Читать онлайн «Блистательный Химьяр и плиссировка юбок». Страница 43

До Второй мировой войны районами с очень большим еврейским населением были страны Центральной Европы (которую раньше называли Восточной, но теперь жители этих стран под Восточной Европой понимают исключительно наше ближнее зарубежье, себя переместив в центр континента). Польша, Венгрия, Румыния, Чехословакия — повсюду процент еврейского населения был исключительно высоким.

До немецкой оккупации Венгрии процент евреев в Будапеште приближался к нью-йоркскому. В австро-венгерские времена 60 процентов адвокатов венгерской столицы исповедовали иудаизм (указываем на вероисповедание лишь потому, что с учетом выкрестов этот процент увеличился бы еще заметнее). Принятие расовых законов — ближе ко Второй мировой войне — полностью отстранило евреев от этой работы. А при императоре Франце-Иосифе не только многие видные судьи, но даже королевский министр юстиции были евреями (и некрещеными к тому же…).

О Польше до 1918 года следует писать или как о части Российской империи, или как о части Австро-Венгрии и Пруссии (тамошние евреи тогда ничем в юриспруденции не отличились, потому что центрами, куда они стягивались, были Вена и Берлин). После обретения независимости Польшей евреи получили право заниматься юридической деятельностью, после евреи составили примерно половину всех польских адвокатов — это в местах, где их было не очень много. А там, где евреев было очень много, там и число адвокатов-евреев соответственно половину заметно превышало. На другие юридические посты евреев, по негласному правилу, не допускали и, очевидно, чтобы скрыть этот факт, назначили Гласса окружным судьей, Аллерханда — представителем Польши в Международном суде в Гааге, а Литауэра — членом Верховного суда. Надо сказать, что по-польски принято обращаться к адвокату «пан меценас» («покровитель») — от имени римлянина Мецената. И когда одного польского мальчика спросили в школе, кем был Меценат, ребенок не раздумывая отвечал: евреем. До такой вот степени в его незрелом мозгу слились эти понятия…

Во Франции, как и в других странах, евреи стремились к юридической карьере. Можно долго описывать историю их врастания в сообщество правоведов: были тут и свои трудности, и свои особенности, ибо Франция начиная с конца XVIII века являлась светской страной, но культура ее все же осталась христианской; на принципах христианства основано и право. В общем, принципиально наш рассказ не выйдет слишком оригинальным, а потому остановимся сразу на одной из выдающихся фигур французской юстиции — Изаке Адольфе Кремье, деятеле не только французского, но и международного масштаба.

Жизнь его была не лишена парадоксов. Начать хотя бы с того, что он не только был евреем по рождению (причем из старинной провансальской семьи), но и считал себя евреем. Казалось бы, что тут странного? Кем же еще считать себя еврею? Вот тут надо учесть, что отец его был убежденным атеистом и дал сыну только светское образование — никакой талмуд-торы (начальная религиозная школа). Такому безбожнику и креститься бы морального труда не составило, а это облегчило бы сыну жизнь даже во вполне светской Франции. Однако папаша хоть и атеистом был, но чтобы в выкресты идти — ни-ни!

Одно время Кремье являлся членом и даже президентом Центральной консистории (так сказать, духовного управления французских евреев), но пост этот вынужден был покинуть — и вовсе не из-за происков антисемитов, но исключительно потому, что его жена-католичка крестила детей. Ну, вроде бы типичный интеллигентный приличный еврей, коих и в России хоть пруд пруди: от своих не отрекается, а большого (да и малого) интереса не проявляет. Однако же и это не так.

Свою юридическую практику он начал в городе Ниме и через суд добился признания права не приносить «еврейскую присягу» в суде. «Еврейская присяга», которую, как следует из названия, приносили в суде только евреи, казалась евреям унизительной. Произносили ее на иврите, призывая на свою голову фантастические проклятия в случае нарушения. Проклятия с иудаизмом имели мало что общего: изобрели ее и перевели на иврит средневековые монахи-выкресты. Произносить ее еврей обязан был босым (почему? отчего?), в набедренной повязке и власянице, держа в руке Тору. И хотя власяница с набедренной повязкой, равно как совсем уж средневековые вода или же свиная шкура под ногами свидетеля, давным-давно ушли в область легенд, сам факт этих псевдоеврейских проклятий представлялся евреям ущемлением их прав. Суд удовлетворил иск Кремье, и в 1846 году «Еврейская клятва» была отменена. Отныне евреи приносили присягу (или лжесвидетельствовали), положив руку на Ветхий Завет (на французском языке), и предупреждали их лишь об уголовной ответственности.

Во Франции карьера этого человека была весьма завидной. В революционном 1848 году он несколько месяцев был министром юстиции, способствовал отмене смертной казни за политические преступления, отмене публичной смертной казни (лишил народ дармового развлечения!) и добился упразднения рабства чернокожих во французских колониях. В 1851-м, когда к власти пришел Луи-Наполеон, чему Кремье противился, ему пришлось некоторое время провести за решеткой. Впрочем, недолго. Затем бывший министр продолжил заниматься юридической практикой. Прожил он 84 года, и дай Бог, чтобы все евреи так прожили!

А славу международную ему принесло участие в так называемом «Дамасском деле». Речь идет о кровавом навете — будто бы евреи убили христианского монаха. Напраслину возвели в Дамаске монахи-капуцины, а Франция имела в этом деле свой интерес — хотела заполучить под свою руку местных христиан. Довольно-таки гнусную роль во всем этом сыграл — не без ведома правительства — французский консул. Но и Кремье был не последним парнем на Париже! В дело вмешались австрийский, английский и другие европейские консулы. Сирия была вассалом Египта, где правил некий Мухаммад-Али, которому нужны были хорошие отношения с Англией и Австрией, а не местная дамасская самодеятельность с французскими интригами… Сложная все-таки это штука — политика! Кстати, в Париже штучки-дрючки консула и в правительственных кругах тоже не всем понравились: каждый ведь вел свою игру…

Как бы то ни было, Кремье добился оправдания. А потом, когда власть в Сирии прибрали к рукам турки, султан специальным фирманом повелел считать кровавые наветы клеветой. Ныне и присно.

Великобритания всегда была одной из наименее антисемитских стран Европы. Не следует, естественно, понимать, что широкие трудовые и джентльменско-лордские массы дружно приветствовали обильное появление евреев на каком-нибудь участке деятельности, но и активного противодействия этому, как правило, не оказывали. Британцы вообще славятся умением находить компромисс и точку соприкосновения с кем угодно, хотя «кто угодно», разумеется, должен был перенять британские нормы поведения, говорить на безупречном английском и в конечном итоге своей деятельностью служить интересам Великобритании. К примеру, никого из англичан никогда не смущало, что архитекторов им приглашают из Франции, композиторов и оперных певцов — из Италии, что шестьдесят процентов лексического запаса английского языка похищено (вернее, усвоено) из французского (или хотя бы через французский)… Никто, конечно, не пытался доказать, что Великобритания — родина слонов: тем более что все и так знали, что подавляющее большинство слонов проживает на территории именно Британской империи, над которой совсем недавно никогда не заходило солнце… И посмотрите: кто бы ни строил дома и дворцы — строили их именно для британцев и с учетом именно их вкусов, чужие слова приобрели такое звучание, что их никто бы не понял (или сочли бы английскими) даже на прародине, да и слоны, наверное, тоже приобрели какие-то британские манеры. За это, впрочем, мы не ручаемся.

Все это мы рассказали затем, чтобы стало ясно, почему путь к юридической карьере евреям вроде бы перекрыт не был, но… В «Клятве юриста» были слова: «по истинной вере христианина». А без «Клятвы» вы не могли стать юристом. Что же вы хотите: Британия — христианская страна, и христианская вера (в протестантском варианте) является такой же неотъемлемой частью здешней культурной традиции, как и все остальное.

Так что тут даже еврейские источники, склонные усматривать антисемитский выпад даже в наводнении на островах Фиджи, в сознательных мерах антиеврейского характера Англию не обвиняют. Если уж кого и хотели попридержать британские законодатели, то это католиков, и потому в присягах и прочем присутствовали некоторые элементы подчеркнуто протестантского характера, чтобы католик не мог через них пройти. А то, что это мешает евреям, никому в голову не приходило, так же как, кстати, и мусульманам с индусами. Впрочем, мысль о том, что мусульманин сподобится претендовать на пост юриста, могла прийти тогда разве что в совершенно безумную голову.