Читать онлайн «Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды». Страница 40

Лидийские здания украшались красивыми керамическими плитками. Эти плитки ярко расцвечивались красной, белой и желтой краской.

В садах были обнаружены красивые, богато раскрашенные вазы и другие керамические изделия. Несомненно, греческая культура оказала на лидийскую значительное влияние. Это влияние сказывается и в архитектуре и в керамике. Были найдены золотые монеты, которые, по мнению Ханфмана, изготовлялись главным образом для оплаты наемников, служивших в лидийском войске (главную силу в этом войске составляла конница, которая, однако, формировалась не из наемников, а преимущественно из местных, лидийских, аристократов). Но ни конная гвардия, ни наемные войска не помогли лидийцам противостоять натиску персидской державы: в VI в. до н. э. правитель персов Кир захватил Сарды и навсегда покончил с Лидийским государством. С тех пор и вплоть до XX в. о Лидии мало что было известно. (Правда, и до наших времен сохранилось изобретение лидийцев — монеты да красивое женское имя Лидия.)

Раскопки в Сардах впервые были начаты в 1910—1913 годах, с той поры было найдено всего 80 лидийских надписей, в основном очень кратких.

Но загадки лидийского языка уже не существует — за короткий срок и на очень скудном материале ученым удалось расшифровать многие лидийские письмена.

«В то время как изучение ликийского продолжалось более столетия и было связано с огромной затратой сил, хотя и не привело к особо значительным результатам, изучение лидийского языка началось лишь после первой мировой войны, почти на голом месте и притом не потребовало большого труда», — пишет известный специалист по дешифровке письмен древнего Востока Иоганнес Фридрих.

Лидийский язык, как вы в этом убедитесь сами, имеет много сходства с языками, входящими в индоевропейскую семью. Вот, например, лидийское слово аму, означающее "я, мне, меня". Сравните русское м-не, ме- ня, немецкое m-ir, m-ich. Вот лидийские местоимения куис, куид, означающие "кто, что". Они полностью созвучны латинским местоимениям quis "кто" и quid "что". Лидийское слово альас "другой" сходно с латинским alius, имеющим то же значение. Лидийское аманс, видимо, означает "любящий", ср. французское амур, итальянское аморе, означающие "любовь". А латинское amans полностью совпадает — по значению и по звучанию — с лидийским словом аманс.

Все это — не случайные совпадения и не заимствования; ведь приведенные выше слова относятся к той части лексики, которая, как правило, не заимствуется и является основным фондом языка. Значит, лидийский язык — индоевропейский. Это положение доказал в 30-х годах нашего столетия Пьерро Мериджи.

К какой же из многочисленных ветвей этой семьи нужно отнести язык подданных царя Креза? Был ли он связан с языком своих соседей, фригийцев (родственником которого является современный армянский язык), населявших в древние времена север Малой Азии? Или его родственником нужно считать греческий язык? Или латинский (ср. приводимые выше совпадения лидийских и латинских местоимений)? В этом сегодня нетрудно разобраться. Сравним лидийские слова со словами других языков.

Мы уже приводили лидийское местоимение аму, означающее "я, мне, меня". Оно родственно хеттскому местоимению аммук "я". Очень сходно по звучанию и ликийское эму "я". Лидийское слово «дом» писалось бирас, но произносилось, по всей вероятности, пирас. По-хеттски «дом» — пир. Лидийское указательное местоимение «он» пишется бис, в хеттском «он» — абас, в ликийском — эбе. По-ликийски «рисунок (на камне)» будет зрббла, по-лидийски эн-сарб- значит "выцарапывать", "писать". Оба эти слова, и ликийское и лидийское, восходят к общему хеттскому корню *сарб-. По-лидийски «сооружать» зуве-, за-; по-хеттски и по-лувийски это слово пишется тува, та-, по-ликийски туве-, та-, за-. По-лидийски «старый» весфанс, по-хеттски — вецпантс. Слово «бог» в лидийском, милийском и хеттском звучало одинаково — зива (в лувийском же «бог» — массана-). Можно привести еще множество других хеттско-лидийских соответствий. Но и приведенных выше вполне достаточно, чтобы понять, что лидийский язык несомненно относится к ныне вымершей анатолийской семье языков, причем ближе всего из этих языков к лидийскому стоит язык «забытого царства хеттов». Вывод об особо близком родстве хеттского и лидийского был сделан несколько лет назад хеттологами профессором А. Камменхубер и профессором О. Каррубой.

Действительно, хетты жили в древности не только в центре, на севере, но и на западе (северо-западе) Малой Азии; в местах, в которых впоследствии обитали лидийцы, во II тысячелетии до н. э. жили хетты. Стало быть, лидийцы — прямые потомки древних хеттов? И да и нет. Действительно, лидийский язык ближе хеттскому, чем лувийскому (причем связующим звеном в хетто-лидийскую подгруппу языков входит карийский, о котором мы расскажем в следующей главе). С другой стороны, между хеттским и лидийским существует значительная разница — ее не было бы, если бы лидийцы были прямыми потомками тех «центральноанатолийских» хеттов, язык которых дошел до нас в богазкёйских табличках. Очевидно, лидийцы — прямые потомки западных хеттов, язык которых до нас не дошел в виде письменных памятников. Западные хетты говорили на одном из хеттских диалектов — отсюда и те различия, которые обнаруживаются между лидийским и «центральнохеттским» (мы не говорим сейчас о различиях во времени: хеттские письменные памятники на целое тысячелетие «старше» лидийских).

И все же лидийские надписи пока что интерпретируются с большим трудом. Дело не только в том, что надписей мало, но и в том, что они довольно разнообразны по содержанию. Пока что более или менее удовлетворительно читаются лишь надгробные надписи. Они схожи с ликийскими: в них содержатся «формулы проклятия», запрещающие повреждать гробницу («а если кто-либо повредит ее, то дом и двор его уничтожит богиня Артемида»).

Почти каждый год ученые находят новые лидийские надписи, но они мало что прибавляют к тем сведениям об этом языке, которые у нас имеются сегодня. Возможно, новый, самый тщательный анализ всех лидийских текстов в сопоставлении с текстами на других хетто-лувийских языках обогатит наши знания о лидийском, как это было с ликийским языком.

Писидийский, сидетский, ликийский, лидийский... Все эти языки являются потомками языков хеттов и лувийцев, «малыми хеттскими» языками. Когда Бедржих Грозный установил, что язык таинственных хеттов относится к индоевропейской семье, это открытие стало началом нового этапа в развитии индоевропейского языкознания. Данные хеттского, а затем и других анатолийских языков заставили лингвистов пересмотреть целый ряд, казалось бы, бесспорных положений. Заново пришлось пересматривать и проблемы древнейшего расселения народов. Оказалось, что народы, говорившие на языках индоевропейской семьи, уже многие тысячи лет назад заселяли Малую Азию и Эгеиду.

Были ли они самыми первыми жителями этого района? Античные историки утверждали, что самыми древними жителями Эгейских островов были лелеги, или карийцы. Карией, или страной карийцев, называлась в I тысячелетии до н. э. небольшая страна, расположенная между Ликией и Лидией; она была связующим звеном между Малой Азией и островами Эгеиды.

На каком языке говорили карийцы? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было расшифровать тексты карийцев, найденные в Малой Азии, а также в Египте, где их оставили карийские наемники, служившие на чужбине. До самого последнего времени не удавалось найти ключ к загадочным карийским письменам. «Бессильной оказывается пока наука также перед письменностью и языком Карии — области, расположенной в юго-западной Малой Азии, — писал известный дешифровщик И. Фридрих. — Среди многочисленных находок Малой Азии, послуживших материалом для успешных дешифровок, оказалась одна, до сих пор остающаяся для нас тайной. Будем надеяться, что тайна эта будет раскрыта».

Только совсем недавно, в 60-х годах, удалось определить чтение карийских букв, прочесть некоторые надписи и установить родство карийского языка, этого последнего из могикан среди многочисленных языков древней Анатолии.

Отец Геродота, великого историка античности, не был греком. Он был карийцем. Геродот, как уже говорилось, родился и вырос в Карии — древней малоазийской стране, расположенной между Лидией и Ликией.