Читать онлайн «Основы зоопсихологии». Страница 92

Проблема эволюции психики — чрезвычайно сложная и требует еще всестороннего обстоятельного изучения. Советские зоопсихологи с большой благодарностью вспоминают Алексея Николаевича Леонтьева, который не только глубоко понимал значение зоопсихологических исследований, но и сделал очень много для утверждения и прогресса нашей науки.

Зоопсихология — одна из основных базовых отраслей общей психологии. Ее предмет охватывает всю проблематику психической деятельности современных животных, эволюцию психики, т. е. весь фило- и онтогенез психики животных, биопсихологические предпосылки антропогенеза, предысторию и зарождение сознания человека, все биопсихологические аспекты развития психики у современного человека, а следовательно и существенную часть проблемы социального и биологического в психике человека. Ясно, что без учета развития психики, особенно в эволюционном плане, не может быть диалектико-материалистической психологии.

Объект зоопсихологии — поведение животных, которое со своих специфических позиций изучают также другие науки (этология, нейрофизиология, физиология ВНД, бионика и др.). Под поведением мы понимаем всю совокупность проявлений внешней, преимущественно двигательной активности животного, направленной на установление жизненно необходимых связей организма со средой. Зоопсихолог изучает поведение животных как первопричину психического отражения, точнее, весь комплекс проявлений поведения и психики, единый процесс психического отражения как продукт внешней активности животного. Иными словами, зоопсихолог никогда не ограничивается изучением лишь одного поведения без анализа его психического аспекта.

В этом заключается специфика зоопсихологического исследования в отличие, например, от этологического. Этология — раздел биологии, точнее, зоологии. Ее задача — изучение общебиологических основ и закономерностей поведения животных, поведения как экологического фактора адаптации в онто- и филогенезе. В созданных этологами учениях о «биологии поведения», в частности современной концепции инстинктивного поведения животных, центральное место занимают видотипичные, генетически фиксированные компоненты поведения. Чрезвычайно важным разделом зоопсихологии является сравнительная психология, призванная изучить общие закономерности и предпосылки возникновения человеческого сознания, выявить в онто- и филогенезе животных психические компоненты, свидетельствующие об общности происхождения психических процессов у животных и человека, равно как и качественные отличия человеческой психики.

Советская зоопсихология воплощает диалектико-материалистическую тенденцию в развитии зоопсихологии. Ее конкретно-научная методология — деятельностный подход, который открывает строго научный путь к познанию закономерностей психической деятельности животных.

Для более детального ознакомления с предметом зоопсихологии можно рекомендовать учебник зоопсихологии, допущенный Минвузом СССР в этом качестве для студентов университетов. О специфических методах исследования, истории, о положении зоопсихологии в системе наук, о ее новом концептуальном аппарате можно получить представление в названном источнике и ряде недавно опубликованных трудов автора.

Говоря об объекте зоопсихологических исследований — поведении животных, следует указать на то, что если «обычная» психология имеет дело лишь с одним, хотя и весьма непростым, объектом исследования, с одним лишь видом — человеком, то никто не может сказать, сколько их у зоопсихологии, ибо никто не знает, сколько существует видов животных на земле. Одних насекомых, по весьма осторожной оценке советского энтомолога Г.Я Бей-Биенко, один-полтора миллиона видов, тем более что ежегодно открывают тысячи (!) новых видов. Позвоночных, правда, значительно меньше — «всего» 40–45 тыс. видов. А ведь каждый вид имеет свои биологические, а следовательно и психические, особенности, и чтобы создать полноценную зоопсихологию, надо было бы как следует изучить хотя бы по одному представителю каждого рода или на худой конец семейства. Едва ли эта цель достижима, во всяком случае мы от нее бесконечно далеки: более или менее обстоятельно и достоверно изучено на сегодняшний день всего несколько видов млекопитающих, птиц, рыб и насекомых. Об остальных (включая, например, гигантский тип моллюсков — около 130 тыс. видов!) мы все еще почти ничего не знаем: имеются лишь кое-какие отрывочные сведения. Отсюда следует, что в психологии термин «животное» (или «животные») можно употребить лишь в сравнительно-психологическом понимании как синоним «животного мира» (обычно имея в виду высших его представителей), точнее, когда речь идет о дочеловеческом уровне развития психики в целом.

Одна из тенденций современной зоопсихологии состоит в специализации, выделении отдельных отраслей, задача которых состоит в планомерном накоплении конкретного материала, на основе которого можно было бы индуктивно строить выводы, общезначимые для крупных зоологических таксономических единиц. Необходимость создания таких новых подразделений диктуется также запросами практики. Примером могут служить первые шаги новой отрасли общей зоопсихологии, названной нами «ихтиопсихологией», т. е. психологией рыб (см. ниже).

Советские зоопсихологи ищут пути к познанию психики животных, ее эволюции и ее онтогенетического развития, прежде всего опираясь на детальный анализ двигательной активности как источника психического отражения у животных, исходя из того, что «познание мира» происходит у них только в процессе и в итоге воздействия на окружающую среду. Чем более развиты двигательные возможности животного, тем выше и его познавательные способности. Можно поэтому сказать, что уровень психического отражения у того или иного вида животных зависит от того, в какой мере он способен оказать воздействия на компонент среды, насколько разнообразны и глубоки эти воздействия, а это в конечном итоге зависит от развития его двигательного аппарата.

Эта позиция — творческая, не оставляющая места спекулятивным догадкам и «гипотезам» о сущности и эволюции психики. Это путь психологического анализа внешней активности, поведения животного в ходе решения задач, и об этом уже много писалось. Это путь изучения психики животных, базирующийся на диалектическом единстве поведения и психики; это научный поиск, основанный на объективном психологическом анализе структуры поведения животных, на учете экологических особенностей изучаемого вида и специфики психических функций на разных филогенетических уровнях, исходя из примата локомоторно-манипуляционной активности в процессе развития психики. Таковы исходные методологические основы концептуального аппарата новой советской зоопсихологии. Они же определяют тенденции ее дальнейшего развития.

Наиболее пагубное влияние всегда оказывало и, к сожалению, продолжает оказывать антропоморфическое толкование поведения животных, основанное на стирании качественных различий между поведением и психикой человека и животных. Антропоморфизм в зоопсихологии проявляется в субъективном толковании поведения животных по аналогии с психическими функциями и состояниями человека. «Отцом» антропоморфической зоопсихологии следует, очевидно, считать известного английского биолога Дж. Дж. Роменса, сподвижника Ч. Дарвина, внесшего немалый вклад в эволюционную теорию, но приписывавшего даже членистоногим и червям человеческие способности вплоть до разума.

Необходимо, однако, иметь в виду, что сто лет тому назад еще не была разработана зоопсихологическая терминология и употребляемым понятиям придавалось весьма нечеткое значение. Термин «разум» употребляется скорее как антоним понятия «инстинкт» для обозначения изменчивого поведения. Дарвин, которого очень интересовала проблема биологической изменчивости, в письме от 16 апреля 1881 г. писал Роменсу: «Я не пытался определить разум, но привел Ваши слова о значении опыта и показал, насколько они применимы к червям. По-моему, о них следует сказать, что они до некоторой степени руководствуются разумом, во всяком случае они не подчиняются слепому инстинкту… Хотя Фабр упорно настаивает на неизменяемости инстинктов, однако ясно, что некоторая изменяемость существует…». Эта цитата характеризует и позицию самого Дарвина, который был убежден в том, что человеческий разум «развился из такого же разума, каким обладают животные» (из письма Т. Г. Фарреру от 28 августа 1881 г.).

В наше время биологизация поведения человека проявляется, например, в том, что ему приписывается некая роковая «исконная биологическая агрессивность», якобы повинная во всех бедах человечества. Нам не раз приходилось реагировать на эту ложную, крайне реакционную версию. Напомним лишь, что ее нельзя признать научной хотя бы уже потому, что она выведена путем умозрительного сопоставления разнокачественных явлений, т. е. на основе аналогий (к тому же мнимых), а не гомологии.