Читать онлайн «Марк Твен». Страница 74

Почти одновременно с народным антитрестовским движением возникло антикатолическое движение в стране. В 1893 году в штатах Новой Англии образовалась «Anticatholic protection association» — лига противников опеки католическими прелатами молодежи, их отцов и матерей. Лига повела энергичную работу и привлекла к себе внимание и симпатии широких общественных слоев. В 1895 году антикатолическая лига распространила свое влияние на все восточные штаты страны и многие штаты Запада. Характерно, что католические прелаты почти всегда оказывались ставленниками крупных промышленных объединений и, располагая значительными денежными средствами, вели энергичную политическую борьбу. В штатах Огайо, Индиане, Висконсине, Мичигане, Иллинойсе к середине 90-х годов они захватили в свои руки органы местного самоуправления и стали изменять законы этих штатов в пользу церкви и монополий.

Финансовый кризис 1893–1894 годов — длительный, затяжной, охвативший всю систему хозяйства страны, обесценивший имущества на 2 миллиарда долларов, породивший массовую безработицу, — еще более обострил общественно-политическую борьбу в США. В 1894 году по стране прокатилась грандиозная волна стачек и забастовок, в которых участвовали и рабочие и фермеры. Евгений Дебс — один из вождей американского пролетариата — назвал забастовки 1894 года «битвой между производительными классами и силою денег в стране». Он сам оказался руководителем одной из крупнейших забастовок железнодорожных рабочих на вагоностроительных заводах Пульмана и на железных дорогах. Она была подавлена регулярными войсками с беспощадностью и жестокостью. В ответ на это возникли многочисленные забастовки горняков в рудниках Скалистых гор, руководимые выдающимся деятелем рабочего движения Биллом Хэйвудом.

Успехам рабочего движения мешало то обстоятельство, что идеологическое развитие американских рабочих стояло на низком уровне. Реформистская АФТ проповедовала идеи классового сотрудничества, вела политику предательства интересов рабочего класса, пресекала всякие политические выступления рабочих. Лидеры ассоциации попросту торговали своим положением «вождей» и продавали предпринимателям «гарантию от забастовок», насаждали гангстерство в рабочем движении, подкупали рядовых членов организации. Все это задерживало развитие рабочего движения в политическом и организационном отношениях. АФТ, проводившая политику классового предательства, нанесла большой ущерб делу американского пролетариата. Организованная при участии Дебса в 1900 году социалистическая партия США способствовала объединению сил пролетариата, но не стала массовой организацией, не вступила в контакт с фермерской партией популистов, которая пользовалась доверием трудящихся.

Бесконтрольная власть трестов и картелей окончательно отдавала американских фермеров в руки монополистов.

Массовое и повсеместное разорение фермеров, рост недовольства в их среде привели к образованию в 1890 году партии популистов, которая требовала ограничения налогов на фермеров, защиты их земель от спекулянтов, национализации железных дорог, телеграфа, телефона и т. д. Присоединившиеся к партии популистов рабочие клубы и отдельные профсоюзы боролись за восьмичасовой рабочий день, восставали против судебных запрещений стачек. Партия популистов пользовалась большим влиянием на юге и западе страны, особенно среди негров — кропперов и пеонов. На выборах президента США в 1892 году она собрала свыше миллиона голосов.

Эксплуатация рабочего класса, ограбление фермеров сосредоточили в руках американских капиталистов такие огромные материальные ценности, что вывоз капиталов за пределы США превращался для американских финансистов в первоочередную задачу. Буржуазные идеологи громко говорили о необходимости агрессии.

Еще в 1885 году реакционный историк и социолог Джон Фиске выступил с докладом «Об очевидной исторической роли США», в котором требовал создать мировую колониальную империю. Его доклад был опубликован в буржуазном «Харперс Мэгезин» и имел шумный успех: сенаторы и генералы, президент США и члены Верховного суда слали Фиске свои поздравления и приглашали в Вашингтон. Церковники также активно и энергично вступали в строй империалистических вояк. Пастор Стронг в книге «Наша страна: наше возможное будущее и кризис в настоящем» (1885) объявил, что вся история человечества является лишь подготовкой к установлению мирового господства англосаксов.

В 90-е годы захватнические планы правящих кругов США находили отражение в речах сенаторов, в книгах профессоров, в статьях, журналистов, в высказываниях американской военщины. Сенатор Альберт Беверидж из Индианы заявлял в публичных речах, что бог создал американцев способными управлять, создал для того, чтобы они господствовали над дикими и подчиненными им народами. Расист профессор Джон Бэрджес — учитель Теодора Рузвельта — в начале 90-х годов доказывал, что арийские народы обладают наивысшей способностью к политической организации. Один из ярых идеологов американского экспансионизма, офицер военно-морских сил США, Мэхен требовал захвата колоний во всех частях света и создания многочисленных морских баз, с помощью которых США должны подчинить себе все народы и страны.

90-е годы — конец кратковременного, непрочного американского «эльдорадо»: время окончательного заселения свободных земель, массового рабочего и фермерского движения — оказались годами резкой размежевки прогрессивных и реакционных сил в области литературы, искусства, науки, обостренной идеологической борьбы. Шла «интеллектуальная битва», в процессе которой определялись общественно-политические и эстетические взгляды писателей, историков, ученых, рядовых граждан.

Рост рабочего и фермерского движения доказывал несостоятельность буржуазных идей об американской «исключительности». Десятки тысяч доверчивых американцев переживали теперь разочарование в идеалах буржуазной демократии. Уже ничего нельзя было объяснить «происками красных иммигрантов», когда с протестом выступали миллионы.

Разочарование, отчаяние, возмущение широких масс рождали волну горьких, пессимистических оценок в публицистике и художественной литературе.

Любимый американским народом престарелый Уолт Уитмен считал, что при наличии масс нищего, обездоленного бродячего люда Американская республика — «в основе — страшная неудача».

Марк Твен проклинал «убогую», «лживую», «жестокую» американскую цивилизацию и вызывающе заявлял: «Человек, который не является пессимистом, — проклятый глупец»[381]. Или: «Пессимист: оптимист, который еще не нашел себя»[382].

В то время как прогрессивные писатели высказывали свое разочарование и недовольство общественными порядками в стране, буржуазная литература совершала быструю эволюцию в сторону реакции; активизировался и развивался декаданс.

В 90-х годах Бостон перестал существовать как центр литературной и философской мысли. — Сошли со сцены бостонские литераторы и историки, задававшие тон после смерти Эмерсона и Лонгфелло: Джеймс Лоуэлл умер в 1891 году, Уиттьер — в 1892, Холмс — в 1894. Бостон превратился в «покинутую деревню литературы» и «хоронил своих мертвых». В реакционной бостонской критике в связи с этим раздались голоса, утверждавшие, что вся американская литература «умерла, исчезла». Потеряв значение как литературный центр, Бостон превратился в центр богоискательства и богостроительства. Этот старинный американский город оказался родиной «христианской науки» миссис Эдди, критике «религии» которой Марк Твен посвятит в 1907 году целую книгу. «Учение» миссис Эдди было помесью христианского смирения с официальным американским «оптимизмом»; его реакционная сущность хорошо гармонировала с общей тенденцией буржуазной печати, прославлявшей «американский дух» и агрессию.

Теоретиком космополитического декаданса в литературе, выпестованного американским буржуазным обществом, оказался поэт Сантаяна (испанец по рождению). В 90-х годах Сантаяна читал в Гарвардском университете лекции по эстетике, привлекшие внимание декадентствующих литераторов. Эстетические воззрения Сантаяны были эклектичны; он проповедовал гедонизм, скептицизм, испанский католицизм, требовал полной изоляции поэта от реального мира.

Дилетантские, импрессионистски поданные лекции Сантаяны формировали декадентские вкусы американской буржуазной молодежи, широко популяризировались буржуазной прессой.

Самым популярным буржуазным писателем в 90-х годах был Фрэнсис Марион Крауфорд (1854–1909). Сын известного скульптора Томаса Крауфорда, получивший образование в европейских университетах, Крауфорд редактировал газету в Индии, несколько лет жил в Бостоне, потом в Турции, затем в Сорренто, где оставался до самой смерти, получив романтический титул «принца Сорренто». Космополит по образу жизни и характеру творчества, Крауфорд был далек от социальных проблем и вопросов теоретического порядка. Он писал романы из истории древней Персии и Аравии, из времен Филиппа II испанского, из жизни современной ему Турции, Германии, Англии, Америки. О нем говорили, что он в равной мере и с одинаковой тщательностью опишет лавки Константинополя, покои римского кардинала, охоту на тигров в Индии, быт немецкой профессуры и привидения в старинных итальянских замках[383]. Его мелодраматический «Роман создателя папиросы» (1890); роман, напоминающий арабские сказки, — «Что это такое» (1893); итальянские романы «сарацинского цикла»: «Дон Арсино» (1892), «Пьетро Чизлери» (1895), «Корлеон» (1896) — написаны нарочито затрудненным «ученым» языком, рассчитанным на «избранных», выдержаны в духе утонченного психологизма, окрашены в тона изысканно-меланхолического раздумья или беспредметной грусти. Стиль романов Крауфорда быстро был усвоен и стандартизирован многочисленными сочинителями адюльтерных романов и рассказов, заполнявших в 90-х годах книжный рынок США. Эта бульварная литература опошляла и искажала литературные вкусы рядовых читателей, прививала им нездоровый интерес к сексуальному, скандальному, Так, например, имя Оскара Уайльда было мало известно в США в начале 90-х годов, но скандал в Англии, закончившийся для Оскара Уайльда тюремным заключением, вызвал в США повышенный интерес к английскому эстету. Газеты называли его «грешником, невиданным со времен Нерона», тысячи пасторов проклинали его с церковных кафедр, американские декаденты строчили о нем приукрашенные биографии, считали «находкой» и «королем английских интеллектуальных кругов». Основной эстетический лозунг Оскара Уайльда — «искусство выше жизни» — находил в их среде быстрое признание.