Читать онлайн «Певчие птицы». Страница 28

В отдельные годы (например, 1958, 1961, 1964, 1967) на Среднем Урале и южнее появляются зимой гаечки другого вида. Сероголовая гаечка — так называют синицу — похожа на гаечку обыкновенную, но крупнее в полтора раза, длиннее. Голос резко отличен. Голова этих гаечек серо-бурая, а не черная, слегка приплюснутая. Чем-то напоминают они и больших синиц. Я дважды ловил и держал сероголовых гаечек. Они жили отлично, хотя и не пели. Пение их мне неизвестно. Содержание такое же, как любой синицы. Обе птички были пойманы в конце октября, в невысоких сосняках на Уктусе, под Свердловском. Летом под городом они не встречаются.

Синица хохлатая, гренадер. Некрупная, чуть побольше московки, но меньше гаечки, бойкая синичка. Оперение ее составлено из различных оттенков серого цвета с небольшой буроватостью на спинке. Самый главный отличительный признак — остроугольный пепельного цвета хохолок, который птичка то поднимает, то опускает. Гренадер, не редкая, но все же нигде не встречающаяся в больших количествах птичка. Водится она только в хвойных лесах, предпочитая сплошные сосняки. Здесь же и гнездится в узких дуплах невысоко над землей. Стай не образует, а Всегда присоединяется к синичьим компаниям разных видов. По особенностям ловли сходна с гаечкой, ибо попадает в западню и на московку, и даже на белую лазоревку. Призыв напоминает свиристение лазоревок.

Для содержания в клетке гренадер мало подходит, поет он плохо и мало, а беспрерывная поскочь взад-вперед скоро надоедает всякому. Я имел десятки гренадерок, которых всегда выпускал из-за беспрестанного крика вроде «цыть-ре-ре-ре». Гораздо лучше содержать эту синицу в вольере с другими птицами или сообществом синиц (кроме большой). Тут она очень занятна своей «рябчиковой» окраской и забавными ужимками, которые умеет строить, приподнимая хохолок и разинув клювик. В пищу гренадеру зимой идет хлеб в молоке с муравьиными яйцами, давленые конопля и орехи, вареный картофель, 5–6 мучных червей. Летом дается свежее муравьиное яйцо или порция червей увеличивается до 15 штук.

Специальной ловлей гренадеров никто не занимается. Они попадают случайно при ловле других синиц. Я ловил их в марте и в сентябре-октябре западней на московку, но подманивал пищиком, подражая крику гренадера. Отличие молодых и самок — короткий хохолок и тусклая окраска.

Свежепойманный гренадер, особенно старый, не всегда берется за корм, и поэтому в первый день птичку надо кормить насильно, иначе она может погибнуть.

В мальчишечьи годы ходил я по грибы недалеко от станции Свердловск-Сортировочная. Помню, возвращаясь лесной дорогой, разморенный тяжелым августовским зноем, я прилег отдохнуть в холодке под густым ельником. Лежал и слышал в ельнике все время тонкий писк, отчасти похожий на синичий, но в то же время и отличный от него. Кто-то копошился в еловых свесах, но так тихо, незаметно, что ничего не удавалось разглядеть. Заинтересованный, я встал и полез в ельник, раздвинул упругие колючие ветки, вгляделся из полутьмы на свет и наконец заметил крохотных птичек, поменьше пеночек. Они лазали в густерне ветвей, что-то склевывали, иногда порхали у кончиков веток, точно колибри. «Просто чудо-малютки», — подумал я, и в ту же секунду одна птичка слетела вниз, ко мне. Я увидел крошечное зеленоватое существо с желтой яркой полоской на темени. Но самое удивительное — глаза. Они были большие, круглые, черные, точно странные пуговки на плюшевой игрушке. Королек! — вспомнил я рисунки своих книг. Но как же отличался он от тех рисунков! Шеи у корольков словно не было. Коротенький хвост торчал прямо из этой головы-туловища, чем дополнял необычный вид самой маленькой нашей пичуги. В корольке было много сходства с синицами, чем-то он напоминал и пеночку, а глазами — зарянку. Птичка прыгала близко, я мог дотянуться рукой, но вот послышался сверху нежный переливчатый позыв, и королька точно сдуло.

Так произошла первая встреча. Впоследствии я видел их постоянно весной, осенью и зимой. Чаще они держались в хвойных посадках, на борах и в смешанном лесу, но лиственного чернолесья избегали. На осеннем кочевье я видел их в городских садах. Поймать занятных пичуг не удавалось. Корольки не шли в западни ни на какие приманки. Несмотря на все ухищрения, я добивался лишь одного — птички спускались на хлопок западни, а дальше дело не шло. Счастье улыбнулось мне всего раз, когда я накрыл двух корольков на воде, сетью. Обе птички — более яркий самец и тускловатая самка — прожили у меня две недели и были выпущены, так как стали хохлиться. У меня не было ни опыта, ни подходящего корма для содержания корольков. Добыть птиц снова не удавалось.

В настоящее время у меня живет королек, купленный на рынке в начале осени. Птичка благополучно прожила всю осень, зиму, весну. Королек очень весел, много поет, порхает по клетке, поражая всякого своей малой величиной, ведь по сути дела он меньше крупной лесной бабочки. Поначалу королек ел только мучных червей и то не крупных, размоченных в воде или в молоке. Съедал он их до сорока штук в день. Но очень скоро птичка стала клевать булку, размоченную в молоке, творог, вареную размятую картошку, манную кашу, мясо сырое и вареное, словом, почти все, что берут и другие насекомоядные птицы. Ест королек и хлеб с морковью, и давленые кедровые орехи. Все суррогаты надо давать на решетку клетки у кончика жердочки. Надо помнить, что королек очень прожорлив, оставленная без корма птичка беспокойно кричит и скоро может погибнуть. Количество средних мучных червей в дополнение к суррогатному корму до 15 штук в два приема. Важно накормить королька на ночь.

Я вполне уверен, что длительное содержание корольков — дело вполне доступное знающему любителю. Таких корольков, живущих в клетке годами, я видел у московских охотников. Вот корм, на котором они содержались: муравьиное яйцо сухое, распаренное в молоке, мелкие мучные черви в две порции по 10 штук, хлеб в молоке в смеси с муравьиным яйцом, мотыль-малинка, мясо. Летом свежее яйцо. В клетке лучше держать пару птичек. В лесу они редко встречаются в одиночку, а ходят семейными стайками по 5-10 штук. Клетка корольку синичья, верх лучше крытый, расстояние между спицами 1 см. Обязательна широкая водопойка — королек любит купаться. Песня королька слабая, синичьего типа, но поется она весьма часто. Возбужденная птичка распускает свой красивый оранжево-желтый хохолок.

На Урале местные жители всех птичек, ползающих и лазающих по ветвям зимнего леса, равно называют «слепышами». И синица — слепыш, и пищуха — слепыш, и поползень — тоже. Но если к пищухе вполне подходит народное название, то близкого к ней поползня уж никак не назовешь слепышом. Очень бойкая, быстрая в движениях, странная это птица — вся двухцветная, серо-голубая сверху и белая снизу с красными (у самцов), точно исписанными кровью боками и подхвостьем. Издали поползень кажется без хвоста, на самом деле хвост у него короткий. Большая голова поползня сразу переходит в широкое туловище, а клюв острый и длинный, как наконечник пики.

Через глаз поползня проходит приметная черная полоса. Замечательно ловко бегая по стволам, поползень оглядывает их со всех сторон, как синица, и долбит, выслушивает, подобно дятлу. Недаром в немецком народном словаре его так и называют «дятлосиница», хотя по сути он не родня ни тем, ни другим.

Зиму и лето поползни живут оседло, близ гнездовья, осенью и весной кочуют, но, как правило, недалеко, сопровождая стаи синиц. Осенью залетает он в города, на окраины. В детстве я не раз ловил поползней, вешая западенку прямо на стену ветхого нашего дома. Боек и любопытен поползень сверх всякой меры. Поймать его — пустое дело для молодого охотника.

Это редкость, если птичка, завидев западню, не полезет в нее без лишних раздумий. Он идет на любую прикормку, а пойманный грозно «хмурится» и клюет руки. На лесном току поползень — чистое наказанье. Он соберет весь прикорм и будет прилетать тысячу раз, пока остается хоть одно зернышко. Собранные семена и зерна он не съедает, а прячет в трещины коры ближних сосен на зимний запас. Обычно при ловле птиц сетью я тотчас накрывал явившегося на ток «ямщика» и отсаживал в клетку, снабдив едой и питьем. Он брался за корм без лишних размышлений и, пока я ловил, пользовался бесплатным питанием, затем я собирал снасти, уходил за километр-другой и там выпускал своего невольника. С громким торжествующим «твит, твит, твит, кле-кле-кле-кле» он садился на дерево, отряхивался и вообще вел себя, как хулиган-мальчишка, вырвавшийся из рук преследователей и теперь показывающий им язык.

В лесу поползни редко держатся поодиночке, чаще их встретишь парой. По-видимому, пары у них постоянные.