Читать онлайн «MMIX - Год Быка». Страница 117

Кроме этого достаточно очевидного подтекста воспоминаний и исследований массовое возвращение героев прежних глав в 27 главе имеет значение для раскрытия внутренних взаимосвязей в Романе. Само название 27 главы «Конец квартиры №50» означает параллель с 7 главой «Нехорошая квартирка», как и возвращение Лиходеева. Посещение следователем палаты №117 и воспоминания Ивана о бывшем страстном желании такого разговора протягивают ниточку к 6 главе. Эта самая глава «Шизофрения…» зеркально симметрична к главе про Конец квартиры №50. Поэтому не удивительно, что Автор начал 27 главу рассуждением о психическом здоровье.

Зеркальная симметрия глав 24-32 к главам с 9-й по 1-ю отражена в замаскированной символике сюрпризов. В главе 25 таким сюрпризом было вино цекуба, символизирующее научное откровение. Символическим числом Откровения является 8, номер главы, симметричной для 25-й. В главе 26 речь идёт о суровом наказании Иуды за нарушение высших законов – симметрия с главой 7, номер которой символизирует Закон. Эпизод с посещением в клинике очевидно уже выздоровевшего Ивана продолжает эту линию зеркальной симметрии (6 и 27). Обретённое Понырёвым здравомыслие уравновешивается тем «сумасшедшим домом», который устроил в нехорошей квартире Бегемот вместе с прибывшими «оперативниками».

Здесь действительно важно, что внезапно ворвавшиеся в квартиру №50 чекисты – это не те самые двенадцать человек, а другие. Мы уже однажды растолковывали на примере 14 главы этот феномен – формирование вокруг любого популярного учения двух шлейфов из ложных толкований. Например, пышное цветение формалистических построений гностиков, стремившихся улучшить новозаветное учение – тот самый внутренний «враг хорошего». Заметим, что «приехавшая большая группа разделилась на две маленьких, причем одна прошла через подворотню дома и двор прямо в шестое парадное, а другая открыла обычно заколоченную маленькую дверку, ведущую на черный ход…» Символический номер шестого парадного намекает на некоторую заметную степень разделённости сознания. Кроме того, проявленный в результате «оперативной работы» обгоревший труп Майгеля намекает не просто на шестёрку, а на знаменитое число шестьсот шестьдесят шесть.

Неудача с поимкой чёрного кота в закрытой комнате ассоциируется с известным изречением Конфуция про поиски кошки в темноте. Мнимое убийство Бегемота также неплохо иллюстрирует мертвящий эффект чисто формальных изысканий, основанных лишь на каком-либо внешнем сходстве без опоры на скрытые за символами глубокие философские идеи. Лично у меня нет никакого сомнения, что появится большая группа оперативно работающих «истолкователей», которые будут притягивать друг к другу любые волоски, увиденные ими в образах героев Романа. И уж особенно достанется мохнатому Бегемоту, которому будут уделять особое внимание «оперативники», идущие «чёрным ходом» излюбленных эзотерических толкований. Эти уж точно будут сами выдумывать страшные подробности, нацеленные в Бегемота, и сами же пугаться, как бравые ловцы зверя из 27 главы.

В этой связи интересен выдуманный Автором символ бензина, оживляющего притворно умершего демона. В этом случае очистке и возгонке подвергается нефть, масло Петра. Однако вряд ли очистка любви от тяжёлых фракций скрытых смыслов и глубоких идей может быть компенсирована возгонкой страстей.

В любом случае, как и в аналогичном случае с гностиками, символическое поле будет изрядно вытоптано. Но главное, что ограниченный даже самыми широкими рамками первоисточников и контекстов Романа предмет исследования будет быстро исчерпан. Все надёжные сведения сведут в многочисленные тома с перекрёстными ссылками. Документы и вещественные доказательства станут достоянием архивов и музеев. Живой предмет деятельности, который и является местообитанием живого творческого духа, при слишком большой популярности и внимании к нему сгорает в пылу страстей. Нет, разумеется, сгоревшее в духовном смысле бывшее пристанище творческого духа обязательно отремонтируют. Наверное, даже обустроят в нём «нехороший» музей с невесть откуда взятыми экспонатами, как в городе-музее Иерусалиме. Но творческий дух не станет сожалеть о неизбежно случившемся, найдет себе новое пристанище и новый предмет деятельности. Причём сразу же, уже в следующей главе.

Аллегорический сюжет 28 главы является продолжением пожароопасного Конца квартиры №50. Несложно догадаться, что и в этом случае сюжетная линия напрямую параллельна к сюжету 18 главы, а с другой стороны зеркально симметрична сюжету главы «Дело было в Грибоедове». В 5 главе мы открыли для себя ресторан Грибоедова, а в 28-й двери этого заведения закрываются для всех.

Но разберёмся сначала с торгсином на Смоленской. Аллегорическое толкование обуви, тканей для одежды, разнообразной еды и питья нам уже знакомо. В том числе и по сюжету главы 18, где аналогом директора торгсина был буфетчик Варьете. Однако к Павлу Иосифовичу в отличие от Сокова не может быть никаких претензий в смысле свежести и количества разнообразного товара. «Прекрасный магазин!» И всё же вследствие предыдущих событий торгсин тоже подвергнется испепелению вместе с запасами продукции.

Наверное, всё дело в том, что собирание петель на спицы – литературоведческое или тем более историко-психологическое исследование закономерных взаимосвязей невозможно ограничить рамками Романа или его первоисточников. Трудно найти произведение, столь же широко и глубоко укоренённое во всех слоях предшествующей культуры. Следовательно, наши двенадцать человек следователей никогда не смогут остановиться в стремлении применить закон, то есть методы, отточенные на примере текста Романа и его первоисточников. Так или иначе критическому пересмотру подвергнутся все первоисточники (ткани), толкования (обувь), а также наиболее популярная пища.

Интерес свиты Воланда не случайно сфокусировался на стыке рыбного и кондитерского отдела. Как мы уже давно выяснили, разнообразная рыба символизирует священные тексты, в том числе предания и толкования, которых во времена атеистов и агностиков расплодилось куда больше, чем во времена религиозных исканий. Чуть сложнее с «кондитерским отделом». Есть основания считать, что в библейской символике сладости иносказательно означают знания о спасении души и вечной жизни. Таких разнообразных теорий о методах улучшения «кармы» и чуть ли не достижения физического бессмертия в наше время развелось так много, что «кондитерский отдел» загромождён пирамидами и башнями «сладостей», заслоняющих собой «рыбный отдел».

Ненастоящий иностранец в сиреневом пальто, который является знатоком хорошей рыбы, неизбежно ассоциируется, из-за параллели с 18 главой, с киевским дядей Берлиоза. И ведь действительно, мысленно продлив родословную экономиста Поплавского далее на юг, мы сможем обнаружить достаточное число настоящих иностранцев, понимающих и говорящих по-русски не хуже москвичей. Так что ехидство Автора простительно лишь потому, что Роман был написан задолго до 1948 года. Именно тогда было создано государство, в котором, по идее, должны проживать лучшие иностранные эксперты по священным текстам. В этой связи неожиданная выходка тихого старичка против сиреневого иностранца уже не выглядит так уж безобидно.

Нам нет необходимости расширять наше истолкование до бытовых или политических обобщений, речь здесь идёт о критике новейших «теорий» и подмоченной репутации отдельных знатоков. Сиреневый цвет одежды всё же не небесно-голубой, так что речь не идёт о религиозной традиции, а скорее о какой-то смеси с «оранжевым» цветом разделённости и взаимного отчуждения. Я бы предположил, что речь идёт о кабалистике и тому подобных «торговых сетях», произвольно препарирующих качественную рыбу. А вот что касается отечественной «кадки с селёдкой», то на ум приходят, прежде всего, предания о многочисленных православных святых.

Таким образом, начало 28 главы повествует о перспективе схлопывания широкого рынка информационных продуктов – книг, брошюр, журналов, передач квазирелигиозного или эзотерического содержания. Это и само по себе неплохо, но может быть реализовано только при наличии весьма сильной альтернативы, то есть «закрывающей технологии» для этой сферы информационного потребления. Возможно, что символом этой новой технологии, основанной на научном знании цекубы, как раз и является тот самый примус. Это портативное устройство для приготовления пищи, в названии которого к тому же слышится римская единица, то есть рациональная идея Бога.