Читать онлайн «Смутное время в Москве». Страница 40

Этот курган и поныне возвышается в ограде Благовещенской церкви. Там установлены памятники павшим воинам рязанского и арзамасского дворянских ополчений. Ныне — это одна из достопримечательностей Зарайска, между тем, автору этих строк возведение кургана отрядом Лисовского представляется маловероятным. Не имеем ли мы дело с отождествлением события Смутного времени с памятником более раннего периода? Эта загадка должна решиться путем специального исследования, возможно, с применением методов археологии, хотя бы — для визуального осмотра памятника.

Князь Пожарский прибыл на зарайское воеводство в нелегкое время. Рязанская земля была охвачена волнением. Оппозиционное Василию Шуйскому движение возглавил Прокопий Ляпунов. Еще при жизни князя М. В. Скопина-Шуйского он предлагал молодому воеводе составить заговор с тем, чтобы низложить престарелого и непопулярного царя и возвести на престол самого Скопина, но тот приказал схватить посланников Ляпунова, однако затем, сжалившись, отпустил их. После смерти Скопина-Шуйского Ляпунов стал пересылаться грамотами с Лжедмитрием II и воеводами в соседних городах, призывая «мстить» царю Василию за князя Михаила. В мае 1610 г. он отправил к Пожарскому с грамотой своего племянника Федора Григорьевича. Дмитрий Михайлович предложение Ляпунова отверг, посланника отпустил восвояси, грамоту переслал в Москву и запросил у царя помощи. Вскоре к нему прибыло подкрепление — воевода Семен Глебов и стрелецкий голова Михаил Рчинов. Узнав об усилении зарайского гарнизона, Ляпунов прекратил переписку с Лжедмитрием II и, видимо, оставил свои планы переворота.

Вскоре опасность нависла над Зарайском с другой стороны. Лжедмитрий II вышел из Калуги походом на Москву. Сторону самозванца приняли Коломна и Кашира. Горожане заставили своих воевод принести присягу Лжедмитрию II. Посланцы с «воровскими грамотами» прибыли и в Зарайск. Посадские люди восстали и двинулись «всем городом» на князя Дмитрия Михайловича. Воевода заперся с небольшим отрядом в кремле и объявил о своей твердой поддержке царя. Решимость воеводы и его соратников укреплял настоятель Никольской церкви — протопоп Дмитрий Леонтьев, пользовавшийся огромным авторитетом в городе. Видя, что взять крепость штурмом им не удастся, повстанцы вступили с князем в переговоры. Обе стороны сошлись на том, что будут держать сторону того царя, который «будет на Московском государстве» — «будет на Московском государстве по-старому царь Василий, ему и служить; а будет кто иной, и тому так же служить». Это решение было скреплено крестным целованием, и мир в городе восстановился.

Справившись со смутой во вверенном ему Зарайске, князь Дмитрий Михайлович предпринял походы против сторонников самозванца и вновь «обратил» к царю Василию отпавшую было Коломну. В зарайских событиях проявились твердая воля и решимость князя Пожарского. Он предстает человеком цельным и верным своей присяге, что в те годы повсеместного «шатанья» было большой редкостью. Как бы ни относился князь Дмитрий Михайлович к царю Василию, тот был единственным законным правителем, а служба истинному государю была равнозначна службе Отечеству.

С началом Первого ополчения князь Дмитрий Михайлович принял активное участие в его организации. Командование польско-литовского гарнизона отправило против Прокопия Ляпунова, ставшего вождем ополчения, отряд «черкасов» (запорожских казаков) и русских изменников во главе с воеводой Исаком Сумбуловым. Ляпунов был осажден в Пронске, и положение его было крайне тяжелым. Пожарский не замедлил отправиться ему на выручку. Собрав коломенские и рязанские отряды, он пошел на Пронск и снял осаду с города Из Пронска князь поспешил вернуться в Зарайск — и вовремя. Сумбулов уже приступил к городу и сумел взять острог. Пожарский совершил смелую вылазку из крепости и нанес противнику поражение — «черкасы» вернулись на Украину, а Сумбулов «побежал» к Москве. Попытка остановить земское движение провалилась.

Но в Москве такие люди, как Пожарский, считались изменниками и врагами государства. В 1611 г. дворянин Григорий Орлов бил челом Сигизмунду III и Владиславу с просьбой пожаловать его «изменничьим княж Дмитреевым поместьицем Пожарского» — селом Нижний Ландех в Суздальском уезде. На обороте этого прошения польский наместник Москвы Госевский написал, обращаясь к дьяку И. Т. Грамотину: «Милостивый пане Иван Тарасьевич!.. Прикгожо… дать грамоту асударскую жалованную». Правда, это и многие подобные решения Госевского оставались лишь на бумаге — ни у наместника Сигизмунда III, ни у его сторонников для их осуществления не было реальной власти.

После отражения нападения Сумбулова на Зарайск имя Пожарского исчезает из источников вплоть до марта 1611 г. Историки предполагают, что он мог тайно приехать в Москву с тем, чтобы начать подготовку восстания против интервентов. Как бы то ни было, известно, что во время московского восстания 19 марта 1611 г. Пожарский был в числе немногих воевод Первого ополчения, оказавшихся в столице и вступивших в бой с поляками. Основные силы ополчения во главе с Ляпуновым были еще на подступах к Москве.

Восстание вспыхнуло стихийно и, вероятно, застало князя в его доме на Сретенке, неподалеку от Лубянки. Князь Дмитрий Михайлович успел только собрать пушкарей с соседнего Пушечного двора и стрельцов из ближайшей слободы. Были у воеводы и пушки с того же Пушечного двора, и пушкари расстреливали с близкого расстояния поляков и немецкую пехоту. Воины Пожарского не только отбили врагов, но и «втоптали» их в Китай-город, а сами поставили на скорую руку острожек у церкви Введения на Лубянке — приходской церкви Пожарского.

Понимая, что им не справиться с вооруженным восстанием, поляки подожгли город, и огонь расчистил путь солдатам. Введенский острожек Пожарского оставался одним из последних центров сопротивления. К вечеру 20 марта полякам и немцам удалось прорвать оборону. Большинство защитников острожка пало в бою, а воевода получил тяжелую рану в голову. Его едва смогли вынести с поля битвы, укрыли в возке и привезли в Троице-Сергиев монастырь.

Такова была деятельность Пожарского до того, как он принял предложение возглавить нижегородское ополчение. Уже тогда он снискал себе широкую известность как патриот и твердый сторонник законной власти, храбрый воевода и талантливый организатор. С. Ф. Платонов так характеризовал личность князя Дмитрия Пожарского: «С высоким понятием о своей родовой чести и с консервативным настроением Пожарский, разумеется, не мог ни служить самозванщине, ни прислуживаться Сигизмунду. Он и в Тушине не бывал, и королю ни о чем не бил челом; напротив, крепко бился с тушинцами и первый пришел под Москву биться с поляками и изменниками… Все это вместе взятое создало Пожарскому определенную репутацию и остановило на нем выбор нижегородцев».

Рана Пожарского надолго вывела его из строя. Он находился в своей родовой вотчине в Мугрееве и там получил первые известия о начале освободительного движения в Нижнем Новгороде. За то время пока Пожарский приходил в себя после ранения, произошло много событий — Ляпунов был убит, а оставшиеся под Москвой Трубецкой и Заруцкий колебались, выбирая, чью сторону им принять. Заруцкий склонялся к поддержке Марины Мнишек и ее сына «воренка» Ивана. Были в ополчении и сторонники Лжедмитрия III — очередного «вора», появившегося в Пскове. Позднее, уже во время движения Второго ополчения к Москве, именно его кандидатура получила поддержку в «подмосковных таборах», и 2 марта 1612 г. ополченцы целовали крест самозванцу.

Пожарский далеко не сразу согласился на предложение возглавить ополчение. Нижегородцы ездили к нему в Мугреево несколько раз. Был у Пожарского и его тезка — Минин. Очевидно, тогда и сложился между ними дружеский союз единомышленников, во многом обеспечивший успехи Второго ополчения. Не случайно, решая, «кому быть с ним у такова велика дела и казну збирати», князь Дмитрий Михайлович одним из условий своего согласия выдвинул избрание Кузьмы Минина. Согласно «Новому летописцу», свое вступление в должность «выборного человека» Минин обусловил созданием нового приговора, обязывавшего горожан «во всем быти послушливыми и покорливыми» руководителям ополчения и «ратным людям давать деньги». Этот приговор с подписями нижегородцев был отправлен к Пожарскому. Получив это свидетельство твердости нижегородцев и условившись с Кузьмой Мининым и другими деятелями земского движения об основных принципах создания ополчения, Пожарский отправился в Нижний Новгород. С этого времени начинается новый этап в деятельности князя Дмитрия Пожарского, составившей ему бессмертную славу спасителя Отечества.

Вскоре после делегации нижегородцев к Пожарскому прибыли представители смоленских дворян, которые участвовали в Первом ополчении, а после его распада обосновались в Ярополческой дворцовой волости и под Арзамасом. Князь принял их уже как руководитель ополчения и приказал им собираться в Нижнем Новгороде.