Читать онлайн «Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии». Страница 45

И в-третьих, конечно, можно так: один ветряк — один дом. Но тогда лучшей альтернативой могла бы стать обыкновенная дровяная печь. Качество нашего энергоснабжения опирается на то, что оно носит сетевой характер. Значит, и ветряки надо включать в сеть. И вот здесь нас подстерегает серьезная трудность. Все ветряки должны работать на одной, стандартной, частоте генерации, все они должны быть синхронизированы по фазе (не должно быть так, как в басне Крылова «Лебедь, рак и щука»).

Нанотехнологии позволяют решить эту проблему. Это так называемые «умные энергосети» из предыдущей главы. Но вспомним — с ними связан риск сложности. И цена такого решения может быть неприемлемой.

Все это — технологические подробности. Но за ними спрятано главное. Развитие нанотехнологий часто идет по направлениям, диктуемым нам устойчивыми мифами, такими как завышенная оценка опасности атомной энергетики и соответственно заниженная оценка вреда альтернативной энергетики и связанных с ней издержек.

Но нанотехнологии не были бы нанотехнологиями, если бы сами не являлись источником мифов.

Главный из них — нанотехнологии нам заменят… (то, что у нас уже есть, но по каким-то причинам нам не очень нравится), нанотехнологии нам решат… (проблемы, которые перед нами стоят, в том числе по причине отсутствия средств для их решения).

А что, если не заменят, как в случае с атомной энергетикой? В надежде на всесильность нанотехнологий мы отказываемся от развития энергетики, ожидаем успехов на поприще нано… и вдруг — ни успехов, ни старой, казавшейся нам неправильной, ненадежной, энергетики. И это касается не только энергетики и имеет более тяжелые последствия, такие как утеря базовых технологий (см. п. 7.5 «В капкане ложных целей»).

Также необоснованная надежда на будущее решение стоящих перед нами проблем — серьезнейший источник опасности. Развитие ГМО-технологии дает нам надежду прокормить человечество и при 12 миллиардах населения. И мы не бьем тревогу, что нас слишком много! Мы надеемся, что решим эту проблему, как и проблему питьевой (т. е. чистой) воды, как и многие другие. Но, может быть, уже сегодня нам бы следовало искать и другие решения. Но мы верим в могущество науки, той науки, которая — как мы писали во введении — еще и не вышла из пеленок.

«Наука может все» — это один из самых устойчивых мифов нашего времени. И его развенчание не будет безболезненным.

Риск «неуникальности» — привыкание к рискам и риск недооценки.

Риск следования развития нано по пути, заданному мифом, а не реальностью.

Риск отказа от развития имеющихся технологий в силу завышенных ожиданий новых технологических решений.

Риск переоценки будущих технологических возможностей и отказа поиска альтернативных решений важнейших проблем.

Мы уже говорили о гуманитарных технологиях как о рутинах и институтах. Но их существование невозможно без этической составляющей. Предполагаемая смена базовых рутин и институтов, обусловленная технологическим развитием, ставит перед нами ряд проблем этического порядка.

Оговоримся сразу — авторы ни в коей мере не предполагают обсуждать сами этические нормы. По их мнению, этические нормы и есть тот последний критерий, с которым мы соразмеряем наши оценки, выносим суждения о пользе и эффективности, правомерности и возможности тех или иных изменений, тех или иных новых институтов и рутин. А хороши ли сами этические нормы — предмет некой метаэтики и философии в ее широком понимании, а также сравнительной оценки этических систем (при этом обязательно исходя из приоритета какой-то одной).

Но если мы не говорим о том, хороши или плохи этические нормы, то о чем речь? А вот о чем.

Наши этические нормы так или иначе связаны с технологическим укладом. Они как минимум соответствуют или не соответствуют ему. Но они не являются калькой технологий. Напротив, они скорее составляют ту матрицу, в рамках которой возможны те или иные технологические уклады.

Таким образом, при смене технологического уклада уже сложившиеся этические нормы могут быть просто недостаточными. Появилось то новое, о чем ранее с этической точки зрения не мыслили или мыслили с других, не столь утилитарных, позиций, как это диктуется вхождением в нашу жизнь вполне себе ощутимых технологий и технологических изменений. Проблема голема, быть может, и была абстрактно-этической многие тысячелетия, но в практической плоскости она встала только сегодня.

А недостаточность этических норм, их неполнота — серьезный риск в условиях столь быстрого технологического развития, которое мы связываем с нано. Важно понимать, что наличие даже «неправильных»[123] решений лучше, чем их отсутствие. Этика не терпит пустоты — события, происходящие в нашем обществе в последние десятилетия, тому пример.

С какой скоростью, бывает, реагируют различные этические системы на технологические изменения, мы уже продемонстрировали. Вспомните о халяльности и кошерности ГМО-продуктов, описанных в п. 4.1 «Хорошую вещь ГМО не назовут». Но не все системы и не по всем важным аспектам.

Какие аспекты нанотехнологического развития прежде всего требуют дополнительного развития нашей этической системы — вопрос оценочный, как и все в этике.

Авторам представляется, что это те вопросы, которые связаны с геномными и постгеномными технологиями, а также технологиями регенеративной медицины. Именно они затрагивают вопросы, что есть человеческое, что нет. И во главе угла должен стоять принцип антропоцентризма. Возможность отказа от него — серьезный риск.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что ряд этических норм в условиях технологического развития может (и должен) претерпеть серьезные изменения. По-видимому, среди первых претендентов на пересмотр — наше представление о доступности технологий и режимах нераспространения. Недопущение нанотехнологического неравенства с одновременной гарантией отсутствия девиантных применений, таких как терроризм, — серьезнейшая проблема. В конце концов, все это предполагает наличие серьезных механизмов доверия сторон, а это важнейшая этическая проблема.

Важно отметить, что мы живем в мире конкурирующих взаимозависимых этических систем. По мнению многих, технологическое развитие, его глобальность, диктует нам необходимость универсализации этических систем, перехода к одной, которую способны разделять все, включая не только разные культуры и религии, но и субкультуры тех или иных меньшинств. Это — пусть неявный, непроговариваемый, но краеугольный камень современного либерализма. Не давая этому оценки, как мы и обещали, авторы не могут не отметить, что это утверждение само является этической оценкой с позиций выбранной, приоритетной для дающего оценку, этической системы.

Так или иначе, проблема взаимодействия и гармонизации различных этических систем в условиях глобального характера технологических изменений, обусловленных нано, — серьезный вызов современности.

К этому примыкает проблема базовых ценностей. В различные времена цивилизация опиралась на некоторую базовую ценность, которая так или иначе формировала ее характер, уклад, будь то первобытно-общинное общество, имевшее ценности, направленные исключительно на выживание вида, или существующее сегодня информационное общество, основной ценностью которого является коммуникация. Так в разное время в этом качестве выступали религия и наука. Сегодня, в условиях бурных нанотехнологических перемен и еще более — их ожиданий, возможна неожиданная смена такого института, о чем мы писали в разделе «в капкане ложных целей». Наука может неожиданно уступить место мифологическому сознанию — симптомы, что называется, налицо. И неважно, что называться это будет по-научному: квантово-механическое мышление.

Те или иные базовые ценности означают готовность или неготовность общества принять технологические изменения. Такое возможно не только путем оценки плюсов и минусов применения технологии, рисков, с нею связанных, и порождаемых ею преимуществ. Возможны и иные механизмы, не связанные с полной рефлексией происходящего. Именно они стали наиболее значимыми в последнее время. Речь, прежде всего, о рекламе. Можем ли мы доверять такому механизму — не решенная на сегодня этическая проблема.

Но, в любом случае, неприятие технологических изменений — это большой шаг в сторону катастрофических последствий.

Если общество не готово к технологии — эту технологию может ждать судьба Рима, разрушенного варварами, или статуй Будды, разрушенных талибами в Афганистане. (26 февраля 2001 г. в груды камней были превращены две каменные статуи Будды. Одна являлась крупнейшим в мире изваянием Будды высотой 53 метра и была высечена в скале. Возраст статуи был около 1500 лет.)