Читать онлайн «Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации». Страница 20

— подозрительность и стойкая тенденция к искажению пережитого, когда нейтральное или дружественное отношение других неверно истолковывается как враждебное или пренебрежительное;

— сварливость, неуживчивость и стойкое, неадекватное ситуации отстаивание собственных прав;

— частые необоснованные мысли о заговорах, субъективно объясняющих события в близком или широком социальном окружении».

Очень узнаваемо, правда?

Известный русский психиатр П. Б. Ганнушкин, чье имя носит московская клиника, в начале XX века опубликовал во Франции интересную статью. Почему во Франции? Отчего он не стал заинтересовывать статьей российскую научную общественность, неужели решил, что она менее любопытна, чем европейская? Нет, конечно. Никаких предрассудков касательно своих российских коллег Ганнушкин не имел. Просто в России его работу «Сладострастие, жестокость и религия» публиковать запретила церковная цензура. Потому что в ней гениальный психиатр показывает родство религиозного и сексуального чувства, сексуальности и жестокости, а также чувства жестокости и религиозности.

Ссылаясь на многочисленные исторические факты и десятки научных работ, Ганнушкин обращает внимание на «связь между религиозной экзальтацией и сексуальным возбуждением», замечая:

«Религиозное помешательство (паранойя религиоза) очень часто связано с болезнями половых органов, и в клинической картине этого помешательства галлюцинации сексуального характера, мастурбация и всякого рода сексуальные эксцессы занимают настолько заметное и постоянное место, что на это можно найти указания в каждом элементарном руководстве по психиатрии… Икар (Icard. La femme pendant la periode menstruelle, 1890) приводит серию наблюдений религиозного помешательства, которое совпадало или со временем полового созревания, или с началом месячных, или с их временной задержкой, или с менопаузой… Два следующих наблюдения очень показательны для случаев, которые нас интересуют.

I. Религиозный энтузиазм, галлюцинации, желание уйти в монастырь и другие психические нарушения возникают периодически у особы, менструации у которой возникли в 18 лет и вначале были скудными, а годом позже полностью прекратились. Продолжительное лечение болезни матки сразу же привело к возобновлению регул и вернуло прежнее здоровье.

II. Девушка двадцати лет после полной задержки месячных впала в религиозную экзальтацию и стала очень возбужденной. При соответствующем лечении месячные вернулись и постепенно наступило выздоровление.

Связь между религиозным помешательством и половыми органами, — говорит Фридрейх, — настолько очевидна, что даже те вещества, которые влияют на половые органы, могут провоцировать психическое заболевание…

…Связь между рассмотренными феноменами настолько постоянна, что, по мнению Балля (Leсons sur les maladies mentales, 1880–1883), „можно было бы думать, что основа обоих феноменов — одни и те же клетки“».

Не потому ли религиозные люди такое большое внимание обращают на вопросы пола и сексуального поведения?… Примеры и факты, приводимые Ганнушкиным в доказательство связи сексуальности с религиозностью, многочисленны. Что же касается связи сексуальности и жестокости, то, как отмечает психиатр, «о них бессмысленно говорить в небольшой статье, поскольку имеется достаточно материала для целой книги».

Многие отчего-то полагают, что раз сексуальность связана с любовью, то она никак не может быть связана с жестокостью. Однако существование садизма и мазохизма в любовных играх некоторых граждан эту наивную точку зрения опровергает. Равно как опровергают ее и этологические данные, приводимые Ганнушкиным в его работе:

«Верблюд в период течки бывает очень злобен и всех кусает, даже самок. В Гамбургском зоологическом саду самец кенгуру убил самку и детенышей во время вспышки полового возбуждения. Кенар часто в подобных случаях разрушает собственное гнездо и разбивает яйца, он убивает самку, и для его укрощения нужно ему дать двух… Этому соответствует и тот общеизвестный факт, что быки, бывшие яростными и злыми, становятся после кастрации послушными и даже добрыми».

В общем-то, изумляться этому не нужно, поскольку за агрессию и сексуальность у самцов отвечает один и тот же гормон — тестостерон. Что по-своему логично: за самку нужно побороться с конкурентами!

Ну, а что есть бог? «Бог есть любовь!» — говорят нам верующие. Та самая, которая замешана, с одной стороны, на сексуальности, а с другой — на жестокости. Чувствуете?… Впрочем, не станем забегать вперед батьки Ганнушкина:

«Любовь и злоба представляют две большие страсти, которые приводят психомоторную сферу в состояние высшей степени напряжения, — отмечает автор. — Во внешних проявлениях этих двух эмоций также можно найти много похожего, общего. Многие люди, в сущности здоровые, только несколько более пылкие и горячие, достигая кульминационной точки полового наслаждения, начинают кусать и царапать…

Период полового созревания, время появления первых менструаций у девочек есть не только пора более интенсивного религиозного чувства, о чем мы уже говорили в первой части нашей работы, но в этот период у девочек возникает также склонность к безмотивному убийству… Дагоне (Traite des maladies mentales, 1894) наблюдал больную, у которой во время каждых менструаций возникали импульсы к зверским убийствам; под влиянием этого предрасположения она убила трех своих детей. Икар собрал более двадцати случаев убийств, совершенных женщинами в период менструаций, убийств, совершенно непонятных и бесцельных: одна бонна убила двухлетнего ребенка, который находился под ее надзором; жена убила своего мужа, которого когда-то очень любила; мать убила своих детей; иногда женщина убивает первого встречного, словно она не может удержаться от убийства».

Безусловно, тут речь идет о психических патологиях. Но патология — лишь увеличительное стекло для тех инстинктов, на которых «работает» каждый из нас. Того, что не заложено в конструкции, не происходит. А при сорванных болезнью предохранителях звериное выскакивает наружу.

Наконец, показав связь между религиозностью и сексуальностью, между сексуальностью и жестокостью, Ганнушкин естественным образом перебрасывает мостик между первым и третьим, с легкостью демонстрируя имманентную жестокость религии и попутно приводя цитату из работы известного итальянского криминалиста Корре: «Религия не препятствует ни пороку, ни преступлению; она иной раз даже дает предлог к тому и другому».

Великий психиатр называет религиозность «церебральным свойством» и приводит его точный психологический генезис:

«Набожность, рожденная безотчетным страхом перед темными силами, которые человек назвал божественными и которым по интуиции его собственной природы он всегда приписывал больше жестокости, чем милосердия, развивается вместе с пониманием своего ничтожества в мире почти неизвестном, она возникает как потребность у беззащитного существа в протекции. До всякой цивилизации человек для достижения блага или только жалости Господа незримого и его спутников (духов)… прибегал к смиренной мольбе и спонтанным приношениям.

…Сыновья Аллаха, Саваофа и др. с большой выгодой заменили человеческое жертвоприношение массовыми убийствами язычников и, в свою очередь, — мусульмане — убийствами христиан… Инквизиция и королевская власть покрыли кровью руины Европы, Америки и всего мира; святая рутина боролась против науки железом, огнем, застенками и отлучением от церкви, это делалось в честь Отца всевышнего, во славу Божью. То хорошо, что приказано Господом; то плохо, что Богом отвергнуто: убийство, вероломство, если они предписаны, становятся высшей заслугой».

Данные, приводимые автором со ссылкой на итальянских криминалистов, весьма красноречивы. Неаполь — самый религиозный город Италии («нигде все предписания церкви не исполняются с таким рвением, как там»). При этом в нем и жестокости больше, чем в других городах Италии, что доказывается цифрами: уровень убийств там в два раза выше. При этом среди сотен пойманных убийц ни одного атеиста. Причем, что любопытно, убийцы зачастую крайне ревностные христиане, намного превышающие своей ревностностью обычных католиков:

«Убийцы Бертольди, отец и сын, ежедневно присутствовали на мессе, стоя на коленях, преклонившись до земли. Богжия, приговоренный в Милане за 34 убийства, выстаивал мессу каждый день; он носил балдахин во время всех процессий святых таинств; он не пропускал ни одной церковной церемонии; он непрерывно проповедовал христианскую мораль и религию и стремился быть во всех религиозных объединениях… Лаколланж, душивший всех своих несчастных любовниц, которым он давал отпущение грехов в момент смерти, затем, выполняя их волю, совершал мессу. Бурз тотчас после совершения кражи или убийства спешил преклонить колени в церкви. Мазини со своей бандой встретил однажды священника с тремя его соотечественниками; он медленно перепилил горло зазубренным клинком одному из них; затем рукой, еще испачканной кровью, он заставил священника дать ему причастие».