Читать онлайн «Наполовину мертвый кот, или Чем нам грозят нанотехнологии». Страница 34

Ядерное оружие мы умеем контролировать. Оно всегда «расписывается» своим радиоактивным излучением, его создание требует большой и хорошо заметной инфраструктуры. В случае E-Bomb все иначе. Ее можно не только незаметно создать, но и — возможно — применить. Мы можем долго спорить, из-за чего потерпела неудачу космическая миссия «Фобос-Грунт» (из-за того, что при создании станции были применены нештатные зарубежные микросхемы, не выдержавшие солнечной вспышки, или потому, что станция попала под СВЧ-луч мощного американского радара, следившего за астероидом 2005 YU55), и так никогда не узнать правду[97].

Может ли бомба быть стационарной? Странный вопрос — глупо взрывать бомбу там, где она «базируется», если это не подведенная заранее мина. А вот в случае с E-Bomb, точнее с ее аналогом, такое вполне возможно. Речь идет о направлении радиофизики, начатом сверхмощными СВЧ-излучателями, такими как российская «Сура» и американская HAARP. Конечно, обе упомянутые установки — научные. Но их работа основана на воздействии мощным излучением на стратосферу Земли. А такое воздействие — это влияние на процессы, протекающие в стратосфере и в атмосфере в целом. Возможно — а некоторые эксперты так считают, — это прообраз климатического оружия. Принцип действия такого оружия — путем разогрева излучением ионосферы вызывать ураганы разрушительной силы.

То, что такое возможно, косвенно подтверждается следующим. Руководство самой научной станцией HAARP осуществляется исключительно представителями военно-морских и военно-воздушных сил США, деятельность станции засекречена, сама станция защищена противоракетной системой обороны Patriot.

Возможно, что опасность представляет не потенциальное климатическое оружие, а сами исследования. Ни ученые, ни политики, ни столь храбрые военные не знают, что станет с нашей Землей в следующую секунду, когда оператор включит установку на вновь увеличенную мощность. Нельзя исключить, что испытание геофизического оружия окажется механизмом для запуска геологических катаклизмов, что первое испытательное применение геофизического оружия окончится планетарной катастрофой.

Нанотехнологии — тот инструмент, который позволяет делать подобные установки намного более мощными, применяемые антенны компактными, а саму технологию мощных излучателей более доступной. Иными словами, экспериментировать смогут многие.

Но опасность может представлять не только сверхмощное излучение. Относительно слабое СВЧ-излучение, направленное на человека, может и не вызывать летального исхода, а лишь быть причиной нестерпимой боли. И это натолкнуло на мысль о создании так называемого несмертельного оружия. Первые разработки уже есть. Это радиочастотное оружие бьет на расстояние до 600 метров 95-гигагерцевым микроволновым лучом, который, разогревая человеческую кожу, вызывает сильную боль, но, по утверждению компании-разработчика Raytheon, не наносит реального вреда здоровью.

Но, как мы уже отмечали, спектр применения нанотехнологий в современных военных действиях всем этим далеко не исчерпывается. Нанотехнологии, по мнению военных теоретиков, способны изменить характер войны — сделать ее скоротечной и разрушительной. И начало положено. Первыми изобретателями нанооружия стали американцы. По данным Национальной нанотехнологической инициативы США, в 2006 г. в Афганистане были испытаны системы слежения за передвижением войск союзников НАТО, чтобы координировать их действия.

В США уже создан Институт воинских нанотехнологий — для разработки вооружения и экипировки «солдата будущего». Это будет, собственно, уже не солдат в привычном сегодня понимании, а отдельный самостоятельный механизм, начиная с формы-бронежилета и заканчивая системой жизнеобеспечения в экстремальных условиях ведения боя.

Пульс, давление, температуру солдата считывают микроскопические датчики в костюме, по результатам диагностики (с дистанционным участием врача или автоматически) «костюм» производит необходимые инъекции. «Костюм» же предупредит солдата о химической или биологической атаке. Приказы будут приходить, отображаясь на защитном стекле шлема. Шлем заменит солдату и бинокль, и прибор ночного видения. Добавьте к этому систему глобального позиционирования и многое другое, о чем авторы не знают.

Ведение войны быстро и разрушительно предполагает следующее: одна сторона конфликта имеет подавляющее преимущество перед другой, как это и имело место во всех современных вооруженных конфликтах.

А это делает возможным ведение войн без понесения одной из сторон серьезного урона, а значит, нет того барьера, который бы останавливал от применения силы по любому мало-мальски значимому вопросу.

Возникающее нанотехнологическое неравенство, аналогичное хорошо известному цифровому неравенству современного мира, — серьезный источник рисков вооруженных конфликтов по ливийскому образцу.

Риск доступности высокоэффективного оружия и систем вооружения. Риск попадания оружия «не в те руки».

Риск тяжких последствий из-за непреднамеренного применения высокоэффективного оружия.

Риск «простоты» технологий производства высокоэффективного оружия.

Риск создания эффективного лазерного оружия — бортового и космического базирования.

Риск создания инфраструктурного оружия.

Риск испытаний при разработке климатического оружия.

Риск создания и включения в оборот нелетального оружия.

Риск уверенности в быстротечном характере военных действий в силу значительного технологического преимущества.

Появление новых систем вооружения, не имеющих ранее аналогов, — само по себе достаточный риск. Опыт нас учит — войны не становятся гуманнее в ходе технологического прогресса. Но то, что развивают военные, имея в виду именно военное применение, может сказаться на нашей жизни вне контекста военных действий или даже специальных операций. Конверсия технологий бывает не только применительно к сковородкам. Разработанное как военное, оно может найти применение в полицейских или иных целях, создавая угрозу нам и нашей свободе.

Миниатюризация, которую предлагают нам нанотехнологии, — источник таких угроз. Системы слежения и контроля вовсе не обязаны ограничиваться стационарной видеокамерой или жучком на вашем телефоне. Все может быть значительно «интересней».

Насекомые, оснащенные мискоскопическими датчиками, могли бы вести разведку в тех местах, в которые человек не способен попасть. Например, в здания, отравленные вредными химическими веществами, щели бетонных плит рухнувших зданий, чтобы искать людей под обломками после землетрясений. И, по информации Journal of the American Chemical Society, первый шаг к созданию таких гибридов уже сделан. Эти миниатюрные устройства, имплантируемые таракану, используют его энергию — углевод, получаемый организмом тараканов при переработке питательных веществ и поступающий в его кровь. Так сказать, радиостанция на крови.

Но ползающие насекомые[99] — не предел. Ведутся работы по изучению и контролю движения летающих насекомых различных видов. Вместо того чтобы конструировать микросамолет, длина которого не превышала бы несколько сантиметров, можно воспользоваться преимуществами, которые приобрели насекомые за сотни миллионов лет эволюции.

Именно так поступили исследователи аэродинамической лаборатории в университете Хайфы (Израиль). Конечной целью их работы является превращение мух, кузнечиков и стрекоз в биороботов, способных к выполнению боевых задач[100]. Глава проекта, профессор Даниэль Вайхс, недавно работавший генеральным директором израильского министерства науки и технологий, объясняет это так. Сенсоры, вживленные в разные части тела насекомого, передавали электрические сигналы, получаемые во время полета в аэродинамической трубе. Это позволило выявить и расшифровать все импульсы, связанные с полетом. После этого ученые «перевели» движения насекомого во время полета на язык кода, состоящего из электронных сигналов. Пользуясь этим кодом, можно посылать сигналы мускулам насекомого и принуждать его к движению в желаемом направлении.

Такие исследования — результат совпадения интересов военных и ученых. Военные хотят командовать армией киборгов-насекомых для слежки за вражескими шпионами. А биологи мечтают влезть в нервную систему насекомых, чтобы понять, как же они летают.