Читать онлайн «Вас невозможно научить иностранному языку». Страница 36

Вы не видите ни фундамента, ни стен, ни крыши. Вы видите только пачкающий вас цемент, банки, рулоны, какие-то бесконечные странные гвозди и шурупы и железки вовсе непонятного предназначения и изотерической конфигурации. Всё это страшно неэстетично, неудобно в обращении и имеет какой-то «неуютный» запах. В вашей голове эти предметы совершенно не стыкуются с красивым, уютным домом. Я предлагаю вам научиться пользоваться, ну, например, плотницкими инструментами. С одной стороны, вы понимаете, что если я так говорю, то это, должно быть, нужно, но, с другой стороны, ваше желание заниматься всеми этими вещами тает как снег на горячей сковороде и совершенно сходит на нет.

Вы не видите никакого реального прогресса. Вы не понимаете того, что вы делаете! Где стены? Где хотя бы фундамент? Где желаемый вами уют с геранью на окне? Промежуточный процесс вам совершенно неинтересен. Вас раздражают все эти винтики и шпунтики, все эти подозрительные запахи. Вы от них устали. У вас появляются очень серьезные сомнения в моей компетенции как строителя. В конце концов, мой новый красивый дом мог появиться как-то сам по себе, без всех этих трудов и хлопот!

Вы прекращаете работу. А ведь возведение фундамента вашего дома и даже стен должно было начаться уже совсем скоро. Всё было уже почти готово к этому. У вас не хватило терпения продержаться еще каких-то пару недель! Вы были в полушаге от весьма ощутимого результата.

И груда уже заготовленных вами строительных материалов — критически необходимых на определенных этапах строительства — так и не находит своего применения. Как и не находит применения ваше умение работать с отвесом и уровнем. Конец.

Первый подход — мой подход здесь мы не будем рассматривать — характеризуют полная профессиональная безграмотность и совершенная беспомощность «строителя» при наличии у него, правда, некоторых зачатков воли и трудолюбия. Этот подход не нуждается в особых комментариях, хотя и является весьма и весьма распространенным.

Ошибка второго подхода состоит, очевидно, в чрезмерной размеренности и основательности, с которой вы — с моей, правда, подачи — приступили к делу, хотя общее стратегическое направление и являлось абсолютно правильным. Но еще более правильным (для учителя) было бы принять во внимание естественные человеческие слабости. Нужно было предвидеть, на чём у новичка произойдет срыв, и сделать подготовительные работы более сжатыми и энергичными. Нужно было рассчитать время так, чтобы успеть построить фундамент и научить неопытного строителя должным образом укладывать кирпичи до того, как его первоначальный импульс иссякнет.

Когда бы ученик с гордостью увидел несколько ровных рядов уложенных им кирпичей, то его силы бы удвоились и утроились. Он вкусил бы ни с чем не сравнимую сладость хоть и небольшой, но победы, которая была так близка. У него появилась бы обновленная вера в себя и свои способности, и он с новой энергией принялся бы за работу. Но этого, увы, не произошло.

Мы с вами, мой разочарованный ученик, безрезультатно исчерпали ваш психологический временной лимит новичка. Учитель не проявил должной мудрости — да и откуда она у простого строителя? — и произвольно-небрежно экстраполировал свое спокойное знание и профессиональную уверенность в себе на неподготовленного и неуверенного в себе ученика, у которого не было к тому же и безусловного доверия к учителю.

Итак, если у вас, мой юный «строитель», нет достаточного опыта, то в начале пути вам необходимо добиться заметных промежуточных результатов, придающих новые силы, за три-четыре месяца, иначе ваш новый дом — ваш иностранный язык — рискует навсегда остаться недостроенным.

Или же вы должны иметь учителя, которому вы можете безусловно доверять. Так или иначе, нельзя недооценивать подсознательное — оно чрезвычайно опасный противник вашей воли.

Впрочем, есть и другой выход — полюбить «черновую» работу как таковую, найти в ней удовлетворение, получать удовольствие от выполнения промежуточных элементов. Этот подход имеет свои огромные положительные стороны, но в то же время он не лишен и своих опасностей. Полюбив промежуточные элементы, вы рискуете заиграться с ними, заблудиться в них навсегда, потеряв из виду вашу конечную цель — реальное владение языком в реальных жизненных ситуациях. Но об этом после, если, конечно, у нас с вами достанет для этого времени, мой любезный собеседник, времени и энергии…

Многие люди, успешно поборовшие порочную, тупиковую систему в области изучения иностранных языков и, как следствие этого, отлично знающие иностранный язык (или несколько иностранных языков), испытывают тем не менее некое остаточное чувство вины за свой успех.

Ложные представления о «надлежащем» подходе к изучению иностранных языков так глубоко в нас укоренились, что мы чувствуем, что наш успех какой-то «неправильный», «жульнический», что путь, по которому мы интуитивно пошли, лишь случайно вывел нас к успеху. Каким-то парадоксальным образом мы считаем себя нарушившими некие священные ритуалы и обряды.

Скорее всего, так происходит потому, что у нас просто нет душевных сил посмотреть правде в глаза и четко сформулировать ее: система изучения иностранных языков — я не говорю о факультетах иностранных языков, которые при всех своих недостатках неплохо делают свое дело — построена на недоговоренностях, полуправде, неправде и откровенном обмане.

Мы, владеющие иностранными языками, предпочитаем несправедливо винить себя (несмотря на наш очевидный успех), но малодушно воздерживаемся от обвинения всей огромной системы и всех ее представителей. Для нас это было бы слишком тяжело. Мы предпочитаем не противопоставлять себя системе. Ведь нас с вами так долго учили, что надо быть хорошими мальчиками, мыть руки перед едой, сидеть тихо и не шуметь, слушаться старших и не нарушать установленный испокон века порядок, учили, что большинство всегда право, что свои маленькие частные интересы надо подчинять интересам этого большинства. Мы виним себя и поэтому столь охотно верим в случайность своего успеха в изучении иностранного языка — мы хотим себя в этом убедить. Убедить себя в том, что мы овладели языком вовсе не вопреки системе — бросив ей вызов. Убедить себя, что, как и было предписано, мы «сидели тихо», прилежно делали домашние задания, оставались «хорошими мальчиками», первыми поднимали руки, чтобы ответить на вопросы мудрых преподавателей, и нас не за что ругать.

А чтобы подавить любые в этом сомнения, иногда шевелящиеся в нас, мы достаточно искренне думаем, что другие — как бы искупая нашу воображаемую вину! — должны покорно ходить на традиционные курсы, оказавшиеся почти бесполезными для нас, тупо смотреть в учебник грамматики, вызывающий — не могущий не вызывать! — судорожные позывы зевоты, бессмысленно выполнять гору идиотских упражнений, которым несть ни конца, ни края, заучивать некие высосанные из пальца «темы», слушать шарлатанские записи с «секретными сигналами», сделанные в подвале колбасной лавочки в воровском притоне с гордым названием Брайтон-Бич, и подвергаться другим подобным издевательствам со стороны системы и ее официальных и неофициальных представителей. То есть делать именно то, что необходимым образом приводит к полному провалу в изучении языка.

Для нас удобнее уже заранее не верить в силы, волю и здравый смысл новичков, только-только приступающих к изучению иностранных языков. Мы почти уверены, что они потерпят сокрушительное поражение в своем столкновении с торжествующей системой. Мы даже хотим этого — будто бы их поражение снимет с нас вину за наш «жульнический» успех!

Впрочем, почему я говорю «мы»? Я не считаю вас, мой полный юного пыла собеседник, слабым и неспособным к борьбе. Я в вас верю! В противном случае, зачем бы я впустую тратил свое и ваше драгоценное время на наши с вами беседы за чашкой чая из лепестков лотоса? Я верю, что вы найдете в себе силы сорвать с себя липкие, всепроникающие путы дрянной системы, стряхнуть с глаз пелену ложных представлений, пытающихся заставить вас подчиняться фальшивым идолам, слепленным из погремушек трескучих фраз, гнилых ниточек псевдологики и пестрых фантиков пустых авторитетов. Я уверен, что вы сумеете распознать недомолвки, отличить правду от полуправды и прямой злонамеренной лжи. У вас, мой любезный собеседник, достанет для этого молодой энергии, упорства, самодисциплины и интуиции!

Я знаю, что вы свободно и без всякого чувства вины шагнете вон из негодной, затхлой системы на волю и простор, в пока еще новый и неизведанный для вас мир — в такой прекрасный в своей новизне и свежести мир иностранного языка…

А еще, мой любезный собеседник, вам надо быть внутренне готовым к преодолению сопротивления не только иностранного языка, но и к неожиданному и довольно неприятному для вас противодействию ваших близких. Да, да! Я именно это хотел сказать — ваших близких! Не удивляйтесь этому — вас, в самом деле, ожидает, может быть, не очень явное, но весьма и весьма ощутимое сопротивление вашего ближайшего окружения.