Читать онлайн «Архитектура Петербурга середины XIX века». Страница 22

Металлические элементы стали все шире использоваться в конструктивных и архитектурных решениях балконов. Балконы на более дешевых чугунных консолях к 1830-м годам вытеснили балконы старой конструкции — из каменных плит, поддерживаемых каменными консолями. Строительный устав требовал, чтобы «при устройстве в домах балконов и террас… решетки около оных делаемы были железные или чугунные»[115]. Балконы стали в архитектуре позднего классицизма одним из важнейших элементов композиции фасада жилого дома, и их архитектурным формам уделялось особое внимание. Эта тенденция продолжалась и в архитектуре последующих десятилетий, но в соответствии с общей эволюцией архитектурных вкусов перильные решетки стали более разнообразными: наряду с ампирными и готическими мотивами, которыми ограничивались архитекторы 1830-х годов, в середине XIX века появились решетки, рисунок которых повторял мотивы барокко, ренессанса или раннего классицизма. Как правило, рисунок перильных ограждений соответствовал общему стилевому решению фасада, но иногда использовались и типовые решетки — например, с рисунком «чешуйчатого» типа.

Общеизвестно, что новые строительные материалы и конструкции (металл, железобетон и т. д.) оказали огромное воздействие на художественное развитие архитектуры начиная с рубежа XIX и XX веков: они явились мощнейшими формообразующими и стилеобразующими факторами, сыгравшими важную роль в появлении и развитии новых архитектурных стилей — модерна, конструктивизма и т. д.

Однако в архитектуре первой половины XIX века сложилась иная картина. Развитие новых конструкций и их распространение шло тогда гораздо более медленными темпами, чем это было впоследствии, и поэтому процесс их архитектурно-художественного освоения был более длительным.

Архитекторы позднего классицизма (А. Н. Воронихин, К. И. Росси, В. П. Стасов и другие) достаточно широко использовали в своих постройках конструкции из железа и чугуна, ибо они видели в этом прежде всего рациональный способ решения разнообразных утилитарных задач. Но проблема эстетического осмысления металла оказалась достаточно сложной, и процесс выработки качественно новых композиционных приемов, отражающих технические и архитектурно-художественные свойства металла, был медленным и во многом противоречивым. Архитектурный язык классицизма основан на закономерностях, присущих каменным конструкциям, а свойственная классицизму канонизация архитектурных форм закрепляла эти закономерности, превращала их в цельную художественную систему, в значительной мере противостоящую тем новым композиционным закономерностям, которые рождались с применением металла. Поэтому вполне понятно появление целого ряда сооружений, выполненных из металла, облик которых тем не менее повторял архитектурные формы, соответствующие каменным конструкциям.

Типичным примером могут служить Московские триумфальные ворота, построенные В. П. Стасовым в 1834–1838 годах. Облик их массивных дорических колонн обманчив: в действительности они полые и выполнены из чугуна; хотя их пропорции соответствуют канону, выработанному для каменных колонн. Конечно, если бы Стасов пошел по пути реалистического выявления свойств металла и сделал колонны тонкими, то он наверняка не смог бы создать столь выразительный и монументальный образ триумфального сооружения. Для Стасова главным было решение идейно-художественной задачи. Применение чугуна было рационально с точки зрения технологии строительства, а возникшее при этом противоречие между архитектурной формой и ее инженерным содержанием Стасов решил в пользу традиционной формы, отвечающей канонам классицизма.

Применение новаторских металлических конструкций в Александринском театре и в Зимнем дворце повысило огнестойкость зданий, но практически почти не повлияло на пространственную композицию и архитектурно-художественный облик интерьеров.

Аналогичные противоречия между новой конструкцией здания и его традиционными архитектурными формами наблюдаются и в Исаакиевском соборе. Это огромное здание — по общей кубатуре самое крупное среди всех петербургских построек того времени — было возведено в 1818–1858 годах по проекту и под руководством О. Монферрана. В нем были широко использованы армо-каменные и металлические конструкции. Особенно оригинальным и новаторским было инженерное решение главного купола, возведенного в 1838–1840 годах. Общий конструктивный замысел принадлежал Монферрану, но к конструированию и расчету купола были привлечены многие инженеры и ученые: в частности, расчеты купола выполнил инженер П. К. Ломновский. Металлические элементы купола были изготовлены на механическом заводе Ч. Берда. Купол состоит из трех оболочек: внутренней, к которой прикреплен живописный плафон, наружной (она образует видимый снаружи полусферический позолоченный купол собора) и промежуточной, поддерживающей фонарик. Использование металла было очень рациональным с технической точки зрения: оно позволило намного уменьшить вес здания и снизить его Стоимость (по подсчетам Монферрана, почти на два миллиона рублей). Доказывая рациональность своего конструктивного предложения, Монферран писал, что «здание, сооруженное из железа, если в частях оного соблюдено величие и простота, может, как и здание, составленное из камней, быть памятником»[116]. Применение металлических конструкций не отразилось в облике Исаакиевского собора: архитектурные формы купола, воспринимаемые и в интерьере собора, и при его обозрении снаружи, имеют очертания, вполне традиционные для каменных куполов. Оригинальная параболическая форма промежуточной ребристой оболочки, столь ярко отражающая техническую специфику металла, никак не повлияла на архитектурный облик здания, так как эта промежуточная оболочка и снаружи, и изнутри закрыта декоративными куполами традиционных полусферических очертаний.

Все эти примеры говорят о том, что архитектура классицизма, базировавшаяся на определенных канонах, нередко отторгала те новые формы, которые были присущи металлическим конструкциям, хотя эти конструкции охотно применялись во имя решения чисто утилитарных задач. Прогресс строительной техники привел к возникновению определенных противоречий между внешним обликом зданий и их новыми конструктивными особенностями. Эти противоречия тоже сыграли некоторую роль в общем процессе начавшегося отхода от классицизма. Однако эта роль оказалась все же менее значительной, чем влияние тех факторов, которые были связаны с формированием нового художественного мировоззрения (развитие романтических тенденций и т. д.), и новых взглядов на функциональную сторону зодчества.

Тем не менее в некоторых областях архитектурно-строительной деятельности металлические конструкции оказались важным формообразующим стимулом уже в первых десятилетиях XIX века. Выше говорилось о том, какой существенный качественный скачок произошел в архитектуре мостов в эпоху промышленной революции в результате применения конструкций из чугуна и железа. Это определялось не только техническими свойствами мостов, присущей им обнаженностью конструкций, но и характером творческого мышления инженеров-мостостроителей, стремившихся соединить в конструкции прочность и красоту, достичь соответствия между конструктивными решениями и архитектурными формами. В этом смысле «инженеризм мышления» сыграл важную роль в общем процессе архитектурно-художественного осмысления прогресса строительной техники.

Другой областью строительной деятельности, в которой переход к применению металлических конструкций сыграл исключительно важную роль, в том числе и в процессе архитектурного формообразования, были проектирование и строительство промышленных зданий. И в нарастающем размахе их строительства, и в их все более крупных размерах, и в характере планировочных и конструктивных решений, и, наконец, в архитектурном облике их интерьеров и экстерьеров — во всем этом применение металлических конструкций сказалось самым решительным образом. Явное превалирование технологических, функциональных и экономических факторов, требования прочности, долговечности и пожаростойкости — все это также способствовало внедрению новаторских конструктивных решений. В то же время чисто эстетические факторы в промышленной архитектуре явно отступали на второй план. Утилитаризм как проектный метод вступал в противоречия с канонами классицизма и все более решительно выводил архитектуру промышленных зданий из-под влияния системы архитектурнохудожественных воззрений классицизма. Это создавало весьма благоприятную почву для применения конструкций в их наиболее естественном виде, без наслоения тех «стильных» мотивов, которые были связаны с художественными приемами классицизма, а затем и эклектики. Закономерно, что именно в промышленной архитектуре формообразующая роль металлических конструкций оказалась одним из важнейших факторов, определявших и внешний, и внутренний облик зданий.