Читать онлайн «Истоки морали: В поисках человеческого у приматов». Страница 16

Не слишком выступающая вперед челюсть Арди и относительно маленькие плоские зубы сразу же отделили ее от шимпанзе, у которых самцы снабжены длинными острыми клыками. Клыки эти представляют собой смертельное оружие и способны в момент располосовать лицо и кожу противника. Дикие шимпанзе активно пользуются этим оружием в территориальных спорах. Арди в сравнении с ними была относительно мирным существом, возможно, именно благодаря невысокому уровню конфликтов между самцами. Лавджой даже предположил, что Арди и ее современники были моногамны и что это помогало им сдерживать насилие. Доказать подобное утверждение могла бы лишь маловероятная находка останков самца и самки с обручальными кольцами на пальцах; во всех остальных случаях оно останется чистой спекуляцией. Более того, ничто не свидетельствует о том, что моногамия способствует миролюбию. Единственные моногамные приматы среди наших ближайших родичей — гиббоны — обладают внушительными клыками.

Но что если мы происходим не от буйных шимпанзеподобных предков, а от мягких, обладающих сильной эмпатией обезьян типа бонобо? Телесные пропорции бонобо — длинные задние конечности и узкие плечи — похоже, прекрасно описывают Арди, да и относительно небольшие клыки у них похожи. Почему же бонобо не вошли в круг кандидатов в предки? Что если шимпанзе — не прототип нашего предка, а напротив, буйный отщепенец в относительно мирной наследственной линии? Арди, безусловно, что-то сообщает нам, и хотя что это за информация, ученые пока спорят, но, воинственные тамтамы, под звуки которых развивались все прежние сценарии, слегка приумолкли.

Отношение к типажам наших предков и родственников нередко имеет политические обертоны, а в устах комика Стивена Кольбера (Stephen Colbert) из телепрограммы The Colbert Report становится еще и поводом для веселья. Надо сказать, что участие в шоу, основная цель которого — посмеяться над вами лично и над вашими идеями, — хороший опыт. Кольбер попросил меня сравнить бонобо и шимпанзе. Пока я рассказывал про поведение бонобо, на его лице то и дело отражалось явное отвращение: эти приматы, очевидно, были слишком мирными и страстными на его вкус («А как насчет регулярного, правильного секса, такого, каким задумал его Господь?»)[42*]. Но когда я перешел к описанию шимпанзе, он одобрительно кивнул; было ясно, что характер этих обезьян пришелся ему по нраву.

Самки бонобо любят тереться гениталиями друг с другом; это занятие интегрирует их и способствует миру в сообществе. Две самки прижимаются одна к другой наружными половыми органами и клиторами и начинают яростно тереться; при этом одна из самок повисает на другой почти как детеныш. Выражение на мордах участниц этого действа и их громкие вскрики позволяют предположить, что обе они при этом испытывают оргазм.

Можно сказать, что мир делится на шимпанзефилов и 6онобофилов, но все мы хорошо посмеялись, когда Стивен принялся снимать кожуру с банана.

Представьте, что вы писатель и решили предложить своим читателям из первых рук рассказ о политически корректном примате, идоле левых, — о примате, известном гомосексуальными отношениями, главенством женщин и мирным образом жизни. Тема вашего рассказа — бонобо, близкий родственник шимпанзе. Вы отправляетесь на край света, в страну, иронично названную Демократической Республикой Конго (ДРК), чтобы увидеть этих милых обезьянок в естественной среде. Вы надеетесь вернуться оттуда с богатым материалом для новых интереснейших произведений.

Увы, добраться до бонобо вам практически не удается. Вы видите лишь несколько особей, спокойно сидящих на деревьях и уплетающих орехи. И все. Именно так произошло с Ианом Паркером, который тем не менее умудрился в качестве специального корреспондента The New Yorker написать 13 страниц вполне профессиональной прозы. Из его текста читатель узнает о «жарком густом воздухе», о тропических ливнях и грязевых потоках, о звуке падающих фруктов и принимающем автора немце, который по его описанию выглядит довольно холодным и несимпатичным человеком. Возможно, на самом деле Паркер хотел сказать, что работа «в поле» — не приятный пикник, но вместо этого он настаивает, что бонобо совсем не так милы и эротичны, как считается. А учитывая тот факт, что репутация этих обезьян давно уже является костью в горле гомофобов и сторонников учения Т. Гоббса, неудивительно, что правые средства массовой информации с готовностью ухватились за эту публикацию. Наконец-то «миф» о бонобо будет развенчан, и природа вновь предстанет перед нами во всем великолепии окровавленных клыков и когтей. Консервативный комментатор Динеш Д’Суза) обвинил «либералов» в том, что из бонобо они сотворили себе кумира, и призвал их оставаться на одном уровне с ослом.

Все это могло бы показаться забавным, если бы не сознание того, что это не просто политические стычки. Вопрос в том, что нам известно об этих животных. Несомненно, бонобо могут быть агрессивными. Мы знаем о яростных групповых нападениях — в основном самок на самцов. На протяжении ряда лет в зоопарках было документально зафиксировано немало таких случаев, в результате пришлось даже изменить режим содержания бонобо. Поскольку выяснилось, что отделение сына от матери у бонобо разрушает защитные связи, в зоопарках их все чаще держат вместе. В книге «Бонобо — забытый примат» (Bonobo: The Forgotten Аре) я предупреждал: «Все животные по природе своей конкурируют и стремятся к первенству, а сотрудничают только при особых обстоятельствах».

Что касается поведения бонобо в дикой природе, то новых данных здесь почти нет. В ДРК лишь недавно закончилась кровопролитная гражданская война, в которой погибло порядка 5 млн человек. Разумеется, все это время ситуация в стране никак не способствовала приматологическим исследованиям. Можно сказать, что за десять с лишним лет мы не узнали о бонобо ничего нового. Однако до этого ученым удалось собрать богатый полевой материал. Самое важное, пожалуй, — и за последние тридцать с лишним лет в этом смысле никаких новых данных не появилось — это то, что нет ни одного достоверного сообщения об агрессии со смертельным исходом среди бонобо. У шимпанзе, напротив, имеется масса случаев убийства взрослыми самцами других самцов, самцами и самками — младенцев и т. п. Это в дикой природе. Относительно содержащихся в неволе животных мне самому довелось документально зафиксировать случай, когда самцы шимпанзе жестоко изуродовали и кастрировали соперников в борьбе за место в иерархии, в результате чего те умирали. В подобной информации про шимпанзе недостатка нет, и это резко контрастирует с полным отсутствием таких происшествий среди бонобо.

В книге «Демонические самцы» (Demonic Males) Ричард Рэнгем, рассказывая о жестокости у шимпанзе, приводит такое сравнение их с бонобо: «…Мы вполне можем рассматривать их [бонобо. — Прим. пер. ] как шимпанзе, сделавших три шага к миру. Они снизили уровень насилия в отношениях между полами, в отношениях между самцами и в отношениях между сообществами». Все это не означает, что бонобо живут в сказочном царстве. Можно даже сказать, что «секс ради мира» так сильно распространен у них именно потому, что конфликтов хватает с избытком. Какой смысл был бы заниматься миротворчеством, если бы жизнь бонобо протекала в неизменной гармонии? Сексуальное разрешение конфликтов, как правило, практикуют самки, но самцы иногда тоже прибегают к этому верному средству, как свидетельствуют данные из зоопарка в Сан-Диего:

«Вернон регулярно загонял Калинда в сухой ров… После таких случаев эти самцы интенсивно контактировали почти в 10 раз чаще, чем обычно. Вернон предпочитал тереться мошонкой о ягодицы Калинда, или Калинд предоставлял свой пенис для мастурбации».

Контраст с родственным видом поразителен. Если шимпанзе во время территориальных споров чаще всего убивают сородичей, то бонобо на границах своей территории занимаются сексом. При встрече с соседями они могут повести себя недружелюбно, но проходит совсем немного времени, и самки бросаются на сторону «противника», чтобы спариться с самцами соседской группы или «оседлать» других самок. А поскольку заниматься сексом и войной одновременно трудно, вся сцена очень быстро меняет характер, и едва не начавшееся сражение превращается в мирное общение. Еще немного, и взрослые разных групп начинают заниматься взаимным грумингом, а дети — вместе играть. Сообщения о таких встречах начинаются с 1990 г. и исходят в основном от японского ученого Такаёси Кано, дольше всех проработавшего с дикими бонобо. Трудясь над книгой, я разговаривал с учеными, занимающимися полевыми исследованиями, такими как Кано, и ученым, принимавшим у себя Паркера, — Готтфридом Хо-манном (Gottfried Hohmann). Когда я спросил последнего, как его бонобо реагируют на другие группы, Хоманн ответил: «Начинается все очень напряженно, с криками и погонями, но затем все успокаиваются, и завязываются межгрупповые сексуальные контакты самок с самками и самок с самцами. Груминг тоже имеет место, но остается напряженным и нервным». Согласитесь, это описание мало подходит обезьянам-убийцам, хотя Хоманн и добавил, что группы бонобо смешиваются не всегда и что самцы из разных сообществ не занимаются грумингом друг с другом.