Читать онлайн «Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э.». Страница 28

Судя по письменным источникам, в раннединастический период во всем Шумере было не более 13 городов-государств. Перечислим их, двигаясь с севера на юг: Сиппар, Киш, Акшак, Ларак, Ниппур, Адаб, Умма, Лагаш, Бад-Тибира, Урук, Ларса, Ур и Эриду. Однако в результате проведения археологических исследований стало известно, что в других частях Месопотамии существовали другие города, находившиеся под заметным влиянием шумерской культуры. В качестве примеров можно привести Ашшур (Калат-Шеркат) на Тигре и Мари (Телль-Харири) на Евфрате, расположенные соответственно в 402 и 482 км от Ниппура, если двигаться напрямую.

Из-за отсутствия письменных источников мы не знаем, к какой этнической группе принадлежали жители Ашшура. Однако в расположенном в этом городе храме богини Иштар немецкими археологами перед Первой мировой войной были обнаружены шумерские артефакты. То же относится и к Мари, хотя там сохранились надписи, содержащие личные имена, благодаря которым нам известно, что подавляющее большинство местного населения было семитским. В результате раскопок в Мари, проведенных французами перед последней войной и сразу после нее, был обнаружен ряд памятников досаргонской эпохи, включая по меньшей мере четыре храма и один зиккурат. В одном из этих храмов, посвященном богине Нинни-Заза, был обнаружен байтил, монолит конической формы, больше характерный для семитских святилищ в Древней Палестине. В то же время эти храмы были украшены панелями из раковин и перламутровыми статуэтками, закрепленными с помощью битума, поразительно похожими на обнаруженные в Уре и Кише. Кроме того, семиты – цари и жители Мари – приносили в дар богам тщательно вырезанные статуэтки со своими изображениями, по которым видно, что эти люди носили широко распространенные в Шумере шерстяные набедренные повязки и бороды, брили головы и использовали для молитвы позу со сцепленными перед грудью руками, хорошо известную нам по изображениям обитателей Шумера.

Похожие, но вырезанные гораздо более грубо статуэтки были обнаружены в начале 1930-х гг. экспедицией Восточного института Чикагского университета, работавшей в Телль-Асмаре (Эшнунне), что в долине реки Диялы. Благодаря исследованиям, проведенным на этом памятнике, а также в Хафадже (Древний Тутуб) и Телль-Акрабе, археологи получили гораздо больше ценной информации о раннединастическом периоде, чем при изучении самих шумерских городов, на территории которых наиболее древние памятники оказались погребены под руинами более поздних сооружений. В Асмаре и Хафадже мы можем проследить процесс постепенных перестроек храмов по разным планам, правда с использованием одного и того же строительного материала – «плоско-выпуклых» кирпичей, по форме напоминающих подушки, которые, как правило, складывались под наклоном, из-за чего получалась кладка «в елочку», столь характерная для зданий, которые строились в этот период по всей Месопотамии. В Хафадже, помимо всего прочего, находится поразительный храм, стоящий на платформе и огороженный необычной стеной овальной формы.

Мы можем восстановить облик этих древнейших месопотамских городов с множеством небольших домов, тесно прижавшихся друг к другу, и узкими извилистыми улочками. В багряно-красной керамике, покрытой ярким, но недолговечным орнаментом с изображениями человеческих фигур и животных, которую археологи находят в долине реки Диялы, нельзя не узнать последнего потомка додинастических расписных сосудов. Можно даже поиграть с глиняными колесницами, уподобившись детям, жившим в те далекие времена. Как бы все это ни было интересно, нам следует обратиться к письменным источникам, найденным в самом Шумере, если, конечно, мы хотим составить представление о политическом и общественном строе, а также о хозяйственной жизни городов-государств раннединастического периода.

Любая столица Шумерского государства состояла из нескольких агломераций, или районов, а в центре каждого из них стоял храм. Город, как и вся его территория, находился под покровительством определенного божества, которое не только защищало государство, но и владело им. К примеру, Лагаш принадлежал Нингирсу, сыну Энлиля, а Ур – богу луны Нанне, и выражения, подобные словосочетанию «поле Нингирсу» или «победа Нингирсу над Шарой» (божественным покровителем Уммы), следует понимать не в переносном, а в прямом смысле. Естественно, жители города-государства также принадлежали богу, точнее, божественному покровителю района города, в котором они жили. Они также были разделены на группы, называвшиеся, например, «люди Нингирсу», «люди Бабы» и т. д.

Существовали всего две категории людей: свободные и рабы, но последние, использовавшиеся в небольших количествах и в основном бывшие пленниками, захваченными во время войн, имели сравнительно небольшое значение в хозяйстве Шумера раннединастического периода.

Лично свободные жители города могли владеть домами, садами, прудами, в которых водилась рыба, ослами, овцами и козами и отчуждать все это имущество. У них были собственные мебель, орудия труда и определенное количество серебра. Некоторые из них также владели участками земли, и у нас нет оснований полагать, что в собственности правителей и жрецов, а также членов их семей находились большие усадьбы. Вопрос о том, насколько широко подобная ситуация была распространена в городе-государстве, остается спорным, его решение способно в значительной степени повлиять на наши представления о шумерском обществе.

У широко распространенного прежде мнения о том, что большая часть территории и скота города-государства принадлежала богам, то есть храмам, в настоящее время много противников, придерживающихся новой теории, согласно которой все это принадлежало «знати», к которой относились в том числе и жрецы. Оба этих подхода основываются на довольно надежных, но в то же время «узких» доказательствах, содержащихся в юридических и хозяйственных текстах, найденных только в одном городе-государстве – Лагаше, и на грубых подсчетах примерной площади его территории и размеров земель, принадлежавших некоторым из его храмов. Рискуя показаться несколько старомодными и консервативными, мы тем не менее должны отметить, что свидетельства, подтверждающие справедливость современной теории, в то же время не вынуждают нас отказаться от старой, доказательства правильности которой содержатся в большом количестве источников и которая, очевидно, соответствует общей тенденции исторического развития Месопотамии.

У каждого из многочисленных храмов города-государства были свои поля и пастбища (храм покровителя города, естественно, обладал крупнейшими владениями), где работали его жители. Обрабатывавшаяся земля делилась на три категории: «землю господина» (гана-ни-эн-на), на которой трудились все общинники во благо храма; «землю пищи» (гана-ку-ра), передававшуюся людям, находившимся в зависимости от храмов, и позволявшую им прокормить себя; и «землю плуга» (гана-апин-ла), передававшуюся в аренду в обмен на одну седьмую или одну восьмую часть урожая. Таким образом, храмы получали большое количество продукции, которую они потребляли или перераспределяли, сохраняли на случай голода или обменивали на товары, привозившиеся из других земель, например на металл, камень и древесину. Так как в их распоряжении постоянно находилось все население города-государства, они могли строить святилища и укрепления, копать каналы и реализовывать другие широкомасштабные «проекты», требующие большого количества работников. Польза, которую храмы приносили, регулируя хозяйственную жизнь и организуя общественные работы, объясняет и оправдывает их огромную власть.

Для этого были необходимы планирование, контроль и учет, пожалуй ставшие одним из самых удивительных аспектов шумерской цивилизации. Далекое от «примитивности», общество раннединастического периода было прекрасно (возможно, даже чересчур хорошо) организовано. Шумеры были педантичными людьми с «бюрократизированным» сознанием. После себя они оставили тысячи платежных ведомостей, расписок, перечней, этикеток и других документов, очень скучных, но являющихся бесценными источниками информации.

Так, из хозяйственных текстов, найденных в Телло (Лагаше) и Фаре (Шуруппаке), мы знаем, что все трудоспособное население этих городов было приписано к различным «корпорациям», некоторые из которых были довольно немногочисленными. К примеру, за ослами мужского и женского пола следили разные пастухи. Рыбаки также делились на группы в зависимости от того, в какой воде: пресной, солоноватой или морской – они ловили рыбу. Даже заклинатели змей входили в отдельный «цех», во главе которого стоял «главный заклинатель змей». Купцы и ремесленники, входившие в аналогичные объединения, работали отчасти для горожан, отчасти – для храмов, причем последние полностью контролировали торговлю с другими государствами и народами. Работу всей этой машины поддерживала огромная армия писцов, ревизоров, инспекторов, надзирателей и других чиновников, находившихся под руководством главного инспектора (нубанды) и надзирателя (агрига), подчинявшихся, в свою очередь, верховному жрецу храма (санге). Систему организации подобного общества, в котором большая часть средств производства принадлежала государству, находившемуся под контролем жречества, но в то же время в котором не исключено существование частной собственности, вероятно, можно назвать теократическим социализмом, не забывая при этом, что все шаблонные формулы непременно являются относительными и нередко заставляют делать неверные выводы.