Читать онлайн «Тигр под наркозом». Страница 30

Человек, лишенный чувства боли,— игрушка стихий, жалкая жертва каждой случайности. Зачастую он погибал бы до того, как разглядел смертельную рану или заметил оторванную снарядом конечность.

Боль — это строгий друг, заставляющий нас преодолеть трусость и пойти к врачу. Боль — это мудрец, который вразумляет, как прекрасна обыденная простая жизнь, если мы здоровы. Когда отступила боль, ничтожными кажутся страдания зависти, тщеславия и жадности. Боль дает вразумительный щелчок по носу пьянице, обжоре, развратнику и ленивцу, приводит в чувство транжиру собственного здоровья. Боль приносит страдание, и оно делает нашу душу чуткой. Недаром слово «сострадание» включает слово «страдание». Боль и муки голода побуждают к действию, труду, исследованиям. Горек и чувствителен шлепок строгого отца, но он, родивший боль, помогает нам не заблудиться в жизни.

Боль приказывает ленивому ослу нести ношу. Боль заставляет отступить злобного зверя, вонзившего острые зубы в ногу человека. Родильные дома наполнены душераздирающими воплями женщин. Тем счастливее их лица, когда через несколько часов страданий сестра им вручает красненькие комочки новых жизней. Больно получать синяки и ссадины, но они закаляют характер будущего мужчины.

«Во время мучительной боли,— писал Дарвин,— почти каждая мышца тела приходит в состояние усиленной деятельности, ибо сильная боль возбуждает всех животных и возбуждала их на протяжении бесконечного ряда поколений, делая их более сильными и увертливыми во избежание опасности».

Мудра, полезна и спасительна боль, но пусть ее все-таки будет поменьше.

Парабиоз и наркотики. Наркотики действуют на всех. И человек, и животные, и даже растения подвержены их влиянию. Нет ни одного органа, ни одной живой клетки, ушедшей из-под могучего воздействия наркотиков. Нет брони от них.

Что такое наркоз? Это слово заставляет нас думать прежде всего о наркотиках. Но еще Н. Е. Введенский показал своими опытами, что возникновение наркотического состояния или близкого к нему может быть вызвано самыми разнообразными причинами: химическими, термическими (тепло и холод), электрическими и даже механическими.

Этот знаменитый русский ученый, одинокий холостяк, дни и ночи проводивший в лаборатории, разработал простой и невероятно плодотворный исследовательский метод. Он отделил в икроножной мышце лягушки одиночный мускул с нервом, растянул их, подключил к концам вольтметра и наблюдал, как изменяются электропотенциалы, сократимость в этом обрывке жизни при воздействии капли наркотика или кислоты, укола иголки или струйки теплой воды. Всю свою долгую деятельность он посвятил этому занятию, раскрыв не одну тайну жизни.

Введенский установил, что действие наркотических веществ, даже вообще ядов, составляет лишь частный случай наркоза. Поэтому он ввел более общий термин — «парабиоз». В этом состоянии ткань находится в стойком возбуждении, которое теряет способность распространяться. Нерв под воздействием наркотика последовательно меняет свойства.

Сначала снижается проводимость: на сильные и слабые раздражения реагирует почти одинаково. Потом наступает парадоксальная стадия. Теперь сильные возбуждения не проводятся вообще, но умеренным и слабым — зеленый свет. В третьем периоде включается тормоз: он, нерв, теряет проводимость, но еще способен возбуждаться. В четвертом, как говорят хоккеисты, нервы подавлены целиком — потеряна проводимость. Дальше отмирание. Смерть. Ежели вовремя прекратить действие наркотика, то все четыре стадии следуют в обратном порядке.

Чудна и загадочна природа. Стадии, высмотренные Введенским на лягушечьем нерве, оказались применимы к целому организму, наблюдаются при переходе от бодрствования ко сну, то есть при засыпании. По лягушечьим правилам живет и вершина творения эволюции — кора головного мозга. На одной из сред в 1933 г. при беседе со своими сотрудниками И. П. Павлов говорил: «Свои факты Н. Е. Введенский поставил главным образом на нервном волокне. Мы эти факты нашли в центральной нервной системе».

Наркотическими свойствами обладают самые разнообразные химические вещества. Условность выделения группы наркотиков признается всеми фармакологами. Многие ученые, например Н. В. Лазарев, наркотический эффект объясняют «неспецифическим общепротоплазматическим молекулярным действием любого неэлектролита» вообще. Наркотики вызывают эйфорию, то есть повышенное радостное настроение. Но это прослежено и у других ядов.

Первопроходцы наркоза. Расшифровка древних папирусов показала, что обезболивающие, дурманящие вещества (алкоголь, настойки мандрагоры, белладонны и опия) применялись еще в XV в. (!) до нашей эры.

Растение мандрагора пользовалось в старину огромным спросом. Чудесные качества ее связывали со снотворным и возбуждающим влиянием на нервную систему. И уж тогда почти начисто извели. Появилась масса подделок. Вырезали из корней других растений фигурки человечков (корень мандрагоры напоминает их), в головки вставляли просяные зернышки и закапывали в землю. Скоро головка человечка покрывалась «зелеными волосами», и его несли на базар. У нас мандрагора есть лишь в горах Туркмении, да и там редка. Опийным маком облегчали страдания воинов еще в троянской войне.

В средние века имел распространение своеобразный метод общего обезболивания путем удара тяжелым предметом по голове. Получив сотрясение мозга, больной впадал в беспамятство и не чувствовал ножа хирурга. Метод был созвучен суровым нравам средневековья.

Эфир, который сыграл огромную роль в обезболивании, был выделен в 1275 г. Люллиусом. А в 1540 г., не зная об этом, Кордус «вторично открыл Америку», получив «сладкое масло витриолы» — эфир и высказал предположение о его возможном использовании в медицине.

Шведский химик Пристли, открывший закись азота, не думал, что он начал эру борьбы с болью. Ученый Деви испробовал этот газ на себе и развеселился. Поэтому и назвали закись азота веселящим газом. Но только через сорок лет, в 1844 г., американец Уэллс впервые за историю человечества вырвал зуб, применив обезболивание закисью азота. Счастливый доктор лихо, безболезненно вырвал еще 15 зубов и решил продемонстрировать свое открытие публично. Но показ из-за несовершенства техники не удался. Как только скальпель коснулся больного, он закричал от боли, зрители заволновались, послышались неодобрительные возгласы экзаменаторов. Уэллс расстроился и покончил жизнь самоубийством.

«Я нашел! Я нашел!» Через два года, 16 октября 1846 г., произошло еще событие огромной важности. В американском городе Бостоне профессор Мортон, накрыв лицо больного полотенцем, покропил на него какой-то жидкостью из принесенной бутылки. Человек на операционном столе заснул, и у него вырезали опухоль шеи. Через несколько минут больной очнулся. И кажется, в этот момент Мортон произнес знаменитую фразу: «Джентльмены, это не обман!»

До этого профессор пробовал эфир на себе. Он так описывает свои ощущения после того, как поднес платок, смоченный этим веществом, к носу: «Я взглянул на часы и вскоре потерял сознание. Очнувшись, почувствовал себя словно в сказочном мире. Все части тела будто онемели... Мало-помалу я смог поднять руку и ущипнуть себя за ногу, причем убедился, что почти не чувствую этого. Лишь постепенно я обрел контроль над частями тела, а с ним и полное сознание. Тотчас взглянул на часы и обнаружил, что в течение семи-восьми минут был лишен восприимчивости. После этого я бросился в свой рабочий кабинет с криком: «Я нашел! Я нашел!»

Четыре человека были первооткрывателями наркоза: Уэллс, Мортон, Джексон и Хикмен. Но судьба их сложилась несчастливо. Уэллс, как уже говорилось, в 33 года кончил самоубийством, Мортон умер в глубокой нищете, Джексон закончил жизнь в психиатрической лечебнице, Хикмен не выдержал жизненной борьбы и умер в возрасте 29 лет. Как будто природа принесла их в жертву во имя безбольного существования будущих людских поколений. За пять лет, между 1842 и 1847 гг., человечество было избавлено от мучительных страданий на операционном столе.

Приключения кокаина. Полная нечувствительность — потеря способности ощущать не только боль, но и тепло, холод и др.— именуется анестезией. Старушка-няня в больнице говорила мне перед операцией, щеголяя научной терминологией: «Анастасию тебе, милок, сделают — ничего и не услышишь».

Много позже памятного нашего разговора с няней поэт Андрей Вознесенский написал стихотворение «Имена». В нем есть такое четверостишье:

Анастасию — анестезию достигают наркозом: введением наркотических веществ. Потерю же только болевой чувствительности — обезболивание — называют аналгезией.