Читать онлайн «Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель». Страница 57

Ханс Лютер родился 10 марта 1879 г. и был первенцем берлинского лесоторговца. Ранняя смерть дедушки, школьного учителя в городе Ашерслебен, южнее Магдебурга, расстроила планы отца Лютера получить высшее образование. Он вынужден был отказаться от предполагаемой университетской стипендии и побеспокоиться о хлебе насущном. За 10 лет отец Ханса прошел путь от коммерческого ученика до доверенного лица торговой фирмы деловой древесины братьев Хюбнер. После бракосочетания с дочерью своего работодателя он возглавил фирму и успешно управлял ею до самой смерти в 1912 г. Ханс Лютер рос, таким образом, в состоятельной евангелической семье, не имевшей финансовых забот.

Ханс Лютер

Окончив в 1897 г. гимназию имени Лейбница, Лютер покинул родной берлинский дом, чтобы начать в Женеве изучение юриспруденции. Тем не менее эта дисциплина не стояла для него на первом плане. Лютер хорошо овладел французским языком, наслаждался международным стилем жизни Женевы и красотами Бернского нагорья. В Женевском университете его привлекали академическая свобода и возможность изучать различные дисциплины. Особенный интерес вызывала у него политическая экономия. В Женеве преподавал тогда известный итальянский экономический теоретик Маффео Панталеоне. Он принадлежал к школе влиятельного социолога и специалиста в области политэкономии Вильфредо Парето, идеи которого были малоизвестны в Германии.

Элегантность неоклассической экономической теории, в которой все явления сливаются в единое гармоничное целое, была близка Лютеру. Но в его воззрениях возобладал все же скепсис по отношению к теоретически безупречной экономической гармонии. Лютер продолжил обучение в университетах Берлина и Киля. С отличием он выдержал оба юридических государственных экзамена.

В то время когда монополия юристов с превосходным академическим образованием на государственные посты казалась несокрушимой, Лютер имел основания рассчитывать на завидную карьеру. Надежда не обманула его. Через четыре месяца после экзамена на чин асессора 28-летний Лютер в марте 1907 г. стал руководителем юридического отдела в магистрате Магдебурга. В том же году он сочетался браком со своей первой женой, которая умерла незадолго до канцлерства Лютера. У них родились четыре дочери, но две умерли еще в младенчестве.

Лютер оставался в Магдебурге до тех пор, пока 1 февраля 1913 г. ему не предложили только что созданную должность коммерческого директора Прусского союза городов, которая стала для Лютера трамплином в его дальнейшей карьере. В июле 1918 г. он становится эссенским обер-бургомистром.

Обер-бургомистры больших городов Пруссии считались административной элитой страны. Кроме того, в городах прусских провинций Рейна обер-бургомистры были наделены такой мерой самостоятельности, что им могли бы позавидовать сами земельные и даже имперские министры. Коммунальное управление как источник призыва имперских министров имело особое значение в связи с принятой в Веймарской республике практикой приглашать в кабинет так называемых «отраслевых министров», которые не имели мандата рейхстага и не считались партийными политиками. Назначая Лютера на пост министра финансов, Куно исходил из его высокой квалификации и административных способностей. Технократическое представление Лютера, что следует проводить четкое различие между «деловой» политикой и тем, что он называл партийной политикой, придавало ему внутреннюю независимость, даже жесткость, без которой оздоровление финансов и бюджета потерпело бы неудачу.

Без особых колебаний Лютер использовал изданные Эбертом чрезвычайные постановления и закон о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. То, что историки позже характеризовали как «экономическую диктатуру», представляло для него деловую необходимость. Во всяком случае он получил широкое признание именно на посту министра финансов.

Перед Лютером стояли одновременно три задачи, тесно связанные со всем развитием Веймарской эпохи: стабилизация немецкой марки, урегулирование проблемы репараций на основе плана Дауэса, а также Локарнский пакт.

Локарно был, правда, результатом курса Штреземана, но Лютер как рейхсканцлер должен был нести полную ответственность за эти соглашения на внутриполитической арене. Попытка привлечь на свою сторону партию немецких националистов потерпела неудачу. Хотя Лютер имел в своем кабинете полную поддержку члена Немецкой национальной народной партии, министра внутренних дел Мартина Шиле, его надежда проводить политику примирения с западными союзниками при поддержке националистов осталась несбыточной. И все же вопреки этой неудаче репутация Лютера в консервативных кругах была весьма высокой. Прежде всего, у него были хорошие отношения с президентом Гинденбургом — кумиром немецких националистов. В ноябре 1925 г. Гинденбург утвердил одобренные рейхстагом после ожесточенных споров 292 голосами против 174 голосов националистов, коммунистов, Экономической партии и национал-социалистов Локарнские соглашения. Это означало как внутриполитическое укрепление кабинета Лютера, так и рост международного доверия к Германии в вопросах выполнения ею условий Версальского договора.

Если оценить успехи и достижения Лютера в Веймарской республике, то, пожалуй, самым выдающимся был его вклад в стабилизацию марки и прекращение инфляции. Он сам видел в этом апогей своей карьеры.

Гиперинфляция вела к экономическому краху тех средних слоев, которые потеряли все движимое имущество, являясь вкладчиками сберегательных касс и владельцами ценных бумаг, которые превратились в труху. Тем не менее материальная пролетаризация этих мелкобуржуазных слоев не имела непосредственного воздействия на партийный ландшафт и не привела к усиленной радикализации общества. Травматическое переживание инфляции немецким народом, скорее, усилило позиции тех деятелей, которые могли предстать перед общественностью как отцы нового экономического начала. Но были и те, кто выигрывал от инфляции: промышленники и владельцы недвижимости. Они брали банковские кредиты и вкладывали средства в промышленные предприятия или недвижимость. Инвестиции приносили надежную прибыль, а кредит возвращался еще более обесценившимися деньгами. Правительство Штреземана и два первых кабинета Маркса однозначно выражали интересы крупной буржуазии и ведущих промышленников, т. е. владельцев реальных ценностей, которые нажились на инфляции. Поэтому непопулярная работа по наведению порядка была возложена на «нейтрального» Лютера. Политически это был весьма искусный ход. Престиж Лютера вытекал не только из общего убеждения в его объективности, но и из того, что его предшественник на посту министра финансов, социал-демократ Рудольф Гильфердинг, с основанием или нет считался в глазах общественности неудачником.

Инфляция не потрясла капитализм в Германии. Напротив, она не только разорила средние слои, но и привела к упадку политической активности немецкого рабочего класса и его организаций. Обычные коллективные договоры при быстром падении марки потеряли какое-либо значение. Реальная зарплата опустилась до рекордно низкого уровня. Утратившие свои накопления и разоренные профсоюзы не могли противостоять этому. Их численность в 1923 г. сократилась почти вдвое. С другой стороны, в руках крупных промышленников скопились огромные богатства, зачастую превышавшие миллиардные суммы, в то время как нация была обескровлена.

Оздоровить финансовую систему требовали многие специалисты, уже раньше осознавшие необходимость немецкой валютно-финансовой реформы. В ноябре 1922 г. немецкое правительство созвало международную экспертную комиссию в Берлине, чтобы проконсультироваться по вопросу финансов. Приглашение приняли в числе прочих выдающийся ученый, англичанин Джон Мейнард Кейнс и шведский экономист Густав Кассель. Эксперты дали несколько рекомендаций, но подчеркнули, что для полного оздоровления финансовой системы необходимо решить проблему репараций и аккуратно сбалансировать бюджет.

Проблема государственного финансирования обострилась в 1923 г., а основная нагрузка в политике стабилизации легла не на Рейхсбанк, а на министерство финансов, которым Ханс Лютер руководил с 6 октября 1923 г.

Рост инфляции в 1923 г. был вызван прежде всего ростом затрат на финансирование Рура, оккупированного 11 января французскими и бельгийскими войсками. Правительство провозгласило политику «пассивного сопротивления». Экономические последствия для Германии стали опустошительными. Имперское правительство было вынуждено покрывать свои расходы с помощью печатного станка.

В кабинете Штреземана Лютер с самого начала принадлежал к наиболее активным сторонникам немедленной валютно-финансовой реформы. Новое правительство, пост министра финансов в котором вновь занял Лютер, приняло в качестве основы для будущей денежной реформы проект, разработанный политиком националистического толка Карлом Гельферихом. Проект предусматривал создание особого Рентного банка, который должен был получить права на ипотеку со всех земель сельскохозяйственного и промышленного пользования, общая стоимость ипотечной ренты образовала бы его уставный капитал. Этот капитал в свою очередь должен был стать финансовым обеспечением для выпуска рентной марки, призванной заменить собой обесцененные денежные знаки, ходившие в стране. Правда, Гельферих намеревался привязать курс марки к цене ржи — основной культуры в германском сельском хозяйстве. Эта идея была довольно нелепой, поскольку цены на рожь постоянно и значительно колебались. Важна была тем не менее сама мысль привязать валюту к какой-либо реальной ценности, и Лютер вместе с Ялмаром Шахтом, тогда еще владельцем небольшого банка в провинциальном Дармштадте, вскоре взлетевшим до поста президента Рейхсбанка, внесли небольшую, но существенную поправку — привязали марку к золотому стандарту. Схема оказалась удачной. 15 октября 1923 г. было объявлено о создании Рентного банка, на середину ноября намечалось введение рентной марки. Дни инфляции были сочтены.