяется «индивидуальным интеллектом» (оба термина мои), способностью в конкретной ситуации использовать весь комплекс индивидуально накопленного опыта. Чем выше по генеалогическому древу приматов, тем больше инстинктов выбраковывается. Молодой горилла, выращенный в зоопарке вне стаи с ее сложной поведенческой системой, не может даже спариваться с самкой – не знает, как это делается! Правда, говорят, что дело можно поправить, показав ему соответствующий фильм. Один из редких случаев, когда может быть прок от порнофильма…

Таким образом, в роду Homo одна из серий экспериментов природы породила чрезвычайно эффективную комбинацию! Небольшой набор инстинктивных действий, но активное накопление данных каждым индивидом и сложение общего багажа знаний группы! Больше того, в багаж входят знания, добытые усопшими членами коллектива! Начинает собираться реальное знание о давних событиях; вместе с тем, рассказываются сказки, предания и легенды. Накопление информации – вот секрет стремительного развития нашей техники и культуры по сей день. Письменное слово и основанная на нем литература направили развивающуюся линию гоминидов по пути, который ныне с помощью вычислительных машин завел нас так далеко, что даже страшно. Можно сказать, что все мировосприятие современного человека основано на такой высокой технике, что лишь очень немногим (если вообще такие есть) известна теоретическая подоплека всех наших изощренных вспомогательных средств.

А ведь если подумать, в какой мере блестящие результаты обусловлены незначительно возросшим объемом человеческого мозга? Такие, как полеты в космос или автоматические зонды. Гораздо меньше, чем нам, пожалуй, представляется. Просто вычислительная техника стала вровень со способностями мозга, а то и превзошла их.

Пожалуй, наиболее увлекательная глава в истории постепенного преображения гоминидов в современный, достаточно неоднородный вид – это жизнеописание нашего ближайшего предшественника, Homo erectus, чья эволюция направлялась изменениями среды в ходе ледниковых эпох и климатическими колебаниями от жестоких морозов до тропического зноя. Из этого вида выкристаллизовались две различные формы – наша собственная, Homo sapiens sapiens, и «неандерталец», получивший видовое, вернее подвидовое наименование Homo sapiens neanderthalensis.

Следы erectus во многих случаях удается выявить удивительно подробно, и в подготовленной издательством «Тайм-лайф интернэшнл» книге «Первые люди» (перевод на русский язык. М., «Мир», 1978) видим созданное на основе знаменитых богатых находок в Терра-Амата (Французская Ривьера) яркое популярное описание быта группы erectus числом около двадцати пяти членов, которая обосновалась среди песчаных дюн там, где примерно через четыреста тысяч лет в одном из кварталов Ниццы появилась роскошная вилла Шато де Роземон.

Раскопки этой сокровищницы палеонтологов производились в страшной спешке, ибо интересы облюбовавшего участок подрядчика весили больше, чем возможность получить ценнейшие сведения о далекой древности. Тем не менее, за пять месяцев триста человек провели интенсивные раскопки, и в итоге оказалось возможным прояснить картину жизни группы erectus на кратковременной стоянке. Было снято девять тысяч фотографий, нарисованы тысяча двести планов и панорам, собрано свыше тридцати пяти тысяч предметов.

Археологи обнаружили пол овальной хижины площадью шесть на двенадцать метров. Несколько ямок указывали на то, что крыша хижины, видимо, опиралась на столбы. Предполагают, что стены состояли из переплетенных веток (впрочем, кто знает?). Точно установлено, что в центре жилища помещался очаг, а свободное от мусора широкое кольцо вокруг него позволяло заключить, что тут обитатели хижины располагались на ночь. Большой плоский камень, вероятно, служил сидением для мастера, который изготовлял каменные орудия: кругом валялись осколки.

Были найдены кости различных животных, а в одном углу хижины лежали окаменевшие человеческие экскременты! Анализ прилипшей к ним цветочной пыльцы показал, что люди пользовались хижиной в конце весны или начале лета.

Человеческих костей не нашли – и разве обязательно именно в эти дни должен был умереть кто-то из членов группы? Зато обнаружили отчетливый след ноги! Поскольку ему было четыреста тысяч лет, это был древнейший след вплоть до того дня, когда отряд Мэри Лики обнаружил в Лаетоли упомянутые выше следы австралопитеков.

По соседству с описанной хижиной раскопали другие жилища, разные по размерам. Лежавшие вдоль стен камни образовывали овалы длиной от восьми до пятнадцати и шириной от четырех до шести метров. И здесь рядом с камнями находились ямки, в которые некогда были воткнуты колья.

Слои отложений говорили о том, что обитатели хижин из года в год возвращались на этот участок, занимаясь охотой и рыбной ловлей. Найденные кости принадлежали не только мелкой дичи, но и таким крупным животным, как олени, кабаны, горные козлы, даже слоны и носороги!

Другие раскопки позволили получить вполне точное представление о способах охоты. Находки на холмах Торральба и Амброна в Испании говорят о том, что группа erectus тоже около четырехсот тысяч лет назад убила много крупных животных, в том числе слонов, загоняя их в топкие болота. В одном месте лежали кости половины слона; очевидно, охотники унесли часть добычи, когда же вернулись за второй, она успела погрузиться слишком глубоко в ил.

По мере распространения erectus на обширной территории в условиях разной среды и меняющегося климата способы охоты должны были сильно различаться. От охотника требовалась все большая сообразительность. Судя по осколкам черепов, найденным в Африке, объем мозга здешних обитателей был меньше, чем у их сородичей в Европе и Азии. Разумеется, более суровая и переменчивая обстановка ускоряла развитие мозга.

Новый промысел явно оправдывал себя. Мясо стало главной пищей, особенно в местах с изобилием дичи, вроде африканской саванны. Некоторые пороки костей erectus говорят о неумеренном потреблении костного мозга и сырой печени! Типичные признаки переизбытка в организме витамина А обнаружены при исследовании бедренной кости, найденной в Кооби-Фора; ее возраст полтора миллиона лет.

Erectus положил начало крестовому походу, который потом столь энергично продолжил sapiens, ставя крест на многих видах животного мира. Наши прямоходящие предки не просто охотились на представителей так называемой мегафауны, они истребляли их. Там, где в Азии и Европе найдены окаменелости erectus, вместе с ними лежат кости в основном крупных животных.

Конечно, в исчезновении таких видов можно винить резкие изменения климата и среды в связи с похолоданиями и потеплениями. Однако Бьёрн Куртен в своей книге «Ледниковая эпоха» указывает, что если на ранних этапах этой эпохи какие-то виды сменялись, так сказать, своими модификациями, то под конец многих представителей мегафауны буквально косила повальная смерть. По мнению Куртена, в этом могут быть повинны чересчур эффективные методы охоты. Erectus и сменивший его sapiens были одинаково жестокими охотниками. Наш вариант человека «разумного» в ответе за великий финал истребления, развернувшийся в последние столетия с их все более действенными способами уничтожения – не только животных, но и среды обитания.

Что до губительного фактора, имя которому огонь (думаю, Прометей сожалеет, что даровал его человечеству), то уже в руках erectus он стал средством разрушения среды.

Похоже, любование «красным петухом» – своего рода инстинкт у рода человеческого. Индеец макуси, заполучивший коробок спичек, опасен для сухой степи. Поджигая траву без нужды тут и там, он может стать виновником гигантского степного пожара. В каждом человеке кроется пироман. Лагерный костер, разведен ли он по необходимости или просто так, удивительно греет душу. И с чего-то ведь началось, независимо от участия Прометея.

Есть доказательства, что erectus употреблял огонь уже около семисот пятидесяти тысяч лет назад; об этом говорят очаги, найденные на юге Франции. В Китае огонь употреблялся минимум полмиллиона лет назад.

Не мешает исправить широко распространенную в научной литературе, даже весьма солидной, ошибку, будто первые люди разводили большие костры для охраны своих стоянок от диких зверей. Ничего подобного! Звери ничуть не страшатся огня, в чем я не раз убеждался. Приведу несколько примеров.

Много лет назад у себя на родине, в провинции Хельсингланд, я был свидетелем сильного лесного пожара. Снимая с возвышенных мест участки горящего леса между озерками, я видел, как ведут себя животные. В частности, один лось довольно флегматично объедал кусты поблизости от охваченных пламенем пней и деревьев.