Читать онлайн «История языкознания в текстах и лицах». Страница 23

Знак, уже сам по себе двойственный в силу внутренней ассоциации, которая его образует, и двойственный в силу своего существования в двух системах, находится под двойным управлением. <…> (Заметки: 170).

Третью пару сущностей образуют язык и речь (la langue et la parole). Язык узаконен обществом и не зависит от индивида. К Индивиду, то есть к Речи, относится: а) Все, что составляет Фонацию, б) Все, что является сочетанием элементов. – Все, что есть Воля.

Двойственность:

Здесь впервые возникает вопрос о двух Лингвистиках. <…> (Заметки: 171).

Напротив, в той ассоциации, которая составляет знак, с самого начала нет ничего, кроме двух ценностей, одна из которых основывается на другой (произвольность знака). Если бы какая-то из двух сторон языкового знака и могла существовать независимо, то это была бы понятийная сторона, понятие как основа знака.

Мы получаем язык из языковой деятельности, отделив его от речи, и имеем такую часть, которая остается в душе говорящих, чего нельзя сказать о речи. <…> (Заметки: 191).

Определение: если из Языковой деятельности (Langage) вычесть все, что является Речью (Parole), то оставшуюся часть можно назвать собственно Языком (Langue), который состоит исключительно из психических элементов;

язык есть психическая связь (noeud) между понятием и знаком, чего нельзя сказать о речи.

Но такой язык будет рассматриваться вне его социальной реальности, будет ирреальным, ибо для существования языка необходима масса говорящих, которая пользуется Языком. Язык пребывает в коллективной душе, и этот второй факт должен быть частью самого определения языка. Но это по-прежнему не Речь. Теперь перед нами потенциально возможный язык, но вне исторической реальности.

Поскольку языковой знак произволен по своей природе, поначалу кажется, что ничто не препятствует тому, чтобы [рассматривать его как] свободную систему, зависящую только от логических принципов и являющуюся предметом чистой науки, изучающей абстрактные отношения.

<…> Язык не свободен, поскольку в нем действует принцип непрерывности или безграничной солидарности с прошлыми эпохами.

Непрерывность включает в себя факт изменения, которое представляет собой смещение ценностей. <…> (Заметки: 192).

1. Как разделяются язык и речь в Курсе общей лингвистики Ф. де Соссюра?

2. В каких отношениях находятся: а) синонимы; б) подлежащее-сказуемое-дополнение; в) слова с одинаковыми суффиксами; г) префикс-корень-суффикс-окончание? Приведите примеры синтагматических и парадигматических отношений на материале русского или изучаемых языков.

3. Приведите примеры мотивированных и немотивированных слов.

4. Как Соссюр понимает социальное и индивидуальное в языке?

5. Как вы понимаете утверждение Соссюра: «Язык зависит от обозначаемого объекта, но свободен и произволен по отношению к нему».

6. Как, по мнению Соссюра, соотносятся понятия речь, язык, языковая (речевая) деятельность?

7. Сравните значимость глагольных времен в русском и изучаемых языках.

8. О каких дихотомиях идет речь в предлагаемых фрагментах? Какие соссюровские дихотомии не представлены в этом материале?

Итальянский лингвист. Родился в Милане. В 1925 г. окончил Римский университет. В 1930-е годы работал в Испании, в 1940-1950-е годы – в США. Позднее вернулся на родину, был директором Института языкознания при филологическом факультете Туринского университета. Автор работ по общей, индоевропейской и романской лингвистике, этрусскому языку. В программной статье «Позиция неолингвистики» (издана на английском языке в 1947 г.; рус. перев. 1956 г.) Бонфанте изложил основные теоретические принципы этого направления, развивавшего идеи, впервые высказанные В. фон Гумбольдтом. Критиковал изучение языка в отрыве от говорящего на нем человека. Для Бонфанте язык – не «вещь, которую можно взвесить, измерить и снабдить номером», а «духовная деятельность», «беспрерывное творчество»; соответственно, язык и языковые изменения носят индивидуальный характер. Указывал на условность и произвольность резких границ между языками и этапами развития языков, проводимых в лингвистике. Как и другие неолингвисты, придавал значение ареальным исследованиям, лингвистической географии, изучению языковых контактов и языковых союзов.

Позиция неолингвистики (1947)

<…> Основные теоретические различия между неолингвистами и младограмматиками сводятся к следующему.

1. Фонетические законы. Первые и, пожалуй, основные расхождения касаются вопроса о фонетических законах, которые, как утверждают младограмматики, не терпят исключений. Этот принцип был провозглашен еще до младограмматиков Августом Шлейхером в его книге «Теория Дарвина и языкознание» (Веймар, 1873, стр. 7): «Языки суть естественные организмы, которые не зависят от человеческой воли, но рождаются, растут и развиваются по свойственным им законам, а затем стареют и умирают». Понятие фонетического закона, таким образом, отнюдь не изобретение младограмматиков, которые в отношении теоретическом были бесплодны. Это положение вызывает резкие возражения со стороны неолингвистов, которые считают, что оно совершенно не соответствует действительности, что оно неоправданно с философской точки зрения и что оно вредно для лингвистических исследований. <…> (Бонфанте: 336).

3. Слепая необходимость. Фонетические законы, догматически прокламируют младограмматики, действуют со слепой необходимостью. Неолингвист отрицает это. Поскольку фонетическое изменение, как и всякое другое языковое изменение, есть духовное явление, оно свободно и не связано никакой физической или физиологической необходимостью. Творцом языка является человек – в каждый данный момент, в соответствии с его волей и силой его воображения. Язык отнюдь не навязан человеку как внешний и законченный продукт таинственного происхождения.

4. Язык – коллективное явление. Младограмматики рассматривают язык и лингвистическое изменение как коллективное явление, управляемое коллективными законами; <…>. Неолингвисты считают, что только данный наш собеседник является конкретным и реальным – в конкретном и индивидуальном акте его речи. Английский язык, итальянский язык – это абстракции; не существует никаких «типичных» потребителей английской или итальянской речи, точно так же как не существует «среднего человека».

5. Индивидуальное происхождение языкового изменения. Неолингвисты считают поэтому, что всякое языковое изменение – индивидуального происхождения; в своем начале – это свободное творчество человека, которое имитируется и ассимилируется (но не копируется!) другим человеком, затем еще третьим, пока оно не распространится по более или менее значительной области. <…> Одна из основных ошибок младограмматиков заключается в том, что они забывают об индивидуальном происхождении лингвистических явлений. Для младограмматиков язык есть не что иное, как результат звуковых изменений, совокупность фонетических законов. <…> (Бонфанте: 336–337).

8. Что такое язык! Для младограмматиков такие слова, как французский, итальянский, английский, обозначают вещи, которые обладают реальным существованием, реальным единством. В действительности, однако, любой лингвистический атлас и даже простое наблюдение показывают, что нет никакого единства, но только огромное количество диалектов, изоглосс, переходов и разного рода волнообразных движений – безграничное и бурное море борющихся друг с другом сил и течений. <…> (Бонфанте: 338–339).

11. Лингвистические границы. Для младограмматиков каждый язык имеет четкие и определенные границы; <…>. И, действительно, никакая другая концепция и невозможна для них: поскольку язык представляет комплекс фонетических законов, эти фонетические законы по необходимости должны покрывать определенную область с определенными границами. Как ныне известно из бесчисленного количества примеров, подобного рода лингвистических границ не существует. <…>

12. Языковые союзы. Так же как нет реальных границ или барьеров между языками одной группы (например, французским, провансальским, итальянским и т. д.), так нет их и между языками одного семейства (например, французским и немецким или между немецким и чешским) или даже между языками различных семейств (например, русским и финским). В этом случае неолингвисты в их борьбе против младограмматической концепции монолитности языка предвосхитили один из наиболее важных принципов пражской школы – принцип языковых союзов (фактически не существует никаких теоретических расхождений между неолингвистами и пражской школой, только различная степень подчеркивания разных моментов или различие методов исследования). <…>