Читать онлайн «Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э.». Страница 38

Против этих дикарей, нападавших на деревни и караваны, нередко устраивались рейды, а иногда и полноценные военные походы. Так, один из годов правления Шаркалишарри, последнего великого царя Аккада, назван в честь его победы над марту в Басаре (Джебель-Бишри), между Пальмирой и Дейр-эз-Зауром. В источниках, написанных в царствование Шульги и Амар-Суэна, упоминаются пленники-амореи. Однако ситуация изменилась: шумеры оборонялись. Они были вынуждены построить где-то между Мари и Уром крепость, чтобы сдерживать кочевников. Очевидно, на протяжении какого-то времени эта мера была эффективной, так как в источниках, составленных в течение последующих десяти лет, об амореях ничего не говорится.

После смерти Шу-Суэна на трон в 2029 г. до н. э. взошел его сын Ибби-Суэн. Пожалуй, мы никогда не узнаем, что произошло при его вступлении на престол, но почти сразу после того, как новый царь принял бразды правления, его держава буквально развалилась. Один за другим расположенные на востоке области и города-государства, начиная с Эшнунны на второй год правления Ибби-Суэна и Суз – на третий, заявили о своей независимости и отпали от Ура. Одновременно с этим на границах царства усилили натиск и амореи. На пятом году правления царя они прорвались через укрепления и вторглись в самое сердце Шумера.

О том, насколько критической была сложившаяся ситуация, свидетельствуют два письма из тех, которыми правитель обменивался с Ишби-Эррой, своим военачальником, происходившим из Мари. Ибби-Суэн приказал ему купить большое количество зерна в Ниппуре и расположенном неподалеку Исине и перевезти его в Ур. Ишби-Эрра заявил, что не может выполнить это задание, так как марту разорили страну, перерезали все пути, ведущие в столицу, и готовятся к нападению на Исин и Ниппур. Военачальник попросил царя позволить ему отвечать за защиту этих городов. В своем ответном письме Ибби-Суэн согласился, посоветовал Ишби-Эрре обратиться за помощью к другим энси и предложил купить зерно за двойную цену. Вскоре после этого царю удалось победить марту, но его подданные голодали, и собственные чиновники стали представлять для него угрозу.

На 11-м году правления Ибби-Суэна (в 2017 до н. э.) Ишби-Эрра провозгласил себя царем Исина, того самого города, который он обещал защищать от имени своего господина, а за несколько лет до этого вождь амореев по имени Напланум был назван правителем Ларсы, расположенной всего в 40 км от Ура. Хуже того, эламцы решили воспользоваться сложившейся ситуацией и, как и много раз в прошлом, вторглись на территорию Шумера. Покинутая богами, охваченная голодом, подвергающаяся нападениям с двух сторон, уменьшившаяся почти до размеров столицы и ее непосредственных окрестностей, некогда великая шумерская держава теперь напоминала лишь собственную тень.

Ибби-Суэн бился до последнего и, очевидно, сумел заключить союз с амореями против эламцев и Ишби-Эрры.

Но и этому его плану не суждено было сбыться. В 2000 г. до н. э. эламцы подошли к стенам Ура, построенным Ур-Намму и «высоким, как сверкающая гора». Они напали на великий город, захватили его, разграбили, сожгли и покинули, оставив лишь небольшой гарнизон. Несчастного Иб-би-Суэна захватили в плен и отправили в Иран:

Там он и погиб.

Через много лет, когда Ур снова процветал, шумеры все еще помнили о его разрушении и оплакивали его, считая своей катастрофой:

Падение Ура в конце 3-го тыс. до н. э. является одним из ключевых поворотных пунктов в истории Древнего Ирака. Оно не только сопряжено с гибелью династии и целой державы, но и знаменует конец доминирования шумеров. Вмешавшись в ход событий в самый последний момент, эламцы захватили столицу, но настоящими причинами поражения шумеров стали отпадение от державы целых областей, восстание чиновников, служивших Ибби-Суэну, и вторжение амореев. Эламцев вскоре изгнали из Ирака, а семиты остались и с тех пор держали власть в своих руках на протяжении почти полутора тысяч лет.

Шумерская держава развалилась еще до того, как был захвачен Ур. Сирия и Элам вернули свою независимость, а Месопотамия превратилась в скопление разнокалиберных государств, наиболее значимыми из которых были Исин и Ларса на юге, а также Ашшур и Эшнунна на севере. Примерно на протяжении двух столетий (2000–1800 до н. э.) эти государства сосуществовали, хотя их отношения далеко не всегда были мирными: царства, расположенные на юге, сражались друг с другом за обладание Уром и властью над Шумером и Аккадом, а находившиеся на севере – за контроль над основными торговыми путями, пересекавшими Верхнюю Месопотамию.

Тем временем семиты-кочевники продолжали вторгаться в Ирак с запада, устанавливая свои палатки на всей территории до подножия Загроса или основывая вокруг занятых ими городов новые государства. Правители одного из таких городов, Вавилона, вскоре достигли могущества, достаточного для того, чтобы состязаться со своими соседями, и в первой половине XVIII в. до н. э. Хаммурапи сумел уничтожить соперников и подчинить своей власти всю Месопотамию. Созданная им держава, которую можно назвать Старовавилонским царством, просуществовала недолго, но даже после ее падения Вавилон, наряду с соперничавшим с ним Ашшуром, остался одним из двух столпов истории и цивилизации Междуречья.

Правители, занявшие место шумеров на политической арене, по происхождению были аккадцами из самого Ирака или западными семитами – амореями в широком смысле этого слова – из Сирии и западной пустыни. Первых можно назвать высокоцивилизованными, последние, предположительно первоначально являвшиеся дикими кочевниками, на удивление легко и быстро восприняли шумеро-аккадскую культуру отчасти из-за того, что пришли из районов, находившихся на протяжении длительного времени под ее влиянием, отчасти в связи с тем, что освоение языка, на котором говорили ее носители, не было сопряжено для них с какими-либо трудностями. Так как амореи говорили на семитских диалектах, они с легкостью научились писать на аккадском языке, который (медленно на юге и довольно быстро на севере) стал преобладать над шумерским в источниках частного характера и в официальных надписях. Однако вряд ли эта смена языка повлияла на религиозную жизнь, отношение к представителям различных этносов и ремесленные приемы, существовавшие в Месопотамии с протоисторической эпохи. Амореи поклонялись шумерским богам, называя их семитскими именами, и благочестиво копировали древние шумерские мифы и эпические поэмы, переводили и адаптировали их (причем в целом с минимальными изменениями). Что касается немногочисленных произведений искусства того периода, то их крайне сложно отличить от созданных во время правления III династии Ура. Таким образом, созданная шумерами цивилизация пережила их и продолжила свое существование, несмотря на все неурядицы, как в свое время она сохранилась в периоды господства аккадцев и гутиев.

Однако появление на изучаемой нами территории западных семитов имело значительные последствия для структуры власти, общества и хозяйства Месопотамии. Из-за того что страна была разделена на царства, стерлись последние воспоминания о городах-государствах, а вместе с ними исчезли и принципы, на которых основывалось их существование. Люди, земля и скот перестали считаться принадлежащими богам, как это было в раннединастический период, или храмам и царю, как в правление представителей III династии Ура. Новые правители дарили или передавали частным лицам на неопределенное время многочисленные участки царской или храмовой земли, освободили жителей нескольких городов от податей и общественных работ, а также, очевидно, всеми доступными им средствами способствовали развитию частной собственности. Вскоре появилось новое общество, основой которого стали мелкие землевладельцы, свободные горожане и предприимчивые купцы и которому суждено было просуществовать на протяжении многих веков. Лишенные своих привилегий, храмы стали «такими же землевладельцами, как и все остальные; такими же плательщиками податей, как и все остальные». Жрецы служили богам и удовлетворяли духовные потребности людей, в то время как царь управлял своими подданными и заботился об их благополучии. При этом хозяйство страны больше не находилось только (или почти только) в их руках.