Читать онлайн «Неандертальцы». Страница 33

Поросшая низкорослым дубняком гора Барадост изобилует пещерами, и Солецки решил начать с самой большой из них - Шанидарской

Предположение Солецки, что Шанидарская пещера вполне подходила для человеческого обитания, подтвердилось, едва он приступил к ее подробному осмотру. В ней все еще жили люди. У боковых стен притулилось несколько самых примитивных хижин. Их хозяева, ширванийские курды, ушли на летние пастбища.

Солецки, которого эти хижины убедили, что его выбор правилен, нанял в деревне Шанидар четырех рабочих и в октябре 1951 года начал раскопки. Рабочие не знали ни слова по-английски, а Солецки с грехом пополам мог выговорить по-курдски такие первостепенной важности слова, как "кремень", "кость", "деньги" и "платежная ведомость". Однако дело у них шло очень неплохо, и всего за несколько недель они выкопали тринадцатиметровую разведочную траншею. На глубине полутора метров обнаружились первые признаки того, что пещера была обитаема в доисторические времена, - кремневые орудия и остатки угля из древних очагов. Хотя эхо были следы современных людей, живших в пещере всего лишь около 10 тысяч лет назад, они обещали и другие заманчивые находки.

Примитивная хижина в глубине Шанидарекой пещеры все еще служит зимним приютом семье кочевников

Курдская деревня, где Солецки нанял рабочих, - живописное скопление домов из глины и камня

Солецки со своими рабочими в пестрых тюрбанах

Вместо подписи рабочие ставят в платежной ведомости отпечатки пальцев

Копая траншею, рабочие старательно оберегают ширванийскую хижину в глубине пещеры

Настоящие раскопки начались в 1953 году. Они требовали разнообразного оборудования, но доставка его в пещеру была нелегкой задачей. Туда не вело никакой дороги, и Солецки превратил полицейский пост у подножия горы в свою штаб-квартиру, гостиницу и склад. Все необходимое для раскопок - веревки, лестницы, большие сита, а также молотки, ломы, кирки, лопаты, ведра и полный набор топографических инструментов - приходилось тащить на себе вверх по склону, который опытный альпинист одолевал за час с лишним.

В начале мая Солецки и его рабочие могли приступить к углублению и расширению первой траншеи. Им предстояло добраться до коренной породы, лежавшей без малого на пятнадцать метров ниже пола пещеры. Работа была тяжелой, медленной, бесконечной - от цели их отделяло около полутора тысяч тонн земли и камней, и все эти полторы тысячи тонн требовалось буквально по граммам тщательно исследовать в поисках следов прошлого.

Полицейский и ребятишки с интересом смотрят, как рабочие выгружают оборудование

Нагруженные оборудованием рабочие-курды начинают взбираться к пещере по узкой тропинке

Обучение Солецки не пропускать ни одного кремня или обломка кости рабочие тщательно просеивают древнюю почву через сита

Шанидар, расположенный неподалеку от геологического разлома, выдержал немало землетрясений - из века в век огромные камни срывались со свода пещеры на пол, где их постепенно закрывали слои осадочных пород. Убрать их из раскопа удавалось лишь с помощью динамита, и надо было так рассчитать заряд, чтобы взрью только разбил камень, но не причинил вреда реликвиям прошлого в земле или людям. Обычно в раскопе оставался Солецки и кто-нибудь из рабочих: они поджигали шнур, и в их распоряжении было около 30 секунд, чтобы выбраться из раскопа с помощью остальных рабочих, которые уже вскарабкались вверх по почти отвесной стене. Ловкие быстрые курды легко избегали несчастных случаев и от души радовались, когда опасная работа приносила им нежданные подарки (справа вверху).

Запал зажжен, и восемь рабочих торопятся вылезть из раскопа за 30 оставшихся до взрыва секунд

В конце концов раскоп был доведен до коренной породы (справа внизу), но еще задолго до этого произошли волнующие события, показавшие, что усилия и старания не пропадут даром. На глубине около восьми метров 22 июня 1953 года был найден скелет. Сначала несколько маленьких зубов, а затем фрагменты маленького черепа подсказали Солецки, что им удалось обнаружить останки неандертальского ребенка, которому, когда он умер, было меньше года. "Шанидарский младенец", как его стали называть, был очень маленьким, и его тонкие косточки почти полностью разрушились, однако его останки неопровержимо доказывали, что Шанидарская пещера давала людям приют в течение по меньшей мере 60 тысяч лет.

Свалившийся в раскоп дикобраз станет вкусным кебабом

Рабочий на дне измеряет глубину раскопа 13.5 метра

Линейка показывает рост еще не извлеченного из грунта шанидарского младенца - 38 сантиметров

Там, где покоились останки неандертальского младенца, наверное, должны были отыскаться следы взрослых неандертальцев. Солецки твердо на это рассчитывал, когда вернулся в Шанидар на исходе 1956 года.

Теперь на раскопе с ним работали и другие ученые из Европы и Америки, в том числе его жена - археолог Роза Солецки. В пещеру было доставлено новое оборудование, и среди них подъемник с бензиновым двигателем для подъема ведер с землей и камнями. По мере углубления раскопа археологи тщательно обследовали его стены с помощью лопат и легких кирок.

Привыкнув к прежнему способу передачи ведер с грунтом по цепочки, некоторые рабочие не признают механического подъемника

И вот 27 апреля 1957 года они обнаружили в стене раскопа на глубине чуть менее четырех с половиной метров череп мужчины. С одного бока он был проломлен - возможно, мужчина был убит ударом камня, сорвавшегося со свода пещеры во время землетрясения. Череп, по словам Солецки, напоминал "огромное яйцо, очень грязное и разбитое". Но некоторые характерные признаки - покатый лоб, массивный надглазничный валик и тяжелая челюсть - полностью сохранились, и Солецки записал в своем дневнике: "Неандерталец - или я никогда не видел неандертальцев!"

Найден в земле череп мужчины, погибшего от сокрушительного удара по голове

Жизнь в Шанидаре не исчерпывалась только перетаскиванием камней и очисткой древних костей. Археологи теперь стали местными знаменитостями, и старейшины окрестных курдских племен постоянно приглашали их к себе и угощали на славу.

Часовой у входа в комнату, где жили супруги Солецки

Часовой поет под аккомпанемент барабана

Однако, покидая раскоп, археологи чаще всего отправлялись в лабораторию, оборудованную в помещении полицейского поста: Роза Солецки разбирала и исследовала материал, относящийся к ее собственной узкой специальности - археологии более поздних эпох, когда начало складываться земледелие, - а ее муж и его коллеги занимались неандертальскими окаменел остями.

о Лабораторные исследования мужского черепа принесли интересные данные о жизни и смерти в неандертальские времена. Человек этот, вне всякого сомнения, погиб от сокрушительного удара по голове. Однако, судя по его скелету, он был калекой с рождения - его правая рука не действовала, а кроме того, он страдал артритом и был слеп на один глаз. Короче говоря, он мог выжить, только если его кормили и защищали другие люди. Солецки пришел к твердому выводу, что у неандертальцев была развита чисто человеческая потребность заботиться о своих близких, если те нуждались в помощи.

Роза Солецки сортирует в лаборатории кремневые орудия

В шатре курдского вождя (слева) Роза Солецки, два иранских чиновника и старейшина деревни Шанидар обедают на персидском ковре

Одна находка в Шанидаре следовала за другой, и к 1960 году, когда раскопки завершились, они в общей сложности дали науке окаменелости девяти неандертальцев. Однако открытие, которому Солецки придает наибольшую важность, было сделано восемь лет спустя в парижской лаборатории палеоботаника Арлетт Леруа-Гуран, которая, ища следы древней растительности, исследовала под микроскопом почву, взятую из раскопа вместе с четвертым шанидарским скелетом.

Этот скелет, казалось, ничем не отличался от прочих. Его упаковали в вату, папье-маше, мешковину и гипс, уложили в продолговатый ящик и отправили в Багдад. Из Багдада Солецки послал образцы древней почвы в Париж Леруа-Гуран для проверки, не содержат ли они каких-нибудь сведений о тогдашней растительности.

В один прекрасный день 1968 года Арлетт Леруа-Гуран вдруг поняла, что видит под микроскопом пыльцу восьми разных цветов, родственных гадючьему луку, василькам, алтею розовому и некоторым другим. Специалисты единодушно решили, что эти цветы расти в пещере не могли, как не могли быть занесены туда животными. Значит, умершего похоронили с цветами, собранными на склоне возле пещеры. А это доказывает, что неандертальцы испытывали любовь и нежность, относились к смерти со сложным чувством и выражали скорбь с помощью особого обряда - засыпая покойника цветами. "Больше мы уже не можем отрицать, - писал Солецки, - что ранним людям была доступна вся гамма человеческих чувств и эмоций".