Читать онлайн «Фреймовое представление семантики поэтического текста». Страница 6

Еще одна отрасль ионийской прозы – историография: местные хроники, предания об основании городов в Ионии, родословные, близкие к каталогам Гесиода, а также произведения, содержащие описания других земель, описания быта и исторические сведения, почерпнутые из собственных путешествий авторов или рассказов мореплавателей, часто наполненных фантастическими сведениями. Здесь нам известно имя Гекатея из Милета, составившего трактаты «Описание земли» и «Родословные».

Эзоп?

Развивается и новый повествовательный жанр, который, пользуясь более поздней терминологией, можно назвать новеллой. Героями такого произведения часто являются уже не мифологические фигуры, а исторические лица или бытовые персонажи, и действие, по большей части, развивается без непосредственного вмешательства божественных сил. Новелла, кстати, и оставила нам легендарную биографию Гомера и истории о «семи мудрецах» и их состязаниях в мудрости и красноречии.

Прозаический фольклор начинает вводить в произведения «низменного» героя: ловкого вора, хитрого раба и др. Самым ярким героем таких произведений был хитроумный горбатый фригийский раб, известный нам под именем Эзоп (Эсоп). Существовал ли на самом деле этот замечательный составитель басен, истории неизвестно. Шут – урод впервые появился уже в «Илиаде». В многочисленных рассказах об этом горбуне мы увидим, как он оказывается умнее не только своего недалекого господина, но и официально признанных мудрецов. С именем Эзопа у греков неразрывно связаны представления о басне, которые известны как самостоятельный жанр со времени Архилоха. Прозаические басни сохраняют тесную связь с фольклором. Под именем «эзоповых басен» эти произведения распространяются с VI – V веков, и все позднейшее античное басенное творчество возводило свои сюжеты традиционно к Эзопу. Многие известные нам сюжеты дали толчок произведениям европейских баснописцев, в том числе француза Лафонтена и нашего И.А. Крылова.

Всю прозу, как повествовательную, так и историческую, в отличие от стихотворного эпоса, греки именовали общим термином «логос» (речь). Язык ионийской прозы получил значение общегреческого литературного языка.

Перикл

Расцвет греческого рабовладельческого общества в V веке до н.э. связан с последующим за Греко – персидскими войнами периодом возвышения Афин и развитием афинской демократии. В сфере литературы тоже заметно преобладание Афин, поэтому V и VI века могут быть названы аттическим периодом греческой литературы (Аттика – область Греции, центром которого являются Афины). Наибольшее могущество афинская держава достигает в 50-3-годы, это так называемый «век Перикла12». В V веке в Афинах поэзия еще являлась важнейшим орудием литературной постановки общественных и политических вопросов, однако, начиная с периода софистики13, культурная функция поэзии постепенно переходит к прозе. Широко развивается красноречие – судебное, политическое, торжественное – и вызывает появление новой дисциплины – реторики (риторики), содержанием которой является как искусство красноречия и убедительной аргументации, так и популярное изложение основ этики и политики.

Характерной чертой прозы этого периода является установка на художественную речь. Эта форма применяется и становится обязательной не только в красноречии, но и в историографии, и в научных, философских произведениях. Создается специфическая форма художественно – философского изложения – философский диалог14.

В культах бога Диониса развилась аттическая драма во всех трех ее ответвлениях: трагедия15, комедия16и драма сатиров. Подражательные игры в обрядовой системе многих народов мира, как известно, не являются простой забавой, практически всегда они связаны с магией и представляют собой сложно действо, развернутую обрядовую драму. Характерной чертой такого действа является ряженье, надевание масок богов, демонов, зверей – считается, что надевший такую маску приобретает свойства изображаемого существа. Особенно широко были распространены звериные маски, а также маски духов и умерших предков. На основе таких масок вырастают примитивные формы театра, такие, как театр силуэтов и театр марионеток (кукольный театр).

Дионис

Некоторые источники предполагают, что комедия развилась из праздничных шествий, посвященных богу Дионису.

В земледельческих культах игры с масками входят в состав празднеств плодородия, часто приурочиваются к смене времен года, к смене земледельческих сезонов и уборке урожая. Празднуется смерть старого и наступление нового в жизни земледельцев, скорбь сменяется весельем – на этих праздниках, как правило, можно отметить разгул сквернословия, обжорство, разнузданность и пр. Многие черты этих празднеств сохранились в обрядности карнавалов и русской масленицы. Судя по многочисленным свидетельствам, в Греции были распространены такие обряды, примыкавшие к культам сельских божеств. Нам известны мистерии (таинства для посвященных) в Элевсине около Афин.

Одним из самых распространенных был и культ Диониса17 (Вакха) – бога творческих сил природы. Его воплощениями считались деревья, виноградная лоза и бык, конь или козел. Символом Диониса был фаллос, орган плодородия. Поклонники Диониса, чаще всего женщины, одетые в звериные шкуры, при свете факелов, под звуки флейт, изображали свиту Диониса и совершали ночные радения, доводя себя до исступления в возбужденной пляске. В состоянии одержимости мужчины становились «вакхами», а женщины «вакханками» или «менадами» (исступленными).

К VI веку первобытные формы дионисийского культа были значительно смягчены, Дионис введен в систему олимпийских богов в качестве сына Зевса и земной женщины из Фив, за ним закрепилась функция бога плодородия, вина и опьянения и владыки душ умерших. Именно многогранность образа Диониса и нашла свое выражение в установлении большого числа празднеств.

На празднике «Великих Дионисий», учрежденном в Афинах, вместе с лирическими хорами выступали и трагические хоры. Первым трагическим поэтом называют Феспида (дата первой постановки трагедии – 534 г. до н.э.). По форме эта ранняя трагедия была ответвлением хоровой лирики, однако отмечается и ряд существенных отличий: кроме хора появлялся актер, обменивавшийся репликами с хором или его предводителем (корифеем); хор не покидал места действия, а актер мог передвигаться, уходить, возвращаться, менять маски и исполнять роли разных лиц во время очередных возвращений. Причем известно, что этот актер не пел, а декламировал стихи. Хотя, собственно, партия актера была незначительна, но его «сообщения» влияли на саму динамику действия, на «настроение» хора. Сюжеты брались, в основном, из мифов, и в редких, но важных случаях, (например, победа над врагом) использовались современные темы.

Фрагмент вазы с изображением хора сатиров

Уже в последние годы VI века на празднествах вслед за трагедией шла драма сатиров – комическая пьеса, сюжет которой брался из мифологии, а хор состоял из сатиров18. Первым творцом сатировских драм по традиции называют Пратина из города Флиунт.

В 4 главе книги Аристотеля «Поэтика» содержатся очень важные сведения о происхождении трагедии, о многочисленных изменениях, которым она подверглась до принятия окончательной формы. На более ранней стадии она имела явный «сатировский» характер: несложный сюжет, шутливый стиль, обилие плясок. Истоки трагедии Аристотель видел в дифирамбе.

Мы считаем его сообщения очень ценными, поскольку принадлежат они чрезвычайно осведомленному автору, в распоряжении которого был огромный материал, не дошедший до нас.

В буквальном переводе слово трагедия означает «козлиная песнь». Уже античные ученые утратили смысл этого термина и создавали различные его толкования. А поскольку в некоторых областях Греции маски сатиров имели козлиные черты, то происхождение трагедии от дифирамба, данное нам Аристотелем, объясняется достаточно толково.

По-видимому, песни «козлиных хоров» впервые стали получать литературную обработку в начале VI века в северных городах Греции: Пелопонессе и Сикионе. После установления демократии в Афинах, породившей, по сути, всю дальнейшую проблематику трагедии, она становится произведением на тему о страданиях героев греческого мифа, и хор теперь рядится не в маски козлов или сатиров, а в маски лиц, связанных с героями. Хор старинного типа и шутливый характер игры были сохранены (а может, восстановлены) в особых пьесах, и получивших название сатировской драмы.