Читать онлайн «Материя идей». Страница 5

Прежде всего я констатирую, что мы с вами согласны в отношении одной идеи. Идея эта заключается в том, что для нас важно по возможности точное познание многих сторон культуры прошлого и настоящего; что такое познание может помочь нам в ориентации и что такая ориентация, прогресс в понимании смысла, есть великое благодеяние, когда они могут опираться на рационально устанавливаемые доказательства. Идея такого рода знания, отличного от причинно-следственного знания точных наук, сама по себе отнюдь не есть что-то вневременное. Ее область — это «сейчас» наших дискуссий и исследований. Она дает нам чувство общего блага. На мой взгляд, эта идея — нечто большее, чем умственная схема. Она практически утвердилась в нашем сознании, поскольку должна наполнить собой страницы журнала для известного числа читателей. Введем еще одно новое понятие: скажем, что эта идея обладает авторитетом, одушевляет наши стремления. Из ее авторитета следует, что мы не только неявным образом утверждаем ее сегодня, но и стараемся выяснить, что могло быть авторитетным для других людей, в других местах, в другие исторические моменты — не только здесь и теперь, но где-то и когда-то. Наши нормы следует сопоставлять с тем, что обладало нормативной значимостью в прошлом.

У других людей могли господствовать, или могут господствовать ныне, другие авторитеты. И не лишено интереса узнать, как и почему мы предпочли им свои собственные авторитеты. Вы изучали выражение релятивизма в романтической культуре; могу вас заверить, что моя цель здесь не в оправдании исторического релятивизма. Мне важно подчеркнуть различие между идеей, поддерживающей изнутри само предприятие познания, и теми идеями, которые служат предметом этого познания. А подчеркнув это различие, я готов признать, что мне часто нелегко разделить идею-проект и идеи-объекты, которые я изучаю и стараюсь рассматривать с критической ясностью. Может статься, что созерцатель идей сам странным образом вовлечен в то зрелище, которое он рассматривает, особенно если он не запрещает себе любить то, на что смотрит.

Я вполне разделяю ваш скептицизм в отношении того, что вы называете «сверхнаукой». Вы упоминаете понятие дискурсивной формации, которое предложил Фуко. Оно заменило понятие структуры или же «духа эпохи» — слишком идеалистичное и ставшее неприемлемым. Изучать дискурсивные формации — значит создавать сегодняшние книги (то есть сегодняшний дискурс) о практиках прошлого и о том, каким образом эти практики получали оправдание. Но мне не кажется, чтобы Фуко когда-то притязал вполне описать содержание какой-либо дискурсивной формации. Он хотел указать на ее существование, на ее признаки, которые он умел выявлять и представлять нам с большим мастерством. Он отступал на такое расстояние, откуда мог освещать объекты, о которых писал, явным или неявным образом заключая их в кавычки. В результате мы восхищаемся им как показчиком представления — который и сам находится на сцене — и в то же время завороженно всматриваемся в то, что он нам показывает. Здесь нет никакого упрека в адрес Фуко. Он демонстрирует нам неизбывную литературность (при всех возражениях со стороны философии) любой гуманитарной науки, которая не ограничивает себя констатацией фактов, их перечнями и статистическим расчетом.

С. З. Большое спасибо за эту интересную беседу.

Курт Гольдштейн (1868–1965) — немецкий невролог и психиатр, видный теоретик медицины. (Здесь и далее — прим. С. Зенкина.)

Имеется в виду книга французского философа Гастона Башляра (1884–1962) «Новый научный дух» (1934, рус. перев. 1987).

Жорж Кангилем (1904–1995) — французский философ, теоретик научного знания.

Эрик Вейль (1904–1977) — французский философ немецкого происхождения.

Жорж Пуле (1902–1991) — бельгийский литературный критик, связанный с Женевской школой, один из ведущих представителей послевоенной «новой критики».

См. русский перевод этой книги: А. О. Лавджой. Великая цепь бытия (История идеи). — М., 2001 (английское издание — 1936).

Джордж Боас (1891–1980) — американский историк.

Александр Койре (1892–1964) — французский философ российского происхождения, историк науки. Упомянутая его книга вышла в 1957 г.

Лео Шпитцер (1887–1960) — австрийский, затем американский филолог.

История духа (нем.).

Вильгельм Дильтей (1833–1911), Эрнст Кассирер (1874–1945), Ханс Блюменберг (1920–1996) — немецкие философы, историки интеллектуальной культуры.

Идеи-единицы (англ.).

Эрнст Роберт Курциус (1886–1956) — немецкий филолог, прославившийся исследованием топосов (повторяющихся мотивов) в европейских литературах. Аби Варбург (1886–1929) — немецкий искусствовед, изучавший повторяющиеся сюжеты и мотивы в изобразительном искусстве.

История материи, история проблем (нем.).

Фердинанд Брюнетьер (1849–1906) — французский литературовед.

Карло Гинзбург (р. 1939) и Натали Земон Дэвис (р. 1928) — итальянский и американский историки.

Школа в немецком литературоведении, сложившаяся в 1960-х годах в Констанцском университете (Х.-Р. Яусс, В. Изер).

Имеется в виду книга французского философа и писателя Ипполита Тэна «История английской литературы» (1864).

Статья «Руссо — отец антропологии» содержится в книге Клода Леви-Стросса «Структурная антропология» (1958).

Гуго Гроций (1583–1645) — голландский правовед; Томас Гоббс (1588–1679) — английский философ.

Олджернон Сидней (1622–1683) — английский политический деятель и мыслитель.